Даррен Шэн - Марш мертвецов

— Вообще-то, я надеялся, вы оставите меня в «Скайлайте».

Он удивленно улыбнулся:

— А что там особенного? Еда, обслуживание? Не надо самому ничего делать? Так наймешь себе домработницу…

— Нет, дело не в этом, — выпалил я. — Это… из-за женщины.

Кардинал посмотрел на меня с язвительной усмешкой:

— Понятно. Какая-то femme fatale тебя все-таки заарканила. Что ж, следовало ожидать, ты ведь завидный жених. Ладно, веселись. Надеюсь, она того стоит. А вместе с тобой она не может переехать? Или ты не хочешь связывать себя отношениями?

Поразмыслив, я решил, что можно признаться насчет Кончиты.

— Это не роман. Она больна, я ей просто друг. И все.

— Не знал, что в «Скайлайте» держат больных. Надо будет выяснить. Развели санаторий!

— Кончита исключение. Она…

— Кончита? — рявкнул Кардинал, затем свел брови, будто роясь в памяти. — Кончита… — Поерзав в кресле, он потер лоб рукой: — Кубелик?

— Кубекик, — поправил я. — Вы знакомы?

Я слегка удивился, но, в конце концов, ее муж ведь был гангстером, а Кардинал своих знает наперечет. Может, тогда, это мой шанс узнать побольше о Фердинанде Уэйне.

— Да, когда-то были, — рассеянно протянул он.

— Она замужем за гангстером, да? За Фердинандом Уэйном?

— Да. — Кардинал отвернулся, и во взгляде его я заметил легкое замешательство, но, когда через секунду он посмотрел мне в глаза, замешательство пропало, если вообще было. — Да, я знал Фердинанда и его несчастную молодую жену. Кончита Уэйн была исключительной женщиной. От нее в комнате делалось светлее — клише из дешевых романов. Мужики наизнанку выворачивались, чтобы ей угодить. — Он улыбнулся при воспоминании. — А потом ее сразила болезнь. — Улыбка померкла. — Ужасно. Я пытался помочь. В кои-то веки проявил сострадание, свел Фердинанда с лучшими врачами страны, одолжил ему денег на оплату их услуг. Но они ничем не могли помочь. Когда надежды иссякли, я поселил ее в номере на верхнем этаже «Скайлайта», чтобы ей хотя бы никто не докучал в ее страданиях. Мало к кому я питал такую же слабость.

Он умолк и погрузился в свои мысли.

Неожиданный поворот. В Кардинале есть что-то человеческое? Может, на самом деле он не такое уж чудовище?

— А этот Фердинанд не родственник Нилу Уэйну? — спросил я.

— Двоюродный брат, кажется.

— И что с ним случилось?

— Умер. Давно. Его убили.

— Как?

— Ну, я ведь одолжил ему денег на оплату врачей для Кончиты. Он не вернул в срок.

Кардинал снова замолк, а я от потрясения проглотил язык. Что-то человеческое? В Кардинале? Нет, без вариантов.

— Ладно, — снова заговорил он. — Вернемся к делу. Я хочу послать тебя к одному старому знакомому. Его зовут Кафран Рид. Владеет рестораном к северу отсюда. Мы с ним давние соперники. Нет, не враги, я ничего против Кафрана не имею и не хотел бы причинять ему боль. Мы вроде спарринг-партнеров. Время от времени я посылаю к нему кого-то из агентов с предложением насчет страховки, но бумаги возвращаются без подписи. Это игра, забавный маленький поединок, который мы ведем не первый год. Он один из тех немногих, которых мне не удалось переманить на свою сторону, из тех редких пташек, что не попали в расставленные мной силки.

— А он богатый?

Я об этом человеке раньше не слышал, а ведь всех влиятельных лиц в городе к тому времени уже знал заочно.

— Нет. Я охочусь на Кафрана Рида вовсе не из-за денег. Тут весь интерес в самой охоте. Ему не нужны ни страховка, ни «крыша». Он предпочитает решать проблемы по мере поступления, не дергаясь заранее. Если тебе удастся его убедить — подчеркиваю, честными методами, без грязи, — что наша страховка сослужит ему хорошую службу, я буду приятно удивлен.

— А если не удастся?

Он шмыгнул носом:

— Как я уже говорил, я посылал к нему своих лучших агентов. Я и не рассчитываю, что ты сразу его окрутишь. Меня больше интересует характер неудачи, чем призрачный шанс на успех. Я хочу посмотреть, как ты подступишься к Риду, как попытаешься расколоть этот крепкий орешек. Никаких санкций не будет. Считай это лабораторной работой, где процесс и приобретаемый опыт важнее результата. А теперь, мистер Райми, у меня много дел. — Он указал мне на дверь, но я остался сидеть.

— Не возражаете, если я задам пару вопросов?

— Хм… — Кардинал кинул взгляд на часы, раздумывая, не вышвырнуть ли меня, но решил проявить благосклонность. — Хорошо. Только быстро.

— С чем мне идти к Кафрану Риду? Предлагать какой-то конкретный полис?

— Нет. Любой, самый дешевый, самый дорогой, серединка на половинку — без разницы. Наживку выбирай сам, лишь бы законную. Еще вопросы?

Я мотнул головой в сторону двери:

— Те люди в приемной. Я все гадаю, кто они такие и что здесь делают.

— Это информаторы. Мои глаза и уши. Я набираю их отовсюду, из всех слоев, из всех щелей. Они рассказывают, что подают на стол их соседи, в чем приходит на работу их начальство. Станут свидетелями убийства — идут сюда. Подхватят сплетню — дают мне знать. Если их жена явится с новой прической, меня оповестят первым. Я выслушаю любого, кому есть что сказать. С их помощью я держу руку на пульсе, узнаю, чем город живет и дышит. Узнаю про своих подчиненных, про их капризы, желания, страхи. Слушаю, мотаю на ус, прокручиваю в голове и время от времени выуживаю.

— А что они за это получают?

— Благодарность. Иногда деньги. Большей частью обещание оказать ответную услугу. Со мной выгодно сотрудничать: я щедрый друг. Они делятся со мной рассказами о своей жизни, а я в ответ помогаю, если что. С работой, с жильем, с подписанием деловых контрактов. Раздаю пряники, каждому свои.

— А откуда они узнали, что можно прийти к вам? Кто их надоумил?

— Слухами земля полнится. Пару раз в неделю устраиваю аудиенцию. Они приходят. Рассказывают. Я слушаю. Кстати, пойдешь через приемную, скажи первому, чтобы входил. Спокойной ночи, мистер Райми.

На этом разговор закончился.

На следующее утро, завтракая с И Цзе и Леонорой в «Шанкаре», я выдал им подробный отчет о вчерашней встрече. И Цзе несказанно обрадовался, услышав про назначенный Кардиналом экзамен: еще одно подтверждение (как будто оно требовалось) того, что у правителя на меня действительно имеются виды.

От Адриана по-прежнему не было ни слуху ни духу. После «Шанкара» я позвонил к себе в офис, предупредил, что сегодня опоздаю, и поехал к Адриану домой. Томас довез быстро, молча и, как обычно, безучастно. У Адриана я несколько раз нажал кнопку звонка, потом постучал в дверь, а когда и это не помогло, покричал в щель для писем. Ответа не получил. Я попробовал заглядывать в окна, но они все оказались занавешены плотными шторами. Когда я уже дозрел до того, чтобы выбить стекло ногой, над ухом раздался незнакомый голос: