Кир Луковкин - Истинное лицо

— Ты, бля, не куришь что ли?

— По праздникам, — ответил Игорь первое, что на ум пришло.

Главарь нехорошо ухмыльнулся. От него несло перегаром и псиной.

— Спортсмен, значит. — сказал он. — Поговорить надо, короче.

— Да, — обреченно ответил Игорь.

— Телефон есть у тебя? Дай посмотреть.

Игорь послушно вытащил из кармана телефон. При других обстоятельствах он поступил бы иначе. Но выбора не было. Ситуация складывалась не в его пользу, и могла закончится чем угодно. Тем временем меченый взял машинку, привычно включил панель и хрипло возвестил:

— Смска пришла!

Видимо, это показалось отморозкам остроумным и все четверо дружно загоготали.

— От Ани. «Я видела тебя сегодня с какой-то девушкой. Не звони мне больше», — писклявым голоском пропел меченый, — Вот сука, а? — участливо обратился он к Игорю. — Позвоним? — и, не дожидаясь ответа, выбрал функцию звонка. — На, — сунул трубку Игорю под ухо.

Игорь взял аппарат. Послышались длинные гудки. Что сейчас говорить, он не представлял, но эти ждали, и тут мелодичный голос произнес: «Алло!»

— Это я, — выдавил Игорь. «Зачем ты звонишь?» Действительно, зачем? Меченый расплылся в ухмылке, упер руки в бока, в его глазах горел огонь злобы. Происходящее забавляло его.

— Не уходи от меня, — глухо сказал Игорь. «Да пошел ты! Я ненавижу тебя!» Отбой.

Меченый вырвал из рук Игоря телефон и недовольно сказал:

— Э, мурло, даже с бабами обращаться не умеешь. Ниче, мы ее еще обработаем, — и весело подмигнул приятелям. Игорь старался не заводиться, прекрасно понимая насколько это опасно, но от отморозков исходила такая густая эманация злобы, что она становилась почти осязаемой. — Деньги есть? — деловито поинтересовался меченый, а другой ткнул его кулаком в бок. Игорь выгреб из карманов все, что было. А было не так уж много. Подельники быстренько забрали у него кошелек и кредитки, обшарили карманы, и, уже собирались, было, уходить, но меченый еще стоял и исподлобья, с угрозой глядел на Игоря. Тот отводил глаза.

— Ну че, Вован, пошли что ль? — позвал один из них.

— Щас! — рявкнул он. — Слышь, — обратился к студенту, — а ты, бля, вообще че здесь делаешь ночью, я не понял?

— Так, мимо проходил, — решил сострить Игорь. Тело стало наливаться болью. Мышцы скручивало от судорог. Голова слегка кружилась. Усталость давала о себе знать. Главное, не злиться, думал он, не злиться, и не бояться. Внезапно меченый сильно ударил его в нос. Игорь запрокинул голову, чувствуя, как что-то горячее полилось в глотку. Его толкнуло в грудь, он пошатнулся и упал.

— Мимо проходил, сука?! — рявкнул меченый. — По моей зоне мимо не ходят! Пацаны, ну-ка, снимайте с него туфельки, я тоже такие хочу.

Пока кто-то сдирал с ног туфли, меченый припечатал его ногой к земле, когда Игорь попытался подняться. Слышались плевки и невнятные ругательства.

Но Игорь уже не ощущал большей части происходящего. Слух куда-то пропал, вещи потеряли цвет. Пространство расплылось, и бандиты превратились в мерзких сплющенных карликов. Что-то внутри тяжело и гулко заворочалось, поглощая энергию злобы, которую источали заводящиеся ублюдки. Оно выпивало их. Те, что хотели уйти, незаметно вошли в раж при виде поверженного человека, и решили размять ноги. У Игоря мелькнула мысль, что оно специально заставило их вернуться. В какой-то момент он понял, что не может сопротивляться внутреннему давлению. И вместе с тем им овладело безразличие к тому, что творится, какая-то отрешенность. Его тело было как у тряпичной куклы, такое же безвольное и обмякшее. Избиение несколькими человечками другого человечка, его, то бишь, сместилось на периферию сознания, основное место занимало то, что происходило внутри. Он физически чувствовал, как тело меняется, превращается в нечто непонятное. И все же он сохранял контроль за своими действиями, пытался как-то защищаться. Боли он не чувствовал, боль, причиняемая ему от ударов, была пустым звуком по сравнению с теми судорогами, которые ломали его организм изнутри. Пинки просто мотали его из стороны в сторону, как мешок с мукой.

— А получи-ка! Н-на!

— Вот тебе, скотина!

— Получай, мажорина!

Это тянулось, невообразимо долго.

Затем они стояли над ним, пытаясь отдышаться.

— Ну, прикольнулись, и ладно. Пошли, отметим, — засмеялся самый низкорослый.

— Щас, щас, — хрипел меченый. — Дай-ка.

Игорь слышал, как над переулком повисла гнетущая тишина.

— Вован, ты че? Ты хоть думаешь, че ты творишь?! — сказал другой.

— Дай, бля, сказал! Идите, я вас догоню. Иди, Серый, только не оглядывайся. Нет никого, вы не видели ничего.

— Вован…не, не отдам.

— А ну! Пошли нах отседова!!! — заорал меченый. Послышалась возня, и тупой удар.

— Совсем башка не ва… Стой!!!

Но было уже поздно, Вован занес нож над Игорем, и он видел, словно в замедленной киносъемке, как блестящее лезвие опускается вниз, по плавной дуге и конечным пунктом его траектории была грудь Игоря. Острие застыло в паре сантиметров от его куртки. Игорь видел руку, свою руку, которая держала запястье меченого с зажатым в нем ножом. Надо ли говорить, что он не отдавал такой приказ своим мышцам?

Лезвие подрагивало, Вован кряхтел от напряжения, отморозки застыли в паре метров от них. Нечто в мозгу плавно обволокло сознание Игоря, отсекая нервные окончания, и по телу разлилось упругое электризующее тепло. Боль исчезла. Игорь понял, что больше не может контролировать свое тело, может лишь наблюдать за происходящим как бы со стороны, словно зритель на спектакле, и самое страшное, отключиться он тоже не может.

Игорь, скажем так, то, что было раньше Игорем Болотниковым, сел и посмотрел прямо в глаза меченому, продолжая удерживать нож. Он видел, как расширяются зрачки бандита, как его губы складываются в немом крике ужаса, как седеют его брови и скупая поросль на черепе, как напряжение его руки слабеет, а сам он смиренно опускается на колени. Игорь медленно поднялся на ноги, потянув обмякшего бандита вверх. Нож выпал из руки и тихо звякнул об асфальт.

Сначала изменилась кожа. Она побледнела и покрылась пупырышками, из которых засочилась слизь. Из тыльных сторон кистей с хрустом показалось по паре когтей, каждый длиной сантиметров наверно в двадцать. Одежда с треском лопнула под напором вспухающих мышц. Из позвоночника вытянулись острые костистые наросты, тоже самое вылезло из плеч и предплечий. Самое жуткое произошло с головой — череп вытянулся, волосы осыпались, нижняя челюсть расширилась и покрылась чем-то вроде шипов. Оскаленный рот усеяли острые клыки. Нос сплющился, уши заострились. Глаза потемнели, зрачки исчезли, вместо них засиял мертвенно зеленый огонь чистой ненависти.

Секунду не происходило ничего, тварь разглядывала горе-убийцу, повернув голову набок. Громко хрустнули кости. Раздался истошный вопль боли. В свете луны блеснули лезвия, и крик захлебнулся. Человек рухнул на асфальт, в лужу собственной крови. Не сговариваясь, как по команде, бандиты бросились удирать. Тварь оглянулась на топот, заурчала и, пригнувшись к земле, скользнула за ними. Охота началась. Не прошло и десяти секунд, как сухожилия ступней последнего убегавшего были ловко перерезаны. Парень упал. Еще секунда — он даже не успел ничего крикнуть — и на дорогу брызнул еще один фонтан крови. Раздался металлический грохот — это третий, оглянувшись назад, налетел с разбегу на мусорный контейнер. Встать у него не получилось, что-то с нечеловеческой силой схватило его за шею и с размаху размозжило ему череп о кирпичную стену.