Синеусов Владимир - Тень Города

Владимир застал Белова ходящим по приёмной взад-вперёд, он понимал, что у учёного есть поводы для беспокойства, но чтобы так… Он всё же решился спросить «Что случилось?»

— А, Владимир, вы же не знаете! — академик как-то загадочно улыбнулся, — вы уже отправили доклад? Васильев свой уже отправил. Да… Вовремя, ничего не скажешь…

— Что «во время», Андрей Владимирович? — Владимир понимал, что произошло что-то ещё, причём, не слишком приятное.

— Так вот же, — Василий Иванович поехал в НИИВФА, удостоверится. Ждём его. Презент мы получили, понимаете, Владимир? — академик медленно закивал головой, как бы предупреждая встречный вопрос.

— От… Он содержался во внеземном технообъекте? — Владимир едва не потерял челюсть, ему хотелось скорее услышать о характере «подарка».

— Да, в нём. Банальная малогабаритная перфокарта, с довольно большим объёмом двоичного кода. Как и предполагали наши учёные, он объективен, либо они просто достаточно хорошо изучили земную технику, во всяком случае, язык попытались воспроизвести и дополнили пиктограммами, на всякий. И хорошо, потому что, не смотря на техническую мощь, инопланетяне наши пишут с ошибками, — Белов улыбнулся, и, видя озадаченность Владимира, продолжил — суть послания — одно предложение. Одно, понимаете, но какое! «Мы уйдём, если вы останетесь!» — мороз пробежал по коже у обоих.

— Андрей Владимирович, под «вы» они имеют ввиду Город. Почти наверняка… — Владимир скрестил на груди руки.

— Да не почти, уважаемый. Варианта два — именно Иллюзия, и Человечество, в общем и целом. Но, если Человечество погибнет, тогда и вопросов нет. Речь идёт… — академик посмотрел Владимиру в глаза…

— Речь идёт о контроле развития Земли. Их вполне устраивало поведение Города, точнее, его обращение с оружием, имеющимся в наличии, неиспользование подпространства в качестве боевого средства доставки…

— Более того! — Белов перебил Владимира, потрясая пальцем, — когда мы вышли на темпоральную энергию, они сочли возможным с нами заговорить… Что-то вроде теста на уровень развития, а, заодно…Заодно — констатация того, что уровень, достигнутый нами, в определённой перспективе может представлять для их сверхцивилизации угрозу.

— Вот наших залётных друзей и волнует, в чьих руках будет такая сила, как Город, если он будет существовать далее! — Владимир вздохнул.

— Именно! — Васильев, вероятно, услышал, что Владимир подошёл, вышел в приёмную и сразу вмешался в беседу, — если Город победит, они оставят нас в покое, если погибнет, они продолжат изучать человечество в его песочнице, если Город изменит статус — вот тогда возможны варианты… — генерал изобразил весьма саркастическую улыбку.

— Надо ли говорить, что второй, а, особенно, третий исход, нас, скажем так, не устраивают? — Белов развёл руками.

— Вы знаете, я, напротив, отношусь к этому посланию весьма оптимистично, — Владимир поспешил удивить и генерала и академика — ведь его суть в том, что при определённых условиях, иная — или иные — цивилизации проявят полную лояльность и невмешательство. А если мы проиграем — мир погибнет и без фантастических войн с пришельцами, причём, довольно быстро, так что… Спасибо, что заметили и удостоили пары слов, а в остальном…

— А в остальном, говоря их словами, нам нужно «остаться», Володя! — генерал больше с азартом, чем со злостью, врезал ладонью по двери. Владимиру показалось, что Фараон был доволен реакцией сверхцивилизации на его Город, и принимал достойный Иллюзии вызов — выжить самим, вытянув на себе этот маленький голубой шарик. Да и сам Владимир воспринял это послание так же…

Дверь приёмной открылась — вошла секретаторша, учтиво, если не сказать, по форме, доложив: «Из НИИ внеземных феноменов и аномалий прибыл полковник Петров!», пропустив Василька. Владимиру не было понятно, почему до этого машина ждала за дверью, может, получила приказ не раздражать людей своим присутствием, или сама сочла это целесообразным, а может… Может стояла у двери в коридоре, чтобы никто не вошёл и не услышал случайно их беседы?

— Что же, господа-товарищи, вижу, информированы уже все, — покосившись на Владимира, Василий Иванович сразу перешёл к делу, — помимо того, что случайность подобной расшифровки объективно приближается к нулю, миллиметровую золотую пластину, размером два на четыре миллиметра, кстати, с точностью до тысячных долей, ознакомились ли гости через системы информации с системами мер, или пришли к ним аналитически, изучая земные техногенные объекты, которым, безусловно, присуща кратность, но, похоже, они знают о нас всё, так вот, пластину изучили повторно, что называется, вдоль, поперёк и насквозь. Кроме микроштриховки, считанной лазером как двоичный код, легко поддавшийся дешифровке, на ней ничего нет. Итак, «Мы уйтим, если вы останетесь!», дословно, плюс линейка в шесть подтверждающих надпись пиктограмм, наподобие гаишных знаков. Вот запись, — «Чапаев» передал Фараону флэш-карту.

— Ну что же, все в сборе, Василёк, продолжим заседание, заодно обсудим новые обстоятельства! — Васильев пригласил всех пройти в кабинет.

Пока все рассаживались, генерал самолично «колдовал» над проектором, направляя луч на небольшой экран, на противоположной окну стене. Наконец, он вставил флешку в системник, пару раз щёлкнул клавишами и мышкой… На стене действительно появился незамысловатый, характерный для компьютерных и машинописных шрифтов, кириллический текст, с расположенными под ним символами, и вправду, больше напоминающими дорожные знаки, нежели, например, египетские иероглифы. Владимир невольно улыбнулся, подумав о том, что если бы не обстоятельства получения этого внеземного феномена, то, скажем, увидь он это по телевизору, или прочитай в газете или Сети, скорее всего, принял бы за нелёгкий труд жёлтых журналистов, шизофреническую выдумку «контактёров», или, наконец, едкий прикол интеллектуала, посмеявшегося над вышеуказанными «источниками», и теми, кто склонен им верить. Но… На самом деле, откуда гостям черпать информацию, скажем, о языке, как не из числовых и аналоговых текстов, в том числе, озвученных и сопровождённых изображениями — телевидение, беспроводной Интернет, да и пиктограммы вполне могли быть заимствованы в прямом смысле с дорожных знаков — ведь каждый обозначает идиому, действие, целое предложение… Поставив себя на место «внеземного лингвиста», для которого главное, быть правильно истолкованным адресатом, Владимир понял, что действовал бы именно так, и вложил бы послание в подобную лаконичную фразу, которую трудно, почти невозможно, прочесть и понять ошибочно, а фальсификатор, напротив, попытался бы привнести в текст и символику как можно больше затейливости, красивостей и тумана. Иногда правда выглядит настолько неправдоподобно…