Антон Текшин - Под знаком Z (сборник)

Он стоял и стоял на коленях, не в силах поднять голову, пока не почувствовал на себе чей-то взгляд. Лёгкий, касавшийся его сознания крылом мотылька, но отчётливо ощутимый там, внутри. Солин поднял глаза и увидел, как среди шатающихся в разные стороны людей, среди обезображенных вирусом лиц стоит мальчик. Маленький шестилетний мальчик. Его сын. Стоит и молча смотрит ему в глаза. Ничего не говорит, не пытается привлечь внимание, а просто смотрит. Словно пытаясь вспомнить что-то забытое, потерянное среди развалин памяти, но ещё греющее ослабевший разум. И Солин бросился вперёд, и прыгнул, расталкивая заражённых, поднял с земли сына, подхватил на руки, прижал к себе и заплакал. Он хотел сказать что-то, назвать мальчика по имени, но захлебнулся, задохнулся от усталости, пережитого разочарования и нахлынувшего сейчас огромной волной счастья. Солин крепко держал своего ребёнка и отрывисто, по-детски всхлипывал. Он чувствовал, как заживают в душе уродливые, кровоточащие шрамы, как утихает боль, и жизнь наконец-то обретает смысл. Не в силах ступить ни шагу, он гладил и гладил мальчика по спине, а успокоившись, осторожно отнёс его в тень деревьев и посадил на песок.

Некоторое время они сидели друг напротив друга, не двигаясь, не говоря ни слова, а потом мальчик скривил губы и произнёс:

– А-а!

– Что? – удивлённо переспросил зоолог. – Что ты говоришь?

Мальчик снова старательно сморщил лицо и повторил:

– А-а!

– Не понимаю, не понимаю тебя.

– Па-па. Па-па! – отчётливо сказал мальчик и затараторил радостно: – Папа, папа, папа, папа!

Солин схватил ребёнка на руки, и тот зарылся лицом ему в куртку, залопотал что-то на своём, непонятном пока ещё языке. Зоолог осторожно поднялся на ноги и, прижимая к себе сына, направился к лесу.

Когда солнце опустилось за горизонт, они вышли на поляну и остановились возле рухнувшего на землю навеса – строители из заражённых оказались никудышные. Зоолог посадил сына на землю, жестом приказал ему не двигаться, набрал несколько палок, аккуратно сложил их кучкой и подсунул вниз тонкие прутики. Потом достал из кармана зажигалку.

Вскоре на поляне уже горел костёр, освещая толпу заражённых, с любопытством смотрящих на пламя. Ребёнок осторожно тронул Солина за рукав и показал пальцем себе в рот.

– Кушать хочешь? – с улыбкой спросил Солин.

– Да! – кивнул мальчик.

Зоолог снял плащ, достал складной нож и отрезал подкладку. Затем аккуратно вынул пакет с мясом и вскрыл его, протянув кусок сыну. Серёжка откусил немного, потом ещё, и вдруг рука его замерла у рта – прямо перед ним из темноты возникла девочка лет четырёх со старым, рваным мишкой в руке. Мальчик помедлил немного и протянул ей остатки мяса.

Глубокой ночью, сидя среди заражённых, держа на коленях голову своего ребёнка, Солин вдруг ощутил себя частью этих людей, спаянных общей бедой. Глядя на обезображенные болезнью лица, он твёрдо пообещал себе выйти на связь с Рысиным и остановить самолёты. И с первыми лучами солнца уже стоял около столба.

– Михаил! Рад вас видеть! – приветливо произнёс Рысин. – Видел, как вы…

– Послушайте, у нас мало времени, – перебил его Солин. – Вы всё видели сами – на острове есть растение. Оно заставляет болезнь отступать. Возможно, на его основе удастся сделать лекарство и полностью победить вирус. Вы должны…

Зоолог замолчал, увидев, что Рысин опустил взгляд, и человек в форме рядом с ним тоже смотрит в пол.

