Андрей Цепляев - КРАУЛЕР

– А что у тебя с лицом?

Дима взял фонарик. Тут только он заметил, что у товарища разбита губа, а на щеке ссадина. Времяпрепровождение с Василием принесло свои плоды, но Костя пострадал несильно в отличие от него. Паренек понял, куда тот смотрит, и отвернулся.

– Я упал…

Василий невинно улыбнулся и по-детски закатил глаза. Дима долго смотрел на верзилу, пока улыбка не пропала.

– Так мы идем или нет?

Дима не стал спорить и кивнул. Покопавшись в сумке, он извлек оттуда консервы и крепления и убрал их обратно в большую сумку. Зажигалки и коробки спичек он вывалил на пол. Все было пропитано водой. Едва ли они высохнут в такой сырости. У него остались только фальшфейеры и свечи. Забрав у Василия одну из двух оставшихся зажигалок, Дима перекинул трос и сумку через плечо и подошел к тоннелю.

– Вы нашли меня здесь?

– Да, – ответил Василий. – Мы тоже пришли оттуда. Там большое озеро и узкий берег.

– Сколько перелазов?

– Один, как и здесь, – он ткнул пальцем в ту сторону пещеры, где была ниша, в которой прятался Костя.

Дима пошел туда и поднес зажигалку к отверстию. Язычок пламени колыхнулся. Иных вариантов все равно не было. Из тоннеля они выбрались в широкую пещеру с низким сводом, а оттуда по прямому лазу попали в новый рукав. Последний тоннель был просторнее и выше. Пару раз он выводил их в каверны – гладкие полости, вымытые потоком в пластах карста. Стены в этих крошечных пещерках были пронизаны ветвистыми жилами кварца. Всюду, где они проползали, было сухо и прохладно, но чем дальше они углублялись в удобный тоннель, тем чаще на стенах стали появляться пористые разводы, усыпанные белым грибком. Постепенно в воздухе установился кислый запах. Дима первым заметил перемены и надеялся, что все обойдется, но опасения оправдались. Завернув за поворот, они увидел мутную лужицу. Вода была зеленоватого цвета, и от нее исходил неприятный запах.

Дима поспешно достал зажигалку, задержал дыхание и повернул колесико. Язычок пламени дернулся. Значит, не все потеряно. Василий и Костя наблюдали за ним.

– Ты чего шаманишь? – послышался недовольный голос верзилы.

Дима повернулся и с сочувствием посмотрел на спутников. Так или иначе, это испытание будет не из легких, даже для него. Впереди был сифон – распространенное препятствие, через которое проходят многие спелеологи. В нем не было ничего необычного за исключением того, что это подводный коридор. Вода в таких извилистых тоннелях часто поднималась до потолка, а проход мог сужаться в любом месте, включая затопленную часть.

– Слушайте внимательно, – объявил Дима. – Мы сейчас войдем в воду. Я буду мерить глубину. Вы идете за мной. Если будет слишком глубоко – держитесь за стены. Вода вас обязательно удержит. Главное не паниковать.

– А другого выхода нет?

– Мы не вернемся назад. У нас два фонарика работают на пределе, а до ближайшей развилки далеко. Не бойтесь. Только представьте, что на другой стороне выход. Стали бы вы тогда здесь сидеть?

– Что значит – фонарики на пределе? Я видел в твоей сумке два аккумулятора.

– Они намокли. Здесь света у нас больше нет. Так что кончай болтать и ползи за мной.

Василий посуровел, но счел разумным промолчать. Дима закинул сумку за спину и пополз дальше. Руки погрузились в холодную воду. Пол был покрыт скользким илом и тянулся под уклоном. Дима прополз десяток метров, прежде чем локти погрузились под воду. Свод над головой плавно закруглялся. Будет здорово, если не придется нырять. Он на всю жизнь запомнил болтанку в русле подземной реки. Здесь вода стояла, но от этого тоннель не становился менее опасным, в первую очередь потому, что назад дороги нет. На другом конце действительно был путь наверх, и тоннель необходимо было пройти.

Чем дальше они ползали, тем сильнее становилось зловоние. Диме это место напоминало канализационную трубу, в которую он однажды отважился забраться в Раменках, надеясь, что она приведет его к подземному городу. Трудно представить, сколько глупостей он успел натворить за десять лет своего диггерства.

Тоннель некоторое время тянулся прямо, но затем стал спускаться вниз. Свободного пространства над поверхностью становилось все меньше. Опираясь на левую руку, держа фонарик и зажигалку в правой, Дима чувствовал, как растает глубина. Вода поднималась, и тело дюйм за дюймом сковывал холод. Стены сужались. Через минуту они уже могли идти, согнув колени. Когда вода подобралась к поясу Дима забрал у Василия вторую зажигалку.

– Не нравится мне это, – забеспокоился верзила. – Может, повернем, а?

Дима раскрыл рот, собираясь ответить, поскользнулся и едва не ушел под воду. Василий сразу притих. Стало еще глубже. Расстояние между сводом и водой оставалось прежним. Опускался только пол.

– Когда ты проснулся, почувствовал вкус ванили? – спросил Дима, оглянувшись на него.

– Да.

– И ты слышал свист, когда на тебя напали?

– Ну, допустим.

– Чтобы усыплять жертв он использует какой-то парализующий газ. Наверное, очень сильный, потому что я спал как убитый, даже когда меня тащили по воде. А ты, Костян? Как ты попал в клетку?

– Я проснулся там.

– К чему ты клонишь?

– Хочу понять, как далеко от поверхности мы находимся, – объяснил Дима. – Сначала он замуровал нас. Я ушел на поиски выхода, а Костя остался в тоннеле. Убийца забрался обратно и усыпил Костю…

– Он пришел не из тоннеля, – раздался приглушенный голосок. – На меня напали со спины, когда я был в пещере.

– Подожди! Как ты сказал? – встрепенулся Дима. – Значит, есть еще один выход. Что ж ты раньше молчал?

– Какая разница. Я все равно не знаю где он. Мы ведь и так идем наверх.

– Хорошо, – вернулся к тому с чего начал Дима. – Давайте представим, что он усыпил Костю и перетащил его в грот за водопадом, а потом пошел ловить меня. Я к тому времени уполз от выхода метров на сто в большую пещеру.

– Хочешь подсчитать, сколько времени у него могло бы все это занять? – смекнул Василий.

– Вот именно. Ты мне очень поможешь, если назовешь примерный временной интервал между Костиным прибытием в клетку и моим.

– Это что задача? – растерялся Василий. – Не могу сказать ничего конкретного. Я проснулся от его нытья, отвесил ему подзатыльник и уснул. Потом меня разбудили шаги. Принесли тебя и положили в клетку. Это все, что я помню.

– А я долго потом спал?

– Минут пять.

– Плохо, – вслух подумал Дима, разгребая рукой зеленоватую кашицу, и обратился к другу. – А ты, Костян, после того как проснулся, долго сидел один?

– Минут двадцать, – после затяжного молчания произнес паренек.

– Ну и что мы выяснили? – спросил Василий, хватаясь за осклизлые стены. – Никто ничего не знает, никто ничего не помнит. Тоже мне сыщик.