Мелисса Де ла Круз - Ведьмы с Восточного побережья

— Кто звонил? — спросила Фрейя, высвобождая руку.

— Твоя сестра, — ответил он, откидываясь на подушку и закидывая руки за голову с задумчивым видом. Темная прядь волос упала Киллиану на лицо, закрыв один глаз, и он нетерпеливо отбросил ее рукой.

— Ингрид? Зачем? — Фрейя посмотрела на него, приподнявшись и опершись на локоть.

— Я одолжил ей на время архитектурные планы нашего дома — она просила их для выставки. Похоже, чертежи пропали, — пояснил Киллиан. — Вообще-то она об этом не упоминала, но я уверен — так и есть.

— А они какие-то особенные? Бран тоже о них на днях спрашивал, — удивилась Фрейя, выдергивая из простыни нитку. — Ингрид ему рассказала, что обнаружила непонятные «ключи» — коды, которые она уже почти разгадала. Пометки якобы связаны с какой-то древней историей. — Фрейе было все равно о чем разговаривать — лишь бы поскорее сменить тему. Ведь она неосторожно упомянула о Гарднере-старшем, лежа в постели с его братом.

Киллиан удивленно поднял брови:

— Ты беседовала с Браном?

— Да, вчера. — Фрейя откинулась на подушку и «спряталась»: натянула простыню на лицо.

— Эй! — окликнул ее Киллиан и попытался нежно приподнять ткань.

— А зачем я здесь? Нет, я сама не знаю, что делаю! — Она сердито тряхнула головой — смотреть на Киллиана уже не было сил.

— Прекрасно знаешь.

— Слушай, мне правда пора идти. — Фрейя оттолкнула его и попыталась добраться до своей одежды.

— Останься! — И Киллиан стал целовать ее в шею легкими, ласковыми, как прикосновение бабочки, поцелуями, от которых у нее по всему телу словно электрический ток пробежал. — Ты пришла совсем недавно!

Ну, точно дежавю, подумала Фрейя. Разве не то же самое она испытывала с Браном? А теперь оказалась с Гарднером-младшим…

— Киллиан, довольно. Я здесь уже четыре дня. — Она нежно оттолкнула его руки.

— Я люблю тебя, — прошептал он, подаваясь вперед. Голова его уютно устроилась у Фрейи на плече, а ладони ласково накрыли обе ее груди. По ее телу сразу разлилось сладостное тепло.

— Я не разрешаю тебе так говорить, — заявила она. — Я ведь тебя просила! Ты ничего не изменишь. В сентябре я выйду замуж за Брана. — После своих собственных слов она даже губу слегка прикусила. А Киллиан, стиснув ее плечо, взмолился:

— Не делай. Не стоит с нами поступать подобным образом.

— Никаких «нас» нет, Киллиан. И не было.

— Замолчи! — воскликнул он с отчаянием и еще сильней сжал ее плечи.

— Прекрати, ты делаешь мне больно, — произнесла Фрейя. Сердце у нее разрывалось — она видела, как сильно он огорчен. Господи, она же его любит! Да, именно любовь она испытывала к нему, брату своего жениха. И чувство это, успев глубоко укорениться в ее душе, горело яростным белым пламенем. Но как же все неправильно! Она понимала, что ей нельзя быть с Киллианом. Если бы только она встретила его первым! Теперь слишком поздно. Они с Браном нашли друг друга, она обещала стать его женой. Она должна именно так поступить. Судьбу не изменишь…

Киллиан встал и начал мерить шагами каюту, закрыв лицо руками. Вид у него был совершенно растерянный и встревоженный.

— Фрейя, прошу тебя…

— Нет, Киллиан. Это было ошибкой. — Фрейя натянула джинсы, застегнула молнию, надела рубашку и сунула ноги в кроссовки. — Мне очень жаль, правда… Но я ведь с самого начала говорила тебе, что это не самая удачная затея.

Оставив Киллиана на яхте, Фрейя решила прогуляться, чтобы прочистить мозги. Она старалась не вспоминать о нем. В итоге девушка несколько часов бродила совершенно бесцельно, пока неожиданно не оказалась в центре Нортгемптона, рядом с полицейским участком — небольшим зданием возле городской ратуши. И, конечно, она сразу захотела выяснить, нет ли подвижек в деле Молли Ланкастер. Фрейя также собиралась предложить свои услуги. Например, она могла бы поговорить с теми парнями… Она наверняка догадалась бы, нет ли в их поведении или речах чего-то подозрительного. Хотя Фрейя не сомневалась, что «Неотразимый» не мог повлиять на исчезновение Молли, ее начали мучить опасения. Вдруг с ее магией не все в порядке? Не утратила ли она прежнюю квалификацию? Кроме того, ей хотелось принести пользу расследованию. В душе Фрейя была совершенна уверена: ребята не виноваты. Однако она понимала, что находится в меньшинстве. Многие горожане выказывали недовольство, что окружной прокурор делает всякие поблажки этим богатеньким мальчишкам.

В полицейском участке, как всегда, царил чудовищный хаос.

— Привет, Фрейя, — с улыбкой приветствовал девушку Джим Льюис, один из патрульных. — Что случилось?

— Я просто подумала: дай-ка зайду — спрошу, как продвигается дело Молли Ланкастер.

— Плоховато, хотя, вообще-то, я не имею права ничего рассказывать.

— Ты не можешь или не хочешь, Джим? Ведь это я! Помнишь, как я помогла вам поймать велосипедного вора? — поднажала на полицейского Фрейя.

— Разумеется, мы были тебе очень благодарны, детка, но сейчас другой случай…

— А что у вас творится? — спросила она, заметив, что офицеры собрались вокруг стола Мэтта Ноубла. — Кто там? Не Корки Хатчинсон, случайно? Неужели с Тоддом что-то случилось?

— Без комментариев, Фрейя. — Джим нетерпеливо побарабанил пальцами по конторке. — А насчет мисс Ланкастер я скажу тебе кое-что: один из студентов, похоже, намерен расколоться. Скоро начнутся аресты, можешь не сомневаться.

Когда Фрейя вернулась домой, к ней бросилась взволнованная Грацелла:

— Ради бога, простите, но Тайлер…

— В чем дело, Грацелла? Что с ним?

Домоправительница нервно комкала в руках замшевую тряпку для протирки мебели.

— У него жар. С прошлой ночи. Может, его лучше в больницу отвезти? Но сама я боюсь, а Гектора нет дома, вот я и…

Фрейя, не мешкая, побежала в домик на противоположном краю сада. Детская находилась на втором этаже. Это была очень веселая комнатка — стены оклеены обоями с изображениями героев мультфильмов, книжные полки ломились от игрушек всех форм и размеров. Но сейчас солдатики были свалены в кучу, куклы-марионетки неподвижно застыли в сундучке, а железная дорога притихла, словно в ожидании беды. Тайлер, закутанный в стеганое ватное одеяло и ставший похожим на черепашку, лежал в кровати, которая имела форму гоночного автомобиля. Фрейю просто потрясло, как сильно мальчик изменился всего за пару дней. Он сильно осунулся, лицо его приобрело мертвенно-бледный оттенок.

— Привет, малыш, — ласково поздоровалась Фрейя, касаясь ладонью лба ребенка. Температура у него явно была очень высокой. — Да, Грацелла, ему надо срочно в больницу. Ждать смысла не имеет. Давайте я вас отвезу? — Грацелла кивнула и взяла ребенка на руки. Они вместе добрались до машины и бережно уложили мальчика на заднее сиденье. — Не волнуйтесь, думаю, с ним все будет хорошо. Я обязательно позвоню Джоанне. — Они уже ехали по пустым улицам Нортгемптона к окружной больнице, и Фрейя размышляла о том, имеет ли она право обнадеживать Грацеллу. Во-первых, она не знала, где находится Джоанна и сможет ли она ответить на звонок. А во-вторых, сестры Бошан знали, как сильно ограничено могущество их матери, если дело касается тех, кого она любит.