Владислав Жеребьёв - Я - обычный

Четверо бойцов, стелясь по стенам домов, где ползком, где перебежками, начали подбираться к базе, и через десять минут рация на поясе капитана резюмировала.

— Командир. База пустая.

— Пустая?

— Гарантированно. Точнее сказать можно, только в здание входить.

— Все назад и грузится.

Обернувшись ко мне, Тимур с минуту молчал, что-то прокручивая в уме, но, так и не решившись сказать, махнул рукой в сторону люка.

— Грузимся.

— Неужели внутрь?

— Да.

— А засада?

— Нет там засады. Можешь своим фонариком помигать.

— И помигаю, — с вызовом бросил я. Предыдущая фраза командира была сказана таким тоном, будто бы во всех мистических событиях виноват был не иначе как Константин, и ни кто другой. Вытащив из-за пояса фонарик, я вышел на открытое пространство и, подняв его над головой, вдавил кнопку. Фонарик мигнул раз, другой, третий, но пустые окна нашей штаб-квартиры молчали, не выдавая ничего похожего на ответный сигнал.

— Ну что, — ехидно поинтересовался капитан, уже из люка. — Разведке моей не поверил?

— Иди ты в жопу, Горин, — зло бросил я. — И так нервы в непорядке, так мне еще с тобой препираться.

— Извини, — послышалось уже изнутри бронемашины. — У самого крыша едет. Грузитесь и поехали что ли. Как заедем внутрь, сразу все поймем.

Восьмидесятку впрочем, загонять во двор не стали, а пустили двух ОМОН-овцев, которые, воспользовавшись пожарной лестницей, споро забрались на крышу и исчезли на чердаке.

— Сейчас глянут что во дворе. — Пояснил Тимур. — Если что не так, или не дай бог, пальба начнется, тапку в пол и устраиваем танцы с саблями. Стрелок готов?

— Готов, — подтвердил сидящий впереди сержант.

— Ждем, — одними губами произнес капитан, спустив подчиненному неуставную форму доклада.

— Во дворе пусто, командир, — снова возвестила рация. — Вся техника на местах. Активности не наблюдается.

— Спускайтесь на третий этаж, — скомандовал Тимур. — Огневого контакта избегать, при возможном столкновении отступать.

— Вас понял. Спускаемся. Коридор третьего этажа пуст.

— Дальше.

— Активность нулевая, тишина. Командир, в здании нет никого.

— Поехали, — это уже бойцу, сидящему за баранкой.

Вновь замолотил многосильный движок, трогая тяжелый бронетранспорт с места, и мы двинулись в сторону болтающихся на петлях воротин, гоняемых из стороны в сторону порывами теплого ветра. Спустившаяся с крыши разведка вскоре показалась внизу и, придерживая воротины, пропустила нас внутрь. Приехали.

— Ничего не понимаю, — Горин в замешательстве вышагивал по внутреннему двору, — куда могло подеваться столько народа? Ни гильз, ни грабежа, все вещи и стволы на месте. Запасы провизии и то целы, целехоньки, а уж их-то нападающие почти наверняка должны были прихватить, хотя бы из соображения жадности.

— Патроны те же, — включился я. — Да ладно, не напрягай мозг. Парни сейчас перелопатят все помещения, и если что подозрительное найдут, сразу притащат пред светлы очи.

Обыск шел с размахом. Все, даже инженер Маликов, Марк и Женя были брошены на поиски любых улик, способных объяснить ситуацию. Основные ворота заперли. На посту вновь появился пулеметчик и генератор снова, утробно урча двигателем, прилежно вырабатывал электричество. В пику обстоятельствам светомаскировка была послана к черту, и все без исключения лампочки, из тех, что были ввинчены или вообще работали, освещали здание как изнутри, так и снаружи, а вестей о пропавших людях все не было.

— Закурим, — предложил я, вытаскивая из кармана сигаретную пачку.

— Я бы выпил лучше, — тихо признался Тимур. — Грамм сто, а лучше двести. Если получится в итоге напиться, так вообще хорошо.

— Так что не напьешься? — Поинтересовался я, щелкая зажигалкой.

— Дела, — кивнул мой собеседник. — Разгребем эти секретные материалы, а потом, видит бог, в дрова и кверху воронкой на сутки минимум.

— Врезка в вентиляцию, командир. — Последовал долгожданный первый доклад. Вскрываю сервисную решетку.

— Осторожно, — поспешил остеречь Тимур. — Не заминировали бы.

— Все нормально, командир, — вещала рация в руке капитана. — Сторонняя врезка в вентиляцию. Снизу с десяток баллонов без маркировки. Предположительно газ.

— Ясно дело, что не газировка. — Хмыкнул командир.

— А у нас что, — охнул я, — и вентиляция работает?

— Знамо дело работает, — подтвердил Горин. — Первым делом её запустили, когда здание зачистили. Воняло как в рыбачьей лодке. Неделю гоняли с открытыми окнами, пока хоть как-то жить можно стало. Вы еще в люксы вселились, а у нас по запаху чистый хлев. Что там с баллонами?

— Количеством не меньше двадцати. Монтаж вели через магистральную шахту, обойдя растяжки. Работали спецы. Маркировки на баллонах обнаружить не удалось, но степень герметизации и материалы наталкивают на мысль, что газ был с очень дурными свойствами.

— Газ значит, — Горин сплюнул под ноги и, попросив у меня жестом сигарету, закурил. — Дальше копайте и чтоб ни сантиметра не пропустили.

Второй доклад последовал через десять минут после первого, и был еще более неожиданным.

— Командир, записка на вашем столе.

— Тащи сюда, — распорядился Тимур, выпуская под ноги струйку дыма. — Текста много?

— Нет, буквально несколько строк.

— Кому послание?

— Вам.

— А именно?

— Капитану Горину, в верхнем углу написано.

— Ладно, неси сюда, почитаем.

Вскоре появился и боец с запиской. Горин принял из его рук клочок бумаги и, пробежав глазами, отдал мне.

— Почитай вот.

«Капитану Горину.

Со всем нашим радушием хочу сообщить, что в виду нехватки рекрутов для планового задания по зачистке подведомственных территорий от первой ступени текущего плана, изымаю ваш личный состав.

Вам он без надобности, а у нас ресурс исчерпан.

Целую, К.»

— Крайнюков, сука! — Горин в сердцах ударил кулаком об ладонь. — Выпас таки. Но как? Неужто газом? Бред. Сколько того газа надо, чтоб такую уйму народа свалить? Сопротивления-то никто не оказывал, было бы видно.

— Поясни, — попросил я возвращая Тимуру записку.

— Алексей Крайнюков. — Начал капитан. Внутренняя служба безопасности бункера, последний рубеж. Если не ошибаюсь, именно их Басурман хоббитами называл. Все поголовно первостатейные мерзавцы готовые маму родную продать за больший процент, потому видимо и пробились по лестнице вверх в этом вертепе.

— А что он имел в виду под словом «Рекруты»?

— Лучше и не думать.

— Мысли есть?

— Басурман.

Во рту резко пересохло. Господи, там же Маша, Николай, веснушчатый Марик и еще уйма нормального народа!

— Тю, мы его теряем, — Тимур поспешил придержать меня под локоть. — Не думал, что ты такая чувствительная барышня.