Владислав Выставной - Z – значит Зомби (сборник)

– Побудь здесь, – сказал он Андреичу и скрылся в наполовину обвалившейся арке парадного входа.

Старый егерь пожал плечами и, чтобы скрасить ожидание, отведал еще немного «беленькой» из рюкзака. Однако на этот раз веселей не стало. Обстановка почему-то давила и тревожила даже многоопытного Андреича, который за годы жизни привык к одиночеству и в лесу, и средь ночи, и в других не лучших обстоятельствах.

Что-то было не так в этой тишине, в грязной воде с масляной поволокой, в непонятной вони, навевавшей мысли о мертвечине.

Трошин позвал его минут через десять. Андреич осторожно вошел в гулкую развалину – и так и ахнул.

Трошин за эти минуты постарался на славу: развесил фонари, привязал к облупленной колонне добротную веревку и сам обвязался специальными ремнями и пряжками, словно скалолаз. Но главное – он расковырял в полу какую-то дыру, вернее – люк, крышка которого валялась рядом.

– Слушай, Андреич, обстановка усложняется, твоя помощь нужна, а?

– А я что? Я помогу, – осторожно пожал плечами тот. – Что делать-то?

– Да ничего особенного. Просто стой у веревки и меня слушай. Может, подтянуть придется, может, подать что… Так, на всякий пожарный.

– Ты что? Ты туда?.. – Андреич, еще не веря, ткнул пальцем в люк.

– Ага, туда. Так надо.

Трошин пристегнулся к веревке, затем натянул ее, подергал для проверки и – запросто сиганул в провал, Андреич и ахнуть не успел.

Было слышно, как внизу всплеснулась потревоженная вода. Андреич стоял и прислушивался. Веревка то натягивалась, то провисала, но никаких пожеланий снизу пока не поступало.

Андреич не выдержал, осторожно подобрался к люку, встал на колени и заглянул туда, где метался свет от фонаря Трошина.

То, что он увидел, его поразило. Эту усадьбу он знал всю жизнь, и не один десяток раз тут рядом бывал, случалось даже, от дождя прятался. Он привык, что этот старинный дом – всего лишь развалина, загаженная и обветшалая, что ничего, кроме мусора, в ней нет.

Оказалось – есть!

Увидел он немного, но этого хватило. Подвал оказался неожиданно просторным, а еще он довольно неплохо сохранился. В воде стояли в два ряда длинные столы, уставленные какими-то баночками, сложными железками и ванночками. У стены – несколько больничных шкафов со стеклянными дверцами да еще пара пузатых баков странного вида.

Больше он ничего разглядеть не успел, потому что появился Трошин и крикнул:

– Андреич! Я подымаюсь, придерживай веревку!

Трошин выбрался легко и ловко, будто всю жизнь только это и делал. Отстегнул свои пряжки и тут же торопливо вышел на свет. Пораженный Андреич не отставал ни на шаг.

На улице Трошин поспешно стянул резиновые перчатки, потом достал из-за пазухи длинный пузырек из тонкого стекла и поболтал его, глядя на просвет.

– Чего там? – не утерпел Андреич.

– Да так… – пробормотал Трошин. – Ничего хорошего, в общем.

– И чего?

Трошин посмотрел на него с некоторым удивлением, словно впервые видел.

– Слушай, Андреич… Дело серьезное. Мне телефон срочно нужен. Что скажешь?

– Телефон! – Андреич развел руками. – Где ж я его тебе возьму? Да еще срочно. Телефон только в городе.

– А в поселке, ты вроде говорил…

– Есть в поселке, только до города тут, считай, ближе получается.

– Город, поселок – мне все равно, – Трошин махнул рукой, словно отчаялся разобраться в местной географии. – Телефон нужен.

– Слышь… – Андреич поскреб щеку. – У геологов… ну, где мы лодку брали. У них радио есть.

– Какое радио? Зачем нам радио?

– Ну, радио. Они погоду запрашивают, а еще в «Гидрострой» какие-то сводки передают.

– У них есть радиостанция?!

– Ну да, я ж говорю, радио. Можно контору их вызвать, а там – телефон!

– Андреич, ты гений! Пошли быстрей. Лодка наша там не уплыла?

Лодка не уплыла, однако что-то с ней было не так. Задняя часть вместе с мотором почему-то оказалась задрана выше носа. Натянутая веревка уходила под воду.

– Гляди-ка, вода снова поднялась, – оторопел Андреич. – Ну, верно, ребята ж говорили, что в верхах дожди идут…

– И что это значит? – насторожился Трошин.

– Да ничего, нам же лучше – теперь напрямки пройдем.

Мотор на этот раз решил покапризничать, и завелся только раза с десятого, когда Андреич от злости едва не оборвал тросик. Трошин молча хмурился, выбивая пальцами нервную дробь на звонком железном борту.

Наконец двинули. Андреич уже не так осторожничал, и лодку даже пару раз тряхнуло на каких-то подводных препятствиях.

Он поглядывал на попутчика, ожидая, что тот хоть полунамеком даст знать, что происходит и почему срочно понадобился телефон.

Пахло какой-то бедой.

Наконец старый егерь не выдержал.

– Тут раньше-то больница была… в усадьбе этой, – сказал он как бы между прочим.

– Да, была… – отстраненно ответил Трошин.

– Давно, правда, до войны еще, – продолжал Андреич. – Непростая больница. Для генералов всяких, для их жен, для детей непутевых… Охрана, ворота, все как положено. Мы пацанами бегали, подглядывали, а нас солдаты гоняли.

– Угу… – отозвался Трошин.

– В войну ее эвакуировали. А потом какая-то контора здесь была. То ли склад, то ли не склад, не знаю. Знакомая соседка туда ходила, они у нее молоко покупали. Каждое утро, как подоит – сразу туда. Но ничего не рассказывала.

– Обожди-ка, Андреич, – словно спохватился Трошин. Полез в рюкзак и выудил небольшой пузырек, в котором звонко перекатывались таблетки.

– На-ка, прими, от греха, – он протянул Андреичу пару штук. – И я приму.

– Это что еще? – забеспокоился Андреич.

– Да ничего, не волнуйся, это как бы антибиотик такой. Ползаешь по подвалам разным, а там и грибок, и комары, и инфузории – мало ли что…

– Оно да… – солидно согласился Андреич и закинул обе таблетки в рот. И тут же, недолго думая, запил водкой. – Вот так оно ловчее будет, верно?

Трошин поглядывал на часы и хмурился. Они шли сейчас в нескольких метрах от прямого пологого берега. Тут намыло особенно много всякого хлама, и запах гнилого ила густой кашей висел в воздухе. Прозрачный туман клубился над перепутанными грязными сучьями.

Андреич вдруг вытянул шею и сбавил обороты двигателя.

– Глянь-ка… что это? – взволнованно сказал он.

Трошин приподнялся и тоже увидел: среди мокрых завалов у берега кто-то шевелился. Сначала показалось, что это животное – бродячая собака, например. Но лодка шла вперед, и становилось отчетливо видно – это человек.

– Матерь божья… – Андреич вдруг схватился за сердце. – Да это ж Толик Чубуков. Тракторист с совхоза… да как же это…

Трошин не сразу понял, почему вид совхозного тракториста так удивил попутчика. Хотя, по здравому смыслу, тут – в позаброшенном людьми краю, да еще по колено в грязной воде – делать ему было нечего.