Джим Батчер - Халтура

Ненавижу быть венатором.

— Я не буду объяснять, — тихо ответил я.

Затем мы с демоном вышли из квартиры, чтобы продолжить многовековую тайную войну и помочь моему брату.

Оставалось только надеяться, что два этих занятия не окажутся взаимоисключающими.

Жюстину ждал водитель, ездивший вокруг квартала. Она вызвала его. Держа за руку, я проводил ее до лифта. Мы молчали. Но когда приехал лифт, она улыбнулась мне и поцеловала мои пальцы сквозь перчатку.

Затем она исчезла.

Технически выражаясь, внутри меня всегда существует огромная дыра — там живет Голод.

Поэтому я сказал себе, что разницы никакой нет, и вернулся в квартиру, чтобы поработать.

Исключительно для очистки совести я попробовал позвонить Гарри домой и в офис, однако дома никто не взял трубку, а в офисе включился автоответчик. Я оставил сообщение, что должен поговорить с ним, но сомневался, что когда Гарри его получит, от него будет какой-либо прок. Поморщившись, я достал из кармана мобильный телефон и положил на кухонный стол. Не было смысла таскать его с собой. Технологии плохо сочетаются с магией. Двадцать — тридцать минут в компании недовольного жизнью Гарри прикончат мобильник — а если он начнет швыряться заклинаниями, времени уйдет и того меньше.

Мои собственные способности не представляли для мобильника особой угрозы, но когда я сплету поисковое заклятие, чтобы обнаружить братца, прием все равно пойдет к чертям.

Гарри весьма поэтично относится к магии. Вечно твердит о том, как она рождается из твоих чувств и что это глубинное воплощение природы твоей души, а поверх вываливает полубожественную-полубезумную философию значимости ответственного отношения к магии, слепленную из высказываний святых и супергероев комиксов. Если дать ему волю, он может трепаться об этом круглосуточно.

Возможно, в случае Гарри это не лишено смысла. Однако в случае всех прочих о магии нужно знать только одно: это умение. Любой может освоить его, в той или иной степени. Немногие способны достичь действительно высокого уровня. Это требует постоянной практики и спокойствия, от этого устаешь, у тебя болит голова и начинаются мышечные спазмы, а все окружающие, включая домашних питомцев, жаждут поделиться с тобой своим мнением по поводу того, где именно ты ошибаешься.

Гарри — мастер своего дела, как если бы, скажем, получил докторскую степень в МТИ, Гарварде или Йеле либо магистерскую в Оксфорде. Я же по сравнению с ним шесть месяцев отходил в техникум — то есть пропустил напыщенный треп и сосредоточился на полезных, работающих вещах.

Я потратил на пару минут больше, чем потратил бы Гарри, но использовал серебряный амулет-подвеску, который мама подарила мне в пять лет на день рождения, чтобы создать связь с амулетом Гарри, потрепанной копией моего.

Ранняя весна в Чикаго — время психически неуравновешенной погоды. Эта весна выдалась мягкой, и к тому времени как я сотворил поисковое заклятие, чтобы найти своего маленького братишку, наступил приятный свежий вечер.

Я держал серебряный амулет в правой руке, обернув цепочку вокруг костяшек пальцев и оставив несколько дюймов над подвеской свободными. Амулет мерно раскачивался вперед-назад в одном и том же направлении, словно под действием крошечного гироскопа, вне зависимости от того, куда я поворачивался. Я заплатил целое состояние за парковку «хаммера» — и не зря потратил деньги. Сейчас я шел за амулетом и направляющим его заклятием через Миллениум-парк.

Миллениум-парк — это редкость, действительно красивый парк в центре большого города. Расположенные вокруг него здания напоминают рисунки Эшера, [14] Эшер, Мауриц Корнелис (1898–1972) — голландский художник-график, прославившийся исследованиями восприятия сложных трехмерных объектов. а также плоды свободного экспериментирования студентов младших курсов архитектурного института, однако в них есть свой безумный шарм. Несмотря на поздний час, в парке бурлила жизнь. Каток работал до десяти вечера, и через несколько дней его закрывали на лето. Родители и дети кружили по льду. Парочки катались, держась за руки. Полицейские в форме дежурили неподалеку, чтобы с добрыми жителями Чикаго не случилось беды.

Я заметил Гарри, пробиравшегося по краю катка. Он удалялся от меня. Его голова и плечи, как у профессионального баскетболиста, возвышались над толпой, а широкий черный плащ выглядел весьма зловеще. Опустив голову, Гарри сосредоточился на чем-то в своих руках — возможно, собственном поисковом заклятии. Я поспешил к катку, чтобы приступить к слежке.

И двадцать секунд спустя осознал, что меня самого преследуют.

Кем бы они ни были, Стигийки не сообщили им, что придется иметь дело с вампиром. Они не держались по ветру, и легкий бриз принес мне запахи пары дюжин людей, находившихся поблизости, зловоние нескольких мусорных баков, ароматы тележек торговцев различными вкусностями — и отчетливую вонь тухлого мяса и старого пота (едва приглушенную щедрыми порциями дезодоранта), принадлежавшую двум упырям.

Плохо. Как и я, упыри вполне могут сойти за людей. Это дешевая наемная мускульная сила в сверхъестественном мире. Без сомнения, Стигийки вызвали их на случай вмешательства со стороны венаторов.

С одним упырем я бы справился без проблем. Хотя их трудно убить и они сильны, быстры и на редкость злобны, ничего нового здесь нет. Однако два — совсем другое дело. Если у них есть хоть зачатки мозга, мне будет очень трудно, а то и невозможно разобраться с ними без ущерба для себя.

Да, головорезы-наемники редко славятся своими мыслительными способностями, но сейчас не время строить предположения. Я ускорил шаг, пытаясь догнать Гарри и делая вид, что не заметил упырей.

Гарри свернул в сторону и направился к Павильону. Это огромное сооружение всегда напоминало мне средневековый монгольский шлем. Гигантская шляпа Аттилы, превращенная в здание, где устраивали регулярные концерты для добрых жителей Чикаго. Однако сегодня Павильон был темен и пуст. И наверняка заперт, но замки никогда не представляли проблемы для моего брата. Он подошел к двери в боковой стене, открыл ее и исчез внутри.

Я поспешил за ним и позвал его, но нас разделяло не меньше пятидесяти ярдов, и он меня не услышал.

Зато услышали упыри. Один из них рявкнул что-то своему спутнику, и преследователи перешли на бег.

Я оказался быстрее. Добежал до двери, и мы с демоном захлопнули ее за собой — достаточно сильно, чтобы покорежить металл.

— Гарри! — крикнул я. — Гарри, нам нужно поговорить!

Упыри врезались в дверь и попытались открыть ее. С первой попытки ничего не получилось, но они явно вознамерились вломиться в здание. Простой металл их надолго не задержит.