Громова Галина - Бухта надежды. Задача — выжить

Коридоры огласил громогласный рев Смирнова. Ор был не просто громогласный – он разлетался по коридорам, отражался от стен и потолка и рисковал обрушить все здание на голову источнику звука.

— Гондоны штопанные! Пидоры по кругу опущенные! Ослоёбы! Присосались как кенгурята к титьке мамы–Родины! Наколобродили, уроды! Что‑то друг другу в уши нассали, а мы теперь как трипперные зайчики будем по городу мотаться, чтобы народ спасти.

Виктор выскочил в коридор и рванул на голос, чуть было не налетев на кого‑то из гражданских, которых теперь было пруд пруди в отделении.

За три дня происходящей неразберихи нервы у всех уже были расшатаны до предела и рано или поздно у каждого этот предел наступал. Вот, похоже, и шефа он догнал.

— Шеф?! Что случилось?! – влетел в кабинет начальства, по совместительству и спальню, капитан.

Там уже находилось около десятка человек, которые так же, как и Никитин были подорваны с мест криками вперемешку с матами. Сергей Сергеевич матерился редко. Нет, он, конечно, не был чистоплюем–литературоведом, но если уже говорил что‑то на «великом и могучем», то это можно было записывать для будущих поколений.

Ответа на вопрос Виктора, естественно, не последовало – родное начальство в мятой форменной рубашке нервно крутило в руках карандаш, при этом лихо поливая народным языком неизвестных личностей.

Когда буря улеглась, а словарный запас иссяк, полковник Смирнов объяснил свое негодование:

— Эти ушлёпки водоплавающие, в частности Гринёв – командующий флотом, надавили на ИО председателя горсовета… я даже фамилии его не помню – на бумажке факса можно посмотреть. Так вот этот овцеёб издал предписание – российским воякам не высовываться за пределы частей. Тех же, кто высунется – арестовывать и в комендатуру. Ну не дебилы ли? – шеф снова пустился на второй круг словесно–матерного потока, а Виктор задумался.

Н–дааа… Тяжело в деревне без нагана.

Нашли время… Нет, ну понятно, что комплексы наполеоновские присутствуют у некоторых личностей, но где должна быть голова, чтобы в такой момент сознательно лишиться поддержки столь сильной и многочисленной группировки как ЧФ РФ. Прав Смирнов, ой как прав в своих выражениях…

— Так, парни, – вновь отдышался полковник и перешел на человеческий язык. – Они там пусть как хотят, их маразмы – это их проблемы, а я эту хрень выполнять не буду. И вам не собираюсь этого приказывать. Работаем как обычно – россиян не трогать. Всем ясно?

Присутствующие довольно заворчали.

— Так, сводка по городу на утро 23 марта сего года. Удалось установить связь с Нахимовским и Балаклавским РОВД. Хотя последним повезло исключительно за счет отдаленности района и малой плотности населения. Произошло бы все хотя бы двумя месяцами позже – Балаклава загнулась бы из‑за туристов. В городе объявилась власть. Этот… как его, – полковник поискал на столе нужный листок и, глядя в нижний правый угол, прочитал, – Алексин. Был он там при мэре старший помощник младшего дворника, но за неимением вышестоящего начальства… Короче, хуйня все это на постном масле, а не власть. Его прижал к ногтю главком. Так что фактически власть в руках военных, а этот Алексин – так… ширма для создания видимости выполнения положений. Хотя кого сейчас интересуют ширмы, когда вокруг такое? Так, что еще? А! ВВ–шниками сегодня будет предпринята зачистка университета в Голландии – там выжившие остались.

Виктор вспомнил, что у полковника как раз в том универе сын учился, Смирнов еще позавчера говорил, что парень там застрял.

— А мореманы? Помогать то хоть будут? – спросил зампотыл Федюнин.

— Ага. Держи карман шире.

— А спасенных куда?

— Вот. Это второй важный вопрос. На базе ПВОшной части, что на Юхарина балке планируется размещать лагерь беженцев. Пока всех туда свозить будут, ну а там уже плясать по ходу пьесы.

— А размещать их где?

— Вот сами и увидите. Но по правде говоря, я слышал, что россияне предлагали свой полигон, но наши гордые вояки отказались и теперь всех свозят к ПВО–шникам. Говорю же – долбодятлы.

— Ну а нам что делать сегодня?

— Что‑что? Вещи паковать да людей по дороге спасать. Те, у кого есть возможность на колесах уехать из города – пусть линяют, остальных же свозить на базу.

Сергей Сергеевич еще дал пару–тройку указаний и всех выгнал вон из кабинета.

Виктор первым делом заскочил к жене, сказав ей собирать вещи. Та непонимающе уставилась на мужа, но вопросов лишних задавать не стала.

— А куда мы теперь? – встревожено распахнула карие глаза Алёна.

— В лагерь беженцев. Здесь опасно оставаться – зомби слишком много в районе. И с каждым часом все больше.

— Хорошо. – Покорно кивнула головой Алёна.

И куда только девалась бойкая и упрямая жена? После роддома ее как подменили – вопросов лишних не задавала, скандалы не закатывала, не упрямилась и не спорила.

— Собирай абсолютно все. Вплоть до плошек–поварешек. Там, скорее всего, придется жить в палаточном лагере. Удобств минимум. Так что сама понимаешь.

— В палаточном лагере? – переспросила одна из присутствующих здесь женщин.

Виктор говорил не громко, но и не шепотом. Так что тот факт, что его слова услышали посторонние, капитана абсолютно не смутил.

— Ну да. А вы что думали? Вас в отель Хилтон поселят? В лучшем случае – в казарме. Хотя там такие казармы – хуже бараков…

— Дык на улице снег лежит! – возмутилась вторая тетка, которая как раз натягивала на шестилетнего лопоухого пацана свитер. – Как же в палатке на снегу жить?

— Буржуйки установим. Милые дамы, вы, наверное, еще не уяснили, что городу настал кирдык. Человечество в буквальном смысле на грани вымирания. Нас спасло только то, что до нас эта зараза добралась на сутки позже. Ну и малочисленность населения не стоит отбрасывать. Так что меньше разговоров – больше дела. Чем больше скарба мы отсюда вывезем, тем удобнее будет там.

Тетки стояли пораженные словами Виктора. В их глазах читалось недоверие и надежда, что вот–вот все прекратится, и они смогут вернуться к своей былой, привычной жизни. Только Никитин понял, что возврата не будет. Слишком много времени упущено и жизней потеряно. И самое страшное, что былые ошибки нынешнее руководство ничему не учат – судя по последним новостям.

С улицы опять послышалась стрельба – уже третий раз за сегодняшнее утро. Опять мертвяки у ворот собрались. И каждый раз их становилось все больше и больше. Среди мертвяков были и молодые, и пожилые, и даже дети… Эти вообще были хуже всего – мелкие, могли спрятаться под машиной и в самый ненужный момент цапнуть за ногу. Было дело – спас только берц, который хрен прокусишь. А вот взял бы тот малец на пару сантиметров выше – и еще неизвестно, как бы все обернулось. Привычные статУи разбавляли более подвижные мертвяки – те передвигались с присущей живому человеку плавностью, хотя окончательно избавиться от дерганности удалось немногим. Почему так происходило, Виктор не знал, но заметил одну особенность, на которую обратил внимание и ВэВэ. Те, которые были более быстрыми были больше перемазаны кровью – будто сожрали уже кого‑то. Ну, или тщательно понадкусывали.