Наталья Александрова - Последний ученик да Винчи

— Так я и знал, — Витторе тяжело вздохнул, — с соотечественниками всегда какие-нибудь проблемы! Вы же только что сказали, что эти бумаги чистые!

— Эти бумаги совершенно чистые, клянусь одесскими каштанами и белыми ночами Петербурга! Просто у нас с другом есть очень влиятельные враги здесь, в Риме, и очень срочные дела в Каире.

— Моя покойная мама всегда говорила, что я непременно пострадаю через свою доброту! — проговорил Витторе с тяжелым вздохом. — Я чувствую, что так оно и будет! Хорошо, запоминайте, записывать такие вещи нельзя. Вы доедете до Чивитавеккья, найдете там кафе «Самовар» и спросите Леоне. Раньше его звали Леня, и мы с ним вместе сбивали подметки на Дерибасовской и Ришельевской. Передайте ему привет от Вити Беленького, и он сделает все, что вам нужно. Только вам понадобится немножко больше денег, так что я куплю у вас четыре мятые ротшильдовские бумажки.

— По пять с половиной.

— Мисс, я беру назад свои слова! Вам нужно работать не в сфере финансов, с такой хваткой вам нужно работать в Европарламенте!

Через полчаса Маша со Старыгиным ехали в рейсовом автобусе до порта Чивитавеккья. Брать такси они не стали, потому что у таксистов прекрасная профессиональная память, а среди пассажиров рейсового автобуса легко затеряться.

Кафе «Самовар» оказалось дешевым заведением в псевдорусском стиле. В дверях посетителей встречал швейцар в папахе и красных шароварах, на сцене толстый плешивый кавказец бренчал на балалайке и выводил унылым басом «Очи черные».

Почти все столики были пусты, только в углу сидела парочка немолодых американцев в шортах и футболках с надписью «Я люблю «Макдональдс». Их внешний вид полностью подтверждал это заявление.

Старыгин сел за столик подальше от эстрады, а Маша подошла к бармену и выразительно заглянула ему в глаза.

— Вы ошиблись адресом, синьорина! — проговорил бармен, окинув ее наметанным взглядом и не прекращая протирать бокал. — Ничего такого у нас нет, это русское кафе, а не колумбийская аптека!

— А мне ничего такого и не надо, — обиделась Маша, — за кого вы меня приняли? Мне нужно поговорить с Леоне!

— За кого еще вас можно принять в такой куртке и такой бандане? — проворчал бармен. — Ну, допустим, я Леоне, а что с того?

— Вам привет от Вити Беленького. — Маша понизила голос и перешла на русский. — Он говорил, что вы можете помочь нам с другом в решении одной маленькой проблемы.

— А почем я знаю, что вы действительно пришли от Вити Беленького, а не от комиссара Кастелбланко?

— Витя просил напомнить, как вы с ним протирали штаны на скамейках возле памятника Дюку Ришелье!

— Это были приятные времена! — бармен отставил свой бокал и облокотился на стойку. — Чего вам налить?

— Сухого мартини, — попросила Маша.

— И в чем же состоит ваша маленькая проблема? — спросил Леня, поставив перед девушкой бокал с плавающей в нем маслинкой.

— Нам с другом нужно очень срочно попасть в Каир. У нас там встреча завтра днем.

— И в чем же проблема? — бармен пожал плечами. — Аэропорт рядом, самолеты летают, билеты продаются.

— Если бы все было так просто, Витя не послал бы нас сюда. Нам нельзя появляться в аэропорту.

— Старею… — бармен погрустнел. — Сначала я вас принял за безобидную наркоманку, потом — за запутавшуюся русскую девушку, а вы, судя по всему, террористка или шпионка…

— Если бы я была террористкой или шпионкой, у меня были бы свои собственные каналы. А я — действительно запутавшаяся русская девушка, и мне нужна помощь. Не бесплатно.

— Разумеется, не бесплатно, — оживился Леня. — Здесь ведь не благотворительная столовая и не отделение Армии спасения. Хорошо, ради Вити я сделаю все, что надо. Мои друзья время от времени катаются туда-сюда по морю, правда, обычно они возят людей из Египта в Италию, а не наоборот…

— Вот и отлично, у них не будет порожнего рейса. Думаю, что им это будет очень выгодно.

— Они очень суеверные и осторожные ребята, поэтому не любят делать что-то непривычное. Поэтому вам придется заплатить им по специальному тарифу.

— Сколько? — коротко спросила Маша.

Бармен показал ей пять пальцев.

— Пять тысяч? Пять тысяч долларов? — уточнила девушка.

— Пять тысяч евро за каждого пассажира.

— Ого! — Маша присвистнула.

— Не хотите — не надо, — бармен снова принялся за свой бокал. Видимо, он хотел протереть его до бриллиантового сияния.

— Возьмите себя в руки! Вспомните Потемкинскую лестницу!

— Автобус до аэропорта останавливается на углу.

— Вы кровопийца!

— Вы мне льстите, мисс. Я всего лишь скромный бармен.

— Ну ладно, у меня безвыходное положение. Я согласна.

— И еще две тысячи мне. За оформление заказа.

— Черт с вами! Пейте мою кровь! Но окончательно я рассчитаюсь только на месте!

— Само собой! — Бармен нырнул под стойку и достал оттуда половинку долларовой купюры. — Найдете сорок восьмой причал, спросите Гвидо и дадите ему эту половинку. Он вас отвезет.

— Спасибо, — Маша положила на стойку деньги.

— И вам спасибо, мисс. Мартини — за счет заведения.

Когда спутники добрались до сорокового причала, уже стемнело. Дальше ничего не было, только плескались о бетонный пирс волны да чайки кричали тоскливыми озабоченными голосами.

— Где же этот чертов сорок восьмой причал? — проговорил Старыгин, оглядываясь по сторонам. — Похоже, что бармен вас обманул. Мы только зря потеряли время и деньги.

— И деньги, — как эхо, повторила Маша, усаживаясь на пустой ящик из-под бананов. — Когда я наконец научусь разбираться в людях!

— Эй, синьорина, это мой ящик! — обратился к ней заросший многодневной щетиной детина самого затрапезного вида. — Что за народ эти итальянцы! Стоит на секунду отвернуться…

— Судя по вашему выговору, вы англичанин, — отозвалась Маша, поднимаясь с ящика. — Что же вы делаете здесь?

— Постигаю самого себя! — Бродяга прихватил ящик и собирался удалиться.

— В этих поисках вам случайно не приходилось видеть причал номер сорок восемь?

— А как же! Пройдете по камням, перелезете через ограждение, обойдете груду бочек — там он и будет. Только берегите карманы и не переломайте в темноте ноги!

— Вы ему верите? — вполголоса спросил Старыгин, когда местный бомж величественно удалился.

— А нам что-нибудь остается?

Маша двинулась по камням, осторожно ощупывая дорогу перед каждым шагом. Старыгин, недовольно ворча что-то себе под нос, двинулся следом.

Впереди действительно показалось дощатое ограждение, за ним — огромная груда железных бочек, и тут же Маше в бок уткнулось что-то острое.

— Какого черта вам тут надо? — произнес у нее над ухом хриплый голос на ломаном английском. — Вам мало дискотек и баров в городе? Ищете приключений на свою голову? Так они у вас будут!