Евгений Кусков - Во тьме

— Слушай, хочу тебе кое-что показать. Моё собственное, так сказать, произведение.

— Давай, — охотно согласилась та.

Они немного отошли в сторону, к соседней «палате». Заглянув туда, Элизабет одобрительно хмыкнула:

— Да, неплохо.

На металлическом столе, напоминающем с виду операционный, лежала, разумеется, девушка, разумеется, молодая, разумеется, красивая и, разумеется, полностью обнажённая. Она была крепко привязана к своему «ложу». В вену на запястье левой руки была воткнута игла, переходящая в небольшой чёрный цилиндр, присоединённый к тонкому полупрозрачному шлангу, который, в свою очередь, вёл чуть в сторону и вниз. Кровь капала прямо на пол — образовалась уже солидная лужа. Рот девушки закрывала липкая лента.

— Достали её крики, — пояснила Катрин. — Я, конечно, люблю слушать стенания, но этот экземпляр уж больно шумный попался.

— И так ты хочешь выдавить из неё всё?

— Точно. Строго по капле в секунду.

— Интересно, но долго.

— Ничего, я умею ждать.

Пока они, как ни в чём не бывало, общались, Джессика и Сандерс продолжали лежать на полу.

— Марк, скажи хоть что-нибудь… — глядя на вытекающую из его разбитого и сломанного носа кровь, произнесла она.

— Она ответит за это, Джесси… — разомкнул стремительно опухающие губы он. — Она ответит за каждую твою слезинку…

— Я знала, что ты меня не бросишь, Марк, — она не хотела плакать, но слёзы всё равно полились на его лицо.

— Прости меня, — сказал он. — Это я во всём виноват.

— Нет, неправда.

— Я! Прости, пожалуйста. