Магдалена Козак - Ночар

— Десант, — решительно бросил ночар, опускаясь на колени рядом с раненым. — Террористы. — Он вытащил из кармана на плече давящую повязку и начал быстро останавливать кровотечение, лихорадочно осматриваясь вокруг.

— Ты и ты, — он показал на полицейских, которые уже доползли до него и смотрели более-менее осознанно, — займитесь лежащими. Первая помощь, вперед.

Он сжал повязку, замотал предплечье полицейского бинтом. Получилось, кровь перестала течь. Такой обильной, ароматной, полной адреналина струей…

Веспер помотал головой и сжал губы. Он встал, подбежал к трупу одного из полицейских, снял с него рюкзачок с инструментами по оказанию первой помощи и открыл его одним решительным движением.

Аккуратно и методично он начал перевязывать раненых людей.

Нидор открыл глаза. Мир кружился, все вокруг выглядело как в тумане.

— Некс… — с трудом шепнул он.

— Приветствую среди немертвых! — бросил Веспер, делая укол очередному раненому. — Подожди, я сначала займусь более слабыми. Тебя, как видно, топором не зарубить…

— Что с Нексом? — упрямо повторил капитан.

— Ты в него попал, — послушно ответил ночар, подключая антитеррористу капельницу с физиологическим раствором. — Но ренегаты забрали его с собой, так что с их точки зрения он был еще пригоден для реанимации. То есть я бы особо не рассчитывал на то, что больше мы с ним не встретимся.

Нидор закрыл глаза. Провал, вся эта операция — один огромный провал. Они ничего не добились, даже меньше чем ничего. Только масса бессмысленных смертей, и все.

— По крайней мере, они не могут рассчитывать на то, что мы сдадимся без борьбы, — утешил его лейтенант. — Кроме того, мы их все-таки неплохо потрепали. Генерал тяжело ранен, почти вся боевая группа уничтожена… Все не так плохо, как кажется.

Капитан вздохнул, но ничего не сказал.

Веспер кончил возиться с последней капельницей. Он встал, подошел к Нидору и начал перевязывать его раны.

— Как ты думаешь, как они убежали? — коротко спросил молодой ночар.

— Так же, как прилетели, — ответил тот, без протеста позволяя коллеге действовать. — Достаточно, чтобы у них был самолет или вертолет. Высадил их на двухстах-трехстах метрах, а потом мог просто кружить по окрестностям. Сразу же за Вислой аэродром на Бабицах, никого не удивит, что здесь что-то летает. А потом немного снизился… Для ренегатов подлететь сто метров — это раз плюнуть, — он устало умолк.

— Так или иначе, Некс на какое-то время выпадет из игры, — констатировал Веспер. — А Аранея не будет самостоятельно вести боевых действий, я в этом уверен. Мы получим немного времени, лучше подготовимся. Кроме того, у нас, несомненно, появились новые друзья.

Ночар поднял взгляд. Медленно, на каждом шагу спотыкаясь, к ним шел Крошка. Он дышал тяжело и с явным трудом, с каждым свищущим вздохом на губах полицейского проступала кровь. Скорее всего сломаны ребра и пневмоторакс в придачу.

Полицейский все-таки добрался до них и рухнул на пол, который громко застонал под его весом. Он посмотрел на забинтованных товарищей, покачал головой и в конце концов перевел взгляд на Веспера. Тот поднял брови и открыл рот, чтобы объявить, что…

— Не говори ни слова, — опередил его полицейский. — Я сам знаю.

Он зачерпнул воздух в легкие, выпустил его, снова выплевывая изо рта пузырьки крови. А потом спокойно закончил:

— На этот раз это была охрененно большая собака.

Крошка показывал Весперу свое синее предплечье.

— Ты это видишь? — возбужденно расспрашивал он. — Ты видишь, что она со мной сделала, чертова таблетка? Семь раз вкалывала, пока я наконец не предложил, что сам это сделаю. У нас были ведь курсы первой помощи, так что я бы вколол на раз два пять. А она мне, что ей процедуры не позволяют, и ковыряла до победного конца. Ну и как я теперь выгляжу?

С некоторым трудом он пошевельнулся на больничной кровати и зашипел от боли, сломанные ребра напоминали о себе при каждом движении.

Веспер с улыбкой покачал головой. Перед его глазами появилось блеклое воспоминание из прошлой жизни. Именно из этого состояли визиты в больницу в том числе.

— Брось, такой шкаф, а плачет, как маленький, — спокойно сказал он. — Слушай, они же должны на ком-то тренироваться. Ты предпочел бы, чтобы она исколола бедную, тяжело больную старушку?

Крошка гневно засопел. Жалкая картина засушенной старушки не произвела на него впечатления. Зато его собственное исколотое предплечье — даже очень.

— Меня, героя! — захныкал он. — Такой толстой иголкой, семь раз подряд.

— Ну-ну, не плачь. — Веспер поднялся с деревянного табурета, подошел к окну и выглянул наружу. — Ты это переживешь, — добавил он, даже не обернувшись.

Вампир смотрел на город. Варшава спала твердым усталым сном. Воловская была совсем пуста, этой ночью даже такси куда-то попрятались. Небо заволокли черные тучи, из-за которых не выглядывал даже краешек луны. В придачу ко всему этому ровными мрачными струйками шел дождь.

Самое время для ренегатов. Абсолютно идеальное время.

Веспер засунул правую ладонь под пиджак, нащупал скрытое в кобуре оружие, висящее на подтяжках на правом боку.

— Ну нет, старик, — немедленно откликнулся Крошка. — Брось, я на нее не до такой степени обижен. — Он легко улыбнулся.

Ночар повернулся обратно в комнату.

— Если ты так считаешь… — пробормотал он, пытаясь пошутить. — Давай дадим ей еще один шанс. Кто знает, может быть, в следующий раз она сделает этот укол с шестой попытки.

— Я тронут тем, что ты так обо мне заботишься, — ответил антитеррорист. — Честно, это очень мило, что вы все так о нас заботитесь. Ребята из отдела так заботливы, что сидят здесь днем и ночью… — Он прервался и с намеком посмотрел на приятеля.

«Он сказал: из отдела», — быстро подумал Веспер. Старые антитеррористы называли таким образом свою работу, когда они еще были отделом охраны городского управления милиции для борьбы с актами насилия. Но это было в семьдесят шестом, Крошка тогда еще только родился. Потом, в девяностом, милиция была переименована в полицию, а отдел охраны в антитеррористический отдел. В две тысячи третьем произошло очередное изменение названия в отдел антитеррористических операций центрального управления полиции. И, наконец, в две тысячи четвертом в управление антитеррористических операций. Все было так запутано, что ни один порядочный антитеррорист не мог сказать, как назовут его отдел еще через пятнадцать минут.