Евгений Кусков - Тьма

Они прошли на кухню. Джек отпустил Кейт, только оказавшись возле стола, где, как он предполагал, находились свечи. Открыв ящик, он на ощупь принялся ворошить лежащие там самые разнообразные вещи: от липкой ленты до инструкций к бытовым приборам. Девушка стояла рядом, напряжённо прислушиваясь. Она практически ничего не видела, и это заметно действовало ей на нервы. В такой тьме поневоле обостряются все чувства, кроме зрения, поэтому шум дождя, постепенно переходящего в сильный ливень, стал единственным ориентиром. Ещё её сильно беспокоила открытая дверь кухни, поскольку она помимо воли представляла себе светящиеся там — в кромешной темноте гостиной — красные глаза. Чтобы хоть как-то отвлечься, она решила поговорить с Джеком:

— Знаешь, я почти всю жизнь прожила в небольших квартирах, поэтому твой дом кажется мне огромным.

— Логично, — ответил он, открывая уже третий ящик в пока безуспешных поисках.

— Если б я жила одна в нём, то, наверное, по ночам запиралась бы в спальне и не выключала свет. Слишком уж здесь много места…

— На самом деле, он не такой большой, — мысленно проклиная себя за забывчивость, сказал Тейлор. — Чёрт возьми.

— Что, никак не найдёшь?

— Насколько я помню, они где-то здесь, но, будь я проклят, если свечи не из тех вещей, что таинственным образом самостоятельно меняют своё местоположение.

Девушка усмехнулась, изо всех сил стараясь игнорировать всё то, что находилось вне кухни.

— Есть, бинго! — победно возвестил Джек, извлекая из ящика (самого нижнего, как и следовало ожидать) то, что так долго искал. К счастью, спички лежали рядом.

Он зажёг первую свечку. Помещение озарилось тусклым светом.

— Так гораздо лучше, — облегчённо вздохнула Кейт, подумав о том, что её боязнь темноты вполне может вылиться в самую настоящую фобию.

— Пойдём, — сказал Тейлор, выходя из кухни и освещая себе путь. Сейчас он был очень похож на первобытного человека, пробирающегося по своей мрачной пещере с факелом в руках. Девушка следовала за ним, даже не допуская мысли о том, чтобы оглянуться.

Они прошли в гостиную, где Джек поставил все остальные свечи в красивый подсвечник и поочерёдно зажёг их.

— Может быть, пойдём наверх? — предложила Кейт.

— А что?

— Здесь слишком много места.

— Ты, наверное, хочешь спать?

— Нет. Я уже никогда не засну.

— Не будь столь уверенной. Сон — это то, что тебе сейчас нужно.

— Ну, может быть. И всё-таки наверху намного уютнее.

— Как скажете, мисс, — охотно согласился он, так как ему самому было здесь не по себе.

И действительно — в спальне оказалось куда удобнее, так как свечи освещали практически всё помещение, бросая причудливые тени на стены и потолок. Джек быстро приготовил постель для Кейт и принялся за своё ложе — кресло у компьютера, уже давно ставшее ему привычным. Девушка присела на кровать, глядя на пламя свечей и слушая шум ливня, барабанящего по окну. Её снова, как и тогда, в машине за городом, охватило ощущение нереальности происходящего, будто кроме неё и Джека больше никого нет в этом мире… или это уже другой мир.

— Такое чувство, будто сейчас каменный век, — сказал Джек, покончив с креслом. — Стоило погаснуть свету, и вся цивилизация стала какой-то далёкой, нереальной.

— Я думала примерно о том же, — ответила девушка.

— Вот, скажем, компьютер, — показал он. — Без электричества это просто вещь, ничего более. Куча бесполезного хлама.

— Иногда он является таковым даже при наличии энергии, — улыбнулась Кейт, но тут же её улыбка исчезла: где-то внизу, на первом этаже, раздался негромкий стук.

— Да уж, — ответил ей Тейлор, как ни в чём не бывало.

— Что это за шум? — спросила она.

— А?

— Внизу. Ты слышал?

— Нет, — пожал плечами он. — Померещилось, наверное.

— Да нет же!

— Успокойся. Это просто понемногу оседает дом — вполне обычное явление.

— Как ты можешь быть в этом уверен?

— Да я каждую ночь слышу нечто подобное. Ничего страшного.

Рядом со спальней раздался грохот — что-то упало на пол. Кейт подскочила на месте и с ужасом посмотрела на Джека. Он тоже встал и направился к двери.

— Ты куда? — спросила она дрожащим голосом.

— Не волнуйся — просто опять рухнула эта проклятая картина. Сколько раз я ей рамку чинил — и не вспомнить-то сразу!

— А с чего бы ей падать?

— Не знаю. Но хотя бы раз в месяц это происходит, — ответил Тейлор и уже хотел открыть дверь, когда девушка крепко схватила его за руку. Он обернулся и посмотрел в глаза, полные ужаса… но всё равно такие прекрасные.

— Не ходи туда, Джек, пожалуйста.

— Но это ведь просто картина…

— Я не уверена…

— Не хочу с тобой спорить, Кейт, но сейчас в этом доме никого и ничего постороннего нет.

— Звучит неубедительно.

— Ладно, давай я тебе докажу, — он открыл дверь, почувствовав, как рука девушка сжалась ещё сильнее, и выглянул в коридор. — Я же говорил! Вот зараза, чтоб её!

В неверном свете, льющемся из спальни, Кейт увидела лежащую на полу картину, на которой было нарисовано пшеничное поле под мрачным небом, предвещающим скорую грозу. Джек взял её и вернулся в спальню.

— В этот раз хоть стекло уцелело, — сказал он, закрыв дверь и положив вещицу на ночной столик.

Девушка отпустила его руку и снова села на кровать, обхватив лицо руками. Он присел рядом и хотел что-нибудь сказать, хоть что-нибудь, но ни один рождающийся в его голове вариант не подходил.

Молчание нарушила сама Кейт:

— Я схожу с ума.

— Нет, ты в порядке, — твёрдо ответил он.

— Господи, Джек, я начала бояться темноты, любого постороннего шума, даже самой себя! Если и можно это назвать чем-то иным, кроме безумия, то я не могу найти подходящего слова. А как ты считаешь?

— Я знаю другое слово: будущее, — ответил он. — И это слово очень хорошее, поскольку оно первозданно чисто и его можно заполнить всем, чем угодно. Так давай это будет счастье.

— Если б всё было так просто…

«Пора!» — приказал себе Тейлор.

Он убрал руки Кейт от лица и поцеловал её прямо в губы. И хотя поцелуй длился всего несколько секунд, молодой человек ощутил невероятную гамму чувств.

Слегка отстранившись от девушки, словно ожидая пощёчины, он посмотрел на неё. Кейт выглядела удивлённой, но не оскорблённой.

— Чёрт возьми, прости, — выпалил он, уже проклиная себя за сделанное — а также за то, что он заранее знал, что будет проклинать себя, но всё-таки решился. — У тебя сейчас далеко не самое лучшее время в жизни, а я лезу со своей ерундой…

— Почему ты извиняешься, Джек? — спросила она, повернувшись к нему.

— Потому что… я люблю тебя, — он поразился, насколько легко и одновременно эмоционально это сказал. — И не должен делать то, что тебя обидит.