Сергей Пономаренко - Ведьмина охота

— К сожалению, не сантехник. — Соломия тяжко вздохнула. — С тобой в этом направлении надо еще работать и работать.

— Я — Владислав! — протянул он мне руку.

— Иванна, — назвалась я, протягивая свою.

— Влад, дамам руки не жмут, а целуют! — возмутилась Соломия.

Парень неловко поднес мою руку к губам и на мгновение слегка прижал к ним. Мне вспомнилось, как целовали мне руку кавалеры в средневековой Италии — Джакомо, Людовико… Для них это было удовольствие, и они испытывали при этом буквально блаженство…

— Чего мы в коридоре собрались? Вперед! — скомандовала Соломия.

Со времени моего предыдущего приезда в комнате ничего не изменилось: застекленная горка с посудой, раздвижной диван-кровать, в одном углу на стеклянной тумбочке плоский телевизор, в другом — столик со стационарным компьютером. Квартиру Соломии купили родители, сами они живут в селе где-то в Карпатах. За неимением стульев мы втроем уселись на диван, Соломия посредине.

— Иванна, какими судьбами? Ты здесь в командировке от газеты?

— Не совсем. Убежала от личных проблем… — промямлила я, опустив голову и пряча глаза.

— Влад, марш на кухню, готовь нам ужин! А мы тут посплетничаем. Нечего тебе бабские байки слушать.

Владислав неохотно поднялся, демонстративно тяжело вздохнул и поплелся в кухню.

— Бодренько, раз-два — левой! И лимончик не забудь нарезать! — напутствовала его Соломия.

Вспомнились мои отношения с Егором, пожалуй, в них не было той простоты и открытости, как между Соломией и Владиславом.

— Давай, рассказывай, что с тобой приключилось? — Соломия серьезно и испытующе посмотрела на меня.

— В двух словах не рассказать. Суть такова: одна барышня, чтобы я больше не претендовала на своего бывшего жениха, упекла меня в психиатрическую больницу. Там я находилась до вчерашнего вечера, когда случайно стала свидетельницей того, как выпотрошили труп больной — изъяли органы, а затем и убийства медсестры. Мне чудом удалось вырваться и убежать оттуда. Услышала, как преступники договорились спихнуть убийство на меня, так что я уверена: на меня уже открыта охота. Видишь, во что собираюсь тебя втянуть! — с горечью произнесла я. — Мне требуется помощь, хотя бы для того, чтобы вернуться в Киев. Ты извини, что заявилась к тебе. — Решаю расставить все точки над «i»: — Оказав мне помощь, ты автоматически становишься соучастницей. Ты вправе немедленно выставить меня за дверь — я это восприму нормально. Так что решай.

— Ты сомневаешься в том, что я тебе друг?! — воскликнула Соломия и понизила голос: — Я тебе верю и сделаю все, что в моих силах. Поживешь у меня.

— Разве что пару дней, чтобы прийти в себя. Спасибо, Соломия! Что бы в моей жизни ни произошло, никогда этого не забуду.

— Не дрейфь — прорвемся! И эдельвейсы будут у наших ног! — Соломия обняла меня, я уткнулась лицом в ее выдающиеся груди и слегка всплакнула.

— А сейчас — пиршество! Влад, ты там заснул? Очень есть хочется!

— Госпожа, еще пару минут! — донесся голос Владислава.

— У вас ужин еще не готов? Тогда мы идем к вам! — Соломия подхватилась с дивана. — Иванна, за мной!

Поев и выпив пару бокалов шампанского, я почувствовала, что смертельная усталость наваливается на меня и если сейчас не лягу, то усну прямо за столом. Соломия прекрасно поняла мое состояние, быстро раздвинула диван и постелила мне на нем, несмотря на мои возражения. Только моя голова коснулась подушки, я провалилась в сон.

Открываю глаза: темно, тишину нарушает лишь тиканье часов на стене, мерно отсчитывающих время. Еще ночь? Откуда тикающие часы? Это не больница? Где я? Выходит, это был не сон? Я свободна?! Но разве может быть свободен человек, находящийся в бегах? Что мне делать? Как найти выход из создавшегося положения? Неужели я обречена всю оставшуюся жизнь быть беглянкой или затворницей в психушке? В памяти, словно кадры кинопленки, всплывают события двух последних дней. Безумие — жить прошлым, но еще большее безумие — от него отказаться. Особенно когда в нем скрыта личность убийцы.

***

В субботу новый лечащий врач, Мартин Леонидович Фекете, заступил на суточное дежурство, и я поспешила в его кабинет. Про себя называю его просто Мартином. Он — полная противоположность предыдущему лечащему врачу: молодой, лет тридцати с небольшим хвостиком, приятной, располагающей наружности, весьма обходительный. У него ладно скроенное тело спортсмена-легкоатлета, броская, слегка слащавая наружность, как у положительных героев советских фильмов. Наше время требует универсальных актеров: сегодня они играют принципиальных, неподкупных следаков или восторженных влюбленных романтиков, а завтра — кровожадных убийц-маньяков или пошлых сладострастных циников. В советских фильмах меня поражает подбор актеров: с первого кадра можно определить, кто положительный герой, строитель светлого будущего, а кто — противостоящий ему коварный злодей.

С первой встречи у меня появилась надежда в скором времени покинуть лечебницу. Прошло две недели, и я решилась на этот разговор. Мартин предложил мне присесть к столу.

— Иванна, чай будешь? — Не дожидаясь ответа, врач достал из шкафа чашку и поставил рядом со своей. — Какой тебе — черный или зеленый?

А меня накрыл дурманящий запах свежезаваренного кофе.

— Лучше кофе.

— Кофе так кофе, хотя это не тот напиток, который следует употреблять с нейролептиками, — усмехнулся он, но отмерил мне изрядную порцию молотого кофе и залил его кипятком.

Непередаваемый аромат напитка ввел меня в состояние, близкое к блаженству, и меня охватило нетерпение — захотелось поскорее ощутить его вкус, так что я даже забыла, зачем пришла. Мартин снисходительно улыбнулся — видимо, понял мое состояние, — и все же возвратил меня с небес на землю. У него был пристальный, оценивающий взгляд любителя женщин, героя-любовника, и это меня волновало.

— Ты в гости или по делу?

Решила сразу взять быка за рога, ведь прямые вопросы требуют таких же прямых ответов.

— Хотела узнать, как долго мне еще здесь находиться. Думаю, вы убедились, что я психически здорова и нейролептики мне скорее вредят, чем приносят пользу.

— Почему же тогда я не отменил их? — Уголки губ у него дернулись, и улыбка стала ироничной.

— Не исключено, что на вас оказывают давление, требуют меня здесь придержать. Я права?

— Ты считаешь, что полностью здорова и тебя необходимо выписать?

— В этом у меня нет сомнений.

— А у меня есть.

— Я вам уже рассказывала, что нервный срыв, ставший поводом поместить меня в психиатрическую больницу, был спровоцирован каким-то препаратом.

— Тебе его подсыпали в кофе, после чего ты стала неадекватно себя вести.