Ольга Панова - Дневник

Вперед толпы вышел хромой старец. Судя по всему, люди его почитали и уважали мнение. Старик вытянул вперед свою трость и дрожащим голосом запричитал:

– Я знаю точно, этот Тихон живет на болотах и нуждается в провианте. Ему нужна наша пища, тем более хлеб. Сам он ведь скот не держит. Вот он к нам в деревню-то и ходит. Высматривает, что лежит, а ночью, пока все спят, грабит.

– Верно, все так и есть!

– Тихон, убирайся прочь из этих мест!

– Мы этого больше не потерпим!

Мила видела, как возмущалась толпа, как они подбадривали друг друга. Нет, они пришли не за разговором, их интересовало правосудие и кровавая месть. Просто сейчас здесь, в баре, они выигрывали время. Изучали врага.

Девушку никто всерьез не воспринимал. Один парень вышел из толпы и попытался увлечь в сторону. Конфликт неизбежен. Сейчас толпа растерзает его, и она не в силах помочь. От своей беспомощности ее всю затрясло. На глазах навернулись слезы, но она продолжала его спасать.

– Вы совершаете ужасную ошибку, Тихон не виновен. Он здесь ни при чем. Он археолог.

Ее, увы, никто не слушал. Толпа ревела в предвкушении схватки. Послышался звон разбившегося стекла. Кто-то разбил бутылки на стойке бара.

У входа раздался громкий хохот. Брань и ругань. Затем кто-то скомандовал:

– Хватит с ним церемониться, хватай чужака!

Тихон одной рукой заслонил собой девушку, второй резко взмахнул вверх. Перед ним выстроилась невидимая преграда, черта, сквозь которую никто не смог к нему приблизиться, а тем более, причинить вред.

– Зачем вам моя кровь? – прогремел его голос. – Я здесь и никуда не ухожу. Вы можете обыскать меня и мою палатку. Уверяю, вы ничего не обнаружите. Я не тот, кто вам нужен.

Из-за стойки вышел бармен и замахал руками:

– Если хотите выяснять отношения, то идите на улицу. Я не позволю вам громить мой бар.

На этакий аргумент сказать было нечего. Толпа была не готова к такому повороту событий. Кто-то обошел Тихона со спутницей сзади и ткнул в сторону выхода:

– Поговорим там, на площади. Как говорится, при всем честном народе.

Толпа, поддерживая, взревела:

– Да!

– Выведите его!

– С такими только так и надо!

Мила боялась именно этого. Что, если на улице народ растерзает его. Тихон один и ему некому помочь. Что может сделать один человек против толпы?

Она смахнула со щек слезы. От охватившего ее ужаса она едва не упала на пол. В этот момент сильные руки подхватили ее, словно пушинку приподняли в воздухе, и поставили на пол. Над ухом она услышала тихий шепот:

– Не волнуйся, все под контролем. Эти люди не причинят нам вреда. Верь мне.

Она заглянула ему в глаза. Среди этих жаждущих крови и насилия людей, среди рева и криков она видела серые глаза Тихона. Мужчина был абсолютно спокоен. Он излучал уверенность в себе. Был выше обстоятельств. Он был сильнее толпы.

Его спокойствие передалось ей. Мила улыбнулась сквозь слезы. Теперь ситуация ей не казалась такой уж и безнадежной.

Вооруженные люди по одному выходили за дверь бара. Подбадривая друг друга, они громко смеялись, демонстрируя свое превосходство.

На фоне этой толпы Тихон выглядел великаном. Высокий, широкоплечий, в длинном кожаном плаще. Величественный и холодный. Он словно господин, что шел на прогулку.

Мила на миг им даже залюбовалась.

Тихон вышел на середину площади и скрестил руки на груди. Не давая ни малейшего повода тыкать на него пальцем и ругаться последними словами, он застыл в ожидании. Казалось, ему самому интересно, чем же закончится весь этот фарс.

– Итак, господа, – начал он, – я внимательно вас слушаю. Прошу излагаться как можно яснее.

Никто не ожидал, что жертва поведет себя так спокойно и уверенно. Все думали, что Тихон будет ползать на коленях, умолять о пощаде, клясться в своей невиновности и просить прощения. Стало очевидным, что ситуация вышла из-под контроля.

Внезапно из толпы вышел Иван Андреевич. Не говоря ни слова, он взял Милу за руку и повел в сторону.

– Нет, не трогайте меня. Оставьте в покое. Я должна быть рядом с ним.

Иван не слушал ее. Его старческие руки держали мертвой хваткой. Он вел ее в сторону колодца. Когда отпустил, то буквально придавил своим телом, не давая ей и шагу ступить.

– Им нужен крайний, понимаешь? Они должны испустить пар. Выпустить агрессию, так сказать. Наказать.

– Нет, это вы не понимаете, он не виновен. Тихон непричастен. Пусть эти люди его отпустят.

– Глупая, он все равно не жилец. Ты только сделаешь хуже себе. Толпа тебя порвет вместе с ним. Я не могу допустить этого.

– Вы не понимаете.

– Пойдем отсюда.

– Нет, – крикнула она, – вам не удастся заставить меня. Я останусь здесь, с ним.

Тем временем толпа громко заревела. Кто-то принес допотопный пистолет со времен революции. Демонстративно выстрелил вверх, призывая остальных к справедливой борьбе. Теперь люди почувствовали себя уверенней.

– Застрелим его как собаку и делу конец!

– Пусть сначала вернет награбленное, а там посмотрим, как поступить.

Все понимали, что живым его не отпустят. Пусть расплачивается за их страхи. Они давно точили на него зуб.

– Расхаживает по нашей деревне как барин.

– Поди, выискивает, что своровать в следующий раз.

– Нашел дураков!

Разгоряченная толпа снова кинулась к невозмутимому Тихону. Десятки глаз смотрели на него. Повисла пауза. Никто не хотел начинать расправу первым. Люди переглядывались меж собой.

Все было бы иначе, если бы Тихон начал сопротивляться и кричать. Если бы он был слабым и нерешительным. Однако Тихон не собирался упрощать им задачу.

Взмахом руки он потребовал тишины:

– Прошу вас успокоиться и выслушать меня. Да, я понимаю, вы устали от постоянных нападок неизвестной шайки воров. Понимаю также, что терпению пришел конец. Вам хочется остановить этот беспредел. Поставить точку. Забыть. Поверьте мне, это ошибка то, что вы сейчас затеяли. К этим событиям я не имею никакого отношения. Ваши вещи я не брал. Вы собираетесь наказать не того человека.

– Если это не ты, то кто же?

– Я не знаю, – ответил Тихон, – возможно, человек, которого вы все прекрасно знаете. Он отличный актер и прекрасно маскируется.

– Он лжет, – выкрикнул тот же самый хромоногий старик, – никто в нашей деревне не способен на такую гнусность. У всех из нас есть свой дом, своя скотина, свой участок. Нам незачем воровать продукты. Они скорее нужны ему. Ведь этот чужак живет за болотами и ему что-то нужно есть. Этот человек вор. Покончим с ним.

Толпа вновь заревела. Мужчины с палками угрожающе подступились к Тихону.

– Ну, хорошо, хорошо, – крикнул он, отступая назад, – я сдаюсь.

Народ ликовал. Значит, их претензии к археологу были ненапрасными. Значит, это он вершил все ночные кражи.