Елена Кулик - Пробуждение

Бросив быстрый взгляд на часы в коридоре, Лизи, продолжая улыбаться, направилась в ванную. Теперь у нее есть пару часов, чтобы умыться, привести себя в порядок и попытаться позавтракать.

Она зашла в ванную и начала быстро раздеваться, напевая себе под нос что-то веселенькое, пока ее взгляд не упал на зеркало.

— Ё..П..Р..С..Т… Мамочка, — взвыла девушка, разглядывая собственное отражение и не веря своим глазам.

Прически типа «я упала с самосвала, тормозила головой» или «взрыв на макаронной фабрике» были модельными укладками по сравнению с тем, что у нее сейчас было на голове. Воронье гнездо и то проще было разобрать по веточкам, чем расчесать эти волосы. Лизи вогнала пятерню в запутанную шевелюру, и та сразу же там застряла.

— И как…, о Боже, и что же это я делала своей головой, что довела ее до такого состояния, — прошептала она, вытаскивая руку из прядей и выдирая сразу с десяток красных волосинок. — Мама дорогая. И что теперь делать?

Но когда Лизи перевела взгляд на свое лицо, внимательно разглядывая его, то ужаснулась еще больше. Ее каре-золотистые глаза были мутными и под ними залегли темно-синие круги. Лицо было опухшим, а кожа казалась странно серой. Раздувшиеся губы потрескались и тоже отдавали бледно-синюшным цветом. Девушка подняла руку, намериваясь дотронуться до лица, когда заметила на ладонях множество мелких ранок и царапин.

— О Боже, час от часу не легче, — ошарашено прошептала она, продолжая разглядывать себя в зеркале. Но когда Лизи скинула халат, то так и замерла с открытым ртом. — Что за черт? Это еще что такое? — удивилась девушка, разглядывая ровное круглое пятно над левой грудью. Она осторожно к нему прикоснулась пальцем, и невольно вздрогнула, но не от боли, а от странного неприятного чувства чужеродности.

Лизи внимательно разглядывала пятно, и ей на миг показалось, что оно начало менять форму и в нем стали прорисовываться тонкие черные линии. Девушка закрыла глаза и энергично помотала головой. А когда открыла глаза и снова уставилась на пятно, то больше ничего не происходило.

— Померещилось, что ли? — прошептала она и продолжила разглядывать себя в зеркале.

Все тело было покрыто синяками и ссадинами. Даже после уличных разборок с ребятами она никогда не была в таком плачевном состоянии. Что с ней случилось вчера, Лизи даже не догадывалась. Вроде бы с соседскими они не дрались, тогда почему она словно побитая? Лизи быстро разделась, стараясь больше не смотреть на себя в зеркало, понимая теперь странное выражение на лице Кости и его ехидную ухмылку. Конечно, увидеть такое, да еще и с утра! И так, блин, не красавица, а тут совсем… жаба.

— Черт, даже боюсь представить, что он обо мне подумал, — процедила сквозь зубы Лизи, никак не находя объяснения ссадинам на собственном теле.

Злясь на саму себя, девушка залезла в ванну и открыла кран. Струи теплой воды приятно освежали ее разгоряченное тело, смывая сонливость, дремоту и скованность мышц. Она закрыла глаза, полностью отдаваясь чувству неземного наслаждения. Вот было бы хорошо, если бы вода, легко и просто, как обычную грязь, могла бы смыть с лица усталость, возвращая ему здоровый цвет и нежность, глазам блеск и чистоту, убирая синяки и мешки под ними, телу возвращая бодрость и упругость, заживляя раны и порезы. А волосы, чтобы вот так прямо расправлялись под руками, и их не надо было бы расчесывать, выдирая запутанные пучки.

Девушка нежилась под струями теплой воды, ощущая, как усталость действительно покидает ее тело. Она потянулась закрыть горячий кран, и холодные струи принесли с собой долгожданную бодрость. Как ни странно, но холодная вода была такой приятной и освежающей и совсем не казалась ледяной, как бывало раньше. Лизи ужасно не хотелось выходить из ванной и прерывать это райское блаженство.

Неизвестно сколько бы она вот так еще простояла под душем, наслаждаясь и расслабляясь, но неприятные противные мысли, словно надоедливые мухи, напоминали о том, что ей еще слишком много надо сделать. Поэтому с огромным сожалением Лизи закрыла кран и, мысленно ругаясь на все лады, потянулась за полотенцем, и когда случайно бросила взгляд в висящее рядом зеркало, то так и замерла с протянутой рукой и открытым ртом. Она с изумлением разглядывала себя, поражаясь все больше и больше. Ее глаза блестели, а на длинных черных ресницах дрожали капельки воды; на щеках играл едва заметный румянец; на полных приоткрытых губах не было ни единой трещинки или ранки, они снова были ровными и розовыми, а волосы… Лизи, не веря своим глазам, запустила в мокрые пряди пятерню и они легко рассыпались между ее пальцами. Чистые, блестящие, слегка волнистые, они выглядели здоровыми и ухоженными. Девушка глянула на ладонь. Ни одной царапины, как впрочем и на всем теле. Кожа просто светилась здоровьем. Вот только на груди так и остался красный круг, но даже он теперь был более бледным и почти незаметным.

— Это чё такое? — ошеломленно пробормотала Лизи. — Может, мне спросонья померещилось, что я похожа на побитую жабу? Такого ведь не может быть. Я же только подумала, а оно вот так сразу… и здрасьте.

Девушка взяла полотенце и стала вытираться на полном автомате, стараясь не думать о произошедшем.

— Этому явлению, скорее всего, можно найти логическое объяснение, — успокаивала она саму себя, но это как-то плохо помогало. — Объяснение есть, только его надо отыскать. Знать бы еще, где искать.

Не глядя больше в зеркало, Лизи быстро натянула нижнее белье и накинула халат. Выйдя из ванной, и она сразу же направилась к себе в комнату, стараясь не думать о своем чудесном преображении. В ее спальне было свежо и прохладно, так как балконная дверь все это время так и оставалась открытой, заполняя комнату нежными ароматами осени. Лизи еще сильнее запахнула халат, пытаясь справиться с внутренней дрожью. Оглядев комнату, она заметила на прикроватной тумбочке свой мобильник. Интересно, сколько непринятых звонков от брата там сейчас будет? Девушка уселась на кровать и, дотянувшись до тумбочки, взяла телефон. Дрожащими руками Лизи еле справилась с кнопками, включая его. Что-то она сильно занервничала. Никак предчувствия?

— Ничего себе, — взвыла Лизи, откидываясь на подушку и закрывая глаза. — Мне конец. — На экране высветилось: «28 непринятых вызовов». — Бог мой… Макс меня убьет.

Лизи открыла глаза и, закусив губу, смотрела на экран мобильника. Странно, последний звонок от брата был в 3:08, а потом он больше не звонил. Вряд ли он просто сдался. Скорее всего, в это самое время Костя и отключил ее телефон. Рука почему-то сама набрала последние принятые звонки. В 3:12 кто-то ответил на звонок Макса, и поскольку это не могла быть сама Лизи, тогда остается только … Костя.