Игорь Середенко - Биосфера (финальная причинность)

— Вы полагаете, что вслед за развитием познания, человечество должно обратить внимание на отстающее развитие нравственности? — спросил Роберт.

— Верно, — ответил Фред Льюис. — Чтобы разбудить нравственность и пробудить ее силы надо развивать познание, дабы ничего не осталось темного и непонятного, доступного, а не запредельного. Человек должен познать необходимость в нравственных нормах, которые, как идеальное, подаренное нам создателем, существовало до нас, заложено в нас и будет существовать после нас, если мы сможем благодаря природе осознать духовный мир, мир идеальных и нравственных ценностей.

— Но мне кажется, что нравственные нормы придуманы только людьми, — возразил Роберт. — И, если человек не был бы биосоциальным существом, то есть не испытывал потребность в обществе, то и не было бы необходимости в нравственных нормах.

— Есть исследования, проливающие свет и на этот вопрос. Так, Карл Юнг писал об архетипах, как о коллективном бессознательном передаваемым через механизмы наследования. Полагаю, что нравственные нормы заложены создателем в виде идей или задатков, а так же некоторые нормы нравственности формируются в процессе жизни и генетически тоже передаются. Эти нормы программируются на генетическом уровне обществом исторически, от поколения к поколению. Они формируются от первобытного к нынешнему современному миру; от варварства и невежества, к добродетелям и культурным знаниям, к цивилизации. Путь этот труден и долгий. Способствует этому, несомненно, природа, обучающая человека бережливости, добру и разумному созиданию; воспитывающая стадное общество дикарей, способных мыслить и превращающее его в высококультурную цивилизацию интеллектуальных индивидуумов, личностей, несущих ответственность за свои поступки.

— Что же для этого необходимо? Я сомневаюсь, что человек способен стать высоконравственным сам по себе, даже с использованием законов в обществе, — сказал Роберт.

— В этом должна помочь природа, и те идеалы норм нравственности, которые несомненно спят и находятся в недрах человеческой души, — ответил Фред Льюис. — Когда-то Ницше сказал: «Необходима переоценка всех ценностей, выработка новой морали».

— И все же ваши доводы меня не убедили. Это все хорошие и приукрашенные философией слова, а на деле, человек остается дикарем. И его материальные ценности куда выше стоят в обществе, чем какие-то пустые слова о нравственных нормах. Висенте Кортесу не помогли нравственные нормы, и природа почему-то их не пробудила, когда он решил подзаработать на отрезанных конечностях мальчика альбиноса. И шестимесячному младенцу не помогли ваши нормы, когда его изрубили на куски, в присутствии родителей отказавшихся от собственного сына, — произнес с укором Роберт, — страх и жажда наживы, в погоне за материальными благами — вот что управляет человеческими душами. А природа, она безмолвна и не вмешивается, подобно вашему создателю, Богу.

Их спор продолжался, пока часы не пробили полночь. После этого спорщики обменялись еще несколькими доводами в свою защиту и разошлись, договорившись продолжить беседу в следующий раз.

«16 апреля. Я начал встречаться с Фредом Льюисом, это пастор заведующий школой и здешним приходом в церкви. Он очень стар, с его слов, ему восемьдесят два года. Льюис обложил себя книгами по философии и пытается раскопать из древних работ смысл бытия, а точнее нравственных норм. Он наивно полагает, что в человеке скрыты некие законы нравственности и они передаются генетически. Только вот почему-то в жизни я вижу, что никакие нормы у человека не действуют, миром по прежнему и во все времена правит стремление быть на вершине, жажда к обогащению, к познанию. Человек адаптируется, выживает. Вот единственные законы, действующие всегда и передающиеся по наследству: зависть, страх, ненависть, трусость, гордыня и возвеличивание себя над остальными. Дети, пока она маленькие, чисты и невинны, но когда они поживут в обществе и вырастут, то и пороки этого общества впитывают в себя, словно чистая новая губка впитывает и набирает грязь, оставаясь испорченной на всю жизнь, на остаток времени отведенного для существования.

Вчера от Льюиса младшего случайно узнал, что известный на весь мир певец Фреди Меркьюри родом из Танзании. Даже из такой бедной и забытой для цивилизации страны, могут появляться в мир славы и популярности, талантливые и незаурядные личности».

В один из выходных, Роберт отправился к семье Булсара, где он преподавал математику двум девочкам, чья мать отказывалась водить их в школу по причине неприязни к детям альбиносам. Роберт шел по небольшой просеке, ему изредка встречались одинокие баобабы. Солнце уже немного поднялось, освещая своими золотыми стрелами бескрайние просторы саванны. Словно невидимый кудесник разукрасил эти просторы желтым, зеленым и синим цветом, запечатлев навеки свою картину.

На небольшом холме, где росло большое дерево баобаба, Роберт увидел крошечный силуэт ребенка. Он отошел от своего пути и направился в сторону ребенка. Его тоже заметили. Это была семилетняя девочка альбинос по имени Фрида Мигиро. Когда Роберт подошел ближе, то перед ним стояла маленькая беззащитная крошечная девочка. На ее устах сияла добрая детская улыбка.

— Здравствуйте! — произнесла она детским дискантом.

— Здравствуй Фрида! — ответил ей приветливо Роберт, — Я признаться не ожидал тебя здесь увидеть, так далеко от деревни. Что ты здесь делаешь? Неужели любуешься красотами здешнего пейзажа.

Девочка подошла к Роберту, взяла его, чуть коснувшись за палец, маленькой ручкой и сказала детским нежным голоском:

— Позвольте я покажу вам моего друга.

— Твоего друга? — удивился Роберт.

— Да, он мой друг.

— Но я не вижу здесь никого.

— Его зовут Гамра. Он обязательно сегодня придет. Он всегда ко мне приходит. Нужно только подождать.

— Ну, хорошо, — ответил Роберт, решив до конца доиграть по правилам Фриды, в ее детскую игру. Он решил не оставлять девочку одну, а когда игра завершится, то отвести ее к родителям в селение.

— Он может вас испугаться, так как увидит вас впервые, но главное, чтобы вы поверили ему, сказала девочка.

— Ну, договорились, — сказал Роберт, улыбаясь.

— И долго ждать? Может быть, позвать его.

— Нужно закрыть глаза, чтобы не испугать моего друга, — произнесла мягко Фрида.

— Договорились, я закрою глаза. — Роберт сел на землю в позу со скрещенными ногами и облокотился о ствол дерева, как это обычно делают йоги в минуты медитации. Он закрыл глаза и начал подыгрывать девочке. Так он просидел около минуты, наслаждаясь чистым воздухом саванны, теплом утренних лучей. Он делал глубокий вдох и медленный расслабленный выдох, пытаясь медитировать. Прошло еще несколько минут, к его ушам так ничего и не долетело нового.