– Что не так? Почему вы молчите? – с тревогой в голосе спросил он.

– Михаил, вы понимаете, мы уже не сможем остановить самолёты. Сегодня ночью спецкомитет ООН на экстренном совещании принял решение уничтожить все острова и лепрозории с заражёнными, ввиду возникшей угрозы человечеству.

– Но как же так? Вы же всё видели своими глазами, есть же запись с камеры, как я лечу своего сына!

– Мне очень жаль…

– Рысин! Слушай, ты же человек. Там на поляне тоже люди! Чьи-то дети, родители, друзья… нельзя же просто уничтожить живых людей! Рысин, ты должен предупредить ООН! Если сделать лекарство на основе пыльцы, возможно, вирус удастся победить, и они вернутся домой!

Полковник снова замолчал, и Солин понял:

– Вы могли передать данные, но не сделали этого!

Полковник вздохнул и признался:

– Не сделали.

– Но почему?

– Цена ошибки слишком велика. Где гарантия, что пока учёные разрабатывают лекарство, заражённые не попадут на материк?! И даже если мы вылечим этих… зомби, где гарантия того, что вирус не проснётся снова? Где гарантия, что не начнётся новый кошмар, и человечество не погибнет? Мы не можем этого допустить, мне очень жаль!

– Дайте мне поговорить с представителем ООН или президентом. Дайте мне хотя бы минуту!

Рысин сурово сдвинул брови и помотал головой.

– Хорошо, хорошо, – выдохнул Солин, стараясь успокоиться. – Тогда просто вытащите нас отсюда.

Полковник снова упёр взгляд в пол и тихо сказал:

– Вам придётся оставить мальчика на острове!

– Не понял?!

– Вы можете полететь только один! Мальчик заражён вирусом естественным путём. Мы не можем вытащить вас обоих.

Солин широко раскрыл глаза и прошептал:

– Рысин, вы же обещали! Вы обещали мне!

– Сожалею, – помотал головой полковник. – Простите, Михаил, мне пришлось так сказать. Надеюсь, вы понимаете…

Зоолог вздрогнул и упал перед столбом на колени:

– Я умоляю вас, заберите его. Умоляю, слышите, умоляю, Рысин. Заберите моего ребёнка! Я обещаю, слышите, клянусь его жизнью, что никому ничего не расскажу. Что до конца своих дней буду говорить то, что вы скажете. Я клянусь вам, слышите…

– Простите, Михаил, я правда не могу ничего поделать, это приказ! Заражённые не имеют права прохода на материк. Вертолёт собьют, если узнают, кто на борту!

– Но ведь можно скрыть, можно никому ничего не говорить. Я умоляю вас, умоляю…

Полковник посмотрел вбок, закусил губу и ещё раз помотал головой. Осознав, что умолять бесполезно, Солин поднялся на ноги и тихо сказал:

– Будь ты проклят, ублюдок! Слышишь? Будь ты проклят от имени всех людей на этом острове. Ты будешь гореть за это в Аду, ты и все твари, которые виновны в нашей смерти!

Рысин напрягся, хотел ответить, но осёкся на полуслове и принялся мять в руках перчатки. Зоолог закрыл крышку, взял за руку сына и пошёл в лес.

Когда над островом раздался гул приближающихся бомбардировщиков, заражённые на поляне удивлённо подняли головы, словно предвидя угрозу с неба. Никто из них не обратил внимания на взрослого и ребёнка, которые, проскользнув мимо всех, подбежали к скале. Там Солин усадил сына в одну из маленьких пещер и бросился собирать жёлтые бутоны. Набрав охапку, он разбросал их по полу пещеры, потом нарвал ещё, бросил на колени мальчика и начал мазать оставшимися лицо ребёнка. Когда небо загудело тысячами рассерженных шершней, Солин упёрся плечом в большой булыжник и подвинул его к пещере. Загородив выход наполовину, он вздрогнул, услышав: