Дэвид Лисс - Двенадцатое заклятие

— Вы ни в чем не виноваты, — сказал мистер Блейк, почувствовав ее печаль. — Не корите себя. Дело не в желании, в любви или открытости. Чтобы слышать мертвых, даже если они рядом, нужно быть… не таким, как все. Я всегда был не таким, как все. Когда я был маленьким, моя мать защищала меня от отца, который порывался побить меня за то, что я говорил, что вижу ангелов на деревьях. Он считал меня лгуном. Вскоре я научился держать подобные вещи при себе. Уже тогда я понял: то, что вижу я, другие не видят.

Люси кивнула:

— Что вам сказал мой отец?

— Ему так же трудно видеть наш мир, как нам его. Вы должны что-то сделать, но он еще не понимает что. Он хочет, чтобы вы оставались со мной, пока он этого не поймет. Тогда он скажет мне, когда сможет. Еще он говорил о людях из вашего окружения. Он говорил, одному можно безоговорочно верить, другому верить нельзя совсем.

— Он не уточнил, кому можно верить, а кому нет?

Мистер Блейк покачал головой и улыбнулся:

— Я знаю, мертвые, даже если у них добрые намеренья, могут быть хуже занозы.

День еще не закончился, но уже стало ясно, что революции в Англии не случится и кровь не обагрит улицы столицы. Это была хорошая новость, но в газете, которую принес домой мистер Блейк, содержались и другие. Выяснилось, убийцей премьер-министра был некий Джон Беллингем. Люси не сразу вспомнила, что так звали мужчину, которого она встретила в доме леди Харриет в ночь, когда оказалась в плену. А Мэри сказала тогда, что освободила его и отправила в Лондон. Выходит, Мэри сыграла роль в покушении на премьер-министра.

Люси не могла в это поверить. Даже если Мэри преследовала праведные цели, как она могла решиться на такой поступок? Чудовищно. С одной стороны — розенкрейцеры и ревенанты с их фабриками и станками, с другой — луддиты и старый порядок, а теперь злодейское убийство и предательство. Должен быть третий путь, лучший. Если бы она могла его найти и убедить Мэри. Конечно, Люси не знала, увидятся ли они с ней снова, а теперь, после убийства мистера Персиваля, было трудно сказать, взяла ли она верх над розенкрейцерами. Если и существовал третий путь, он никак не был связан со знанием.

Что касается мистера Беллингема, Люси не сомневалась, что он был просто сумасшедшим, которым манипулировала Мэри и ее люди. В газете писали, что он протестовал против несправедливого заключения в тюрьму в России и требовал от британского правительства компенсации. Каким-то образом его убедили, что, чтобы добиться своих целей, он должен убить премьер-министра. Правосудие для мистера Беллингема было скорым и страшным. Через два дня после покушения на премьер-министра его дело слушалось в Олд-Бейли. Он мало что объяснял, в основном говорил о том, как он несчастен. Суд счел его виновным, и он был приговорен к повешенью в следующий понедельник.

И без объяснений Люси мистер Блейк понял, что мистер Беллингем стал игрушкой в руках враждующих между собой невидимых сил.

— Те, кого называют сумасшедшими, легче поддаются воздействию магии, — сказал он, — поскольку помутнение разума зачастую означает просто открытость окружающему миру — миру, которым не правит холодная логика Бэкона, Ньютона и Локка. — Эти имена он произносил с таким явным презрением, что Люси поняла: мистер Блейк больше всего на свете ненавидел саму идею разума. — Разум хорош, когда речь идет о деловых планах, или системе образования, или путешествии по Италии. Человеку приходится жить в этом мире. Но если применять разум по отношению к вселенной, к загадкам природы, к вещам, скрытым от наших близоруких глаз, которые видят только то, что Создатель хочет, чтобы они видели, — это становится бессмыслицей, не так ли? Говорить, что призраков не существует, на том основании, что мы их не видим, не можем их измерить, взвесить на весах или записать их реакцию на тепло в колбе, я считаю бессмысленным. Мир полон чудес, которые нельзя измерить. Именно поэтому это и чудеса.

Первые три дня в доме мистера Блейка Люси по большей части была предоставлена сама себе. Она изучала новые страницы «Немой книги», но, в отличие от предыдущих страниц, затруднялась понять их содержание. Она погружалась в себя, пыталась раствориться в запечатленных на них образах, но не могла найти ничего для себя полезного. Люси поняла, что речь идет об элементах — золоте, сере и ртути, но не понимала, как эти элементы использовать. Она предполагала, что это как-то связано с изготовлением философского камня, но то была всего лишь догадка. Несмотря на это, она решила обзавестись этими элементами на случай, если вдруг поймет их назначение или если последующие страницы откроют ей необходимые знания. Покинув ненадолго дом, она посетила аптеку и купила пузырьки с серой и ртутью. Затем она посетила ювелирную мастерскую и приобрела небольшое количество золотой пыли.

Люси часто и подолгу думала о Байроне. Он сказал, что она должна прийти к нему, и она хотела этого. Страстно хотела. Она вспоминала, как целовала его. Снова и снова воссоздавала в памяти каждую мелочь. Часто добавляла в своем воображении новые детали — что она могла бы сделать или что он мог бы сказать, — пока сама не могла отличить, что было в самом деле, а что она придумала.

Она хотела прийти к нему. Просыпалась каждое утро и решала, что сделает это, но, одевшись и позавтракав, понимала, что ее желание не больше чем романтический вздор. У нее не было своего дома, она была беззащитна и не могла позволить себе отдаться в его руки. Если бы он предложил ей выйти за него замуж, все было бы прекрасно, но он этого не сделал.

Вместо того чтобы сбежать к Байрону, она вела беседы с четой Блейков, касающиеся главным образом того, что она должна делать дальше. Люси было необходимо отыскать недостающие страницы «Немой книги», если она хотела спасти племянницу, но она понятия не имела, где искать. После того как мистер Моррисон узнал о ее предательстве, никто ей этого не скажет. Однажды вечером, когда они говорили об этом и пили жидкий чай, мистер Блейк ушел в себя на какое-то время. Люси и миссис Блейк говорили о всякой всячине в течение получаса, пока мистер Блейк не проснулся и не перебил их без извинений:

— Мисс Деррик, ваш отец считает, что вы должны позаботиться о своем наследстве.

Люси почувствовала, как напряглось все ее тело. Она ничего не сказала Блейкам об этом обстоятельстве. Она знала, что когда-нибудь ей придется этим заняться, но сейчас ее ждали более неотложные дела. В любом случае Мэри сказала, что дело безнадежно.

Даже если по каким-то неясным причинам Мэри солгала, разве наследство могло быть самым важным в эту минуту? Почему отец хотел, чтобы она о нем позаботилась? Может быть, уличив мистера Баклза в подлоге, Люси могла быстрее нарушить планы леди Харриет? Люси сомневалась, что леди Харриет можно одолеть при помощи юридических законов. Ей ничего не оставалось, как ждать и надеяться, что что-то прояснится.