Ольга Панова - Дневник

– Боже мой, что это?

Жертва заерзала на месте, пытаясь разглядеть черное облако. Все его тело постепенно сковывал ужас, который парализовал все мышцы. Теряя способность двигаться, мужчина, наконец, увидел огромные глаза, которые горели мягким зеленым светом. Они приближались.

Длинные холодные пальцы мягко опустились ему на горло, затем так резко сжались, что мужчина открыл рот и замер.

Зеленые глаза приближались все ближе и ближе. Кроме них, он больше ничего уже не видел.

Сущность черным дымом медленно вползала ему в рот, наполняя собой человека, словно сосуд. Через минуту она исчезла внутри.

– Тихон, мне страшно, что с ним происходит?

Но он ее не слышал. Он стоял как вкопанный, поглощенный происходящим. Тихон вообще ничего не видел и не слышал. Он ждал.

В этот момент тело мужчины резко отбросило назад к стене. Затем он стал бледнеть и ссыхаться, как мумия. Глаза закатились, а изо рта потекла струйка крови. Через мгновение он был мертв.

Мила видела, как насытившаяся Сущность постепенно покидала его тело через кисти рук. Черное облако направилось к тонкой щели под дверью, пока не исчезло полностью.

Все, что осталось от человека – кости, обтянутые кожей. Страшная смерть.

Тихон медленно повернулся и посмотрел в испуганные глаза девушки.

– Ты должна была это видеть, иначе по-другому мне никак не объяснить, с чем мне приходится иметь дело каждый день.

– Но я не понимаю. Ты скармливаешь ей людей в обмен на услуги? Ведь это чудовищно.

– Послушай, – он не собирался ее уговаривать, только объяснить раз и навсегда, – я тысячу раз думал над этим, искал иной путь, более гуманный. Но его не существует. Сущность должна поглощать живую энергию. Она питается ею. В противном случае это может обернуться катастрофой.

– Но ты смотришь на эту казнь с живым интересом, тебе доставляет удовольствие лицезреть чужую смерть?

– Ты не права, у меня иное мнение. Я делаю это не ради удовольствия.

– Тогда что же?

– Я не могу сейчас тебе это сказать, слишком многое поставлено на карту.

– Сущность слушается только тебя. Только ты ее истинный хозяин, как скажешь, так оно и будет. Почему бы тебе не приказать ей найти другой способ поглощения?

– Ты должна знать одно. Сущность подчиняется мне, слушает мои приказы и исполняет их. Но я не могу заставить ее жить по-другому.

– Она слишком дорогая, – в ее голосе послышалось разочарование, – я больше не хочу ничего подобного видеть. Избавь меня от подобных зрелищ.

– Как скажешь, – и он подошел к ней и взял за руку, – этого больше не повторится.

– Хочу покинуть это место и никогда сюда не возвращаться.

Тихон обнял ее за талию и повел к выходу. Ей пришлось приложить немало усилий, чтобы не расплакаться от жалости к несчастному. Проходя мимо трупа, она старалась на него не смотреть.

Чудесный вечер закончился для нее кошмаром. Не такого финала она ожидала.

Тихон проводил ее до лимузина. То, что она была напугана и расстроена, он и так понял. Мила села в салон и посмотрела на него таким тоскливым взглядом, от которого ему стало не по себе.

– До завтра, – он мягко улыбнулся и захлопнул дверцу.

Должно быть, он сошел с ума, раз затеял все это. В самом начале их знакомства он твердо решил, что будет действовать согласно плану.

Девушка должна влюбиться в него и верить каждому слову. Так оно вначале и произошло. Мила доверяла ему, это было понятно без слов.

Только она не знала всей правды. Тихон боялся даже представить себе, что с ней будет, когда все раскроется. Она никогда его не простит.

Лимузин скрылся за поворотом. Вдалеке зашумели деревья. В небе горела желтая, словно сыр, луна.

Он сложил руки в карманы и пошел назад в дом. Шумные гости его не интересовали. Тихон хотел побыть один. Дворецкий молча закрыл за ним дверь и отступил к стене.

Тихон прошел мимо, даже не заметив его. Погруженный в свои мысли, он направился вперед по коридору.

Мила любила его всем сердцем, он это знал. Однако ей было неизвестно, что творилось у него на душе. Ведь он использовал ее и был готов поступать так снова и снова.

Проклятая Сущность. Все из-за нее. Тихон не мог ее постоянно контролировать. Она, словно паразит, подкрадывалась незаметно и забирала энергию.

Он перечитал массу книг, изучил архивы, но не нашел способа от нее защищаться. Сущность не всегда подчинялась ему, и это было невыносимо. Единственным человеком, кто мог ей противостоять, была Мила.

Она вернулась поздней ночью, когда Ник уже давно спал. Чтобы не разбудить брата, она тихонько прошмыгнула на кухню и поставила на плиту чайник. Крепкий кофе вернет ей силы.

Чтобы хоть как-то отвлечь себя от тягостных мыслей, она надела фартук и стала мыть посуду. Плеск теплой воды успокаивал. Мила любила, когда на кухне все блестело, когда все тарелки на своих местах.

Когда последняя тарелка была чисто вымыта, в коридоре зазвонил телефон. Мила быстро вытерла руки и побежала за трубкой:

– Алло, кто это?

– Мила, привет! Соскучилась без меня?

– Катерина, ты не представляешь, как я рада слышать твой голос. Ты в городе?

– Скажем так, я подъезжаю. Осталось совсем не долго. Что у тебя нового?

– Брат вернулся, вот только ничегошеньки не помнит. Совсем ничего.

– Это не проблема для тебя. Завтра с утра помассируй его своими чудесными руками и память вернется.

– Я даже об этом и не подумала. Как же мне это в голову не пришло?

– Успокойся, все нормально. Ему надо было успокоиться и тебе, кстати, тоже. Ну, все. Увидимся на днях.

Катерина отключила телефон. Мила устало положила трубку и посмотрела на часы. Половина первого ночи. Пора взять себя в руки и успокоиться. Ведь по сути, ничего страшного не произошло. Люди гибнут каждый день десятками, сотнями.

Тот несчастный в бункере был преступником. Он принес много зла в этот мир. Тихон всего лишь вершил правосудие.

При этой мысли она тяжело вздохнула. Сейчас, в этот момент, она защищала Тихона, пыталась найти для него оправдание и преподнести все в героическом свете.

Кого она обманывает? Только себя. Все, что случилось этим вечером, было отвратительно и ужасно. Всеми фибрами своего существа она была против насилия и убийства, с какими бы мотивами они не были совершены.

На кухне запищал закипающий чайник. Она вынула из шкафчика турку, насыпала в нее молотый кофе и, наконец, залила кипятком. Пара минут на огне и кофе будет готов.

Должно быть, она сошла с ума, раз ввязалась во все это. Какое ей, собственно, было дело до всей этой чехарды? Тихон должен жить в том мире, который он выбрал. Где нет жалости и добра, где только страдания и смерть. Она должна найти в себе силы отказаться от всего этого, ведь кто знает, может быть в следующий раз на месте того несчастного окажется она.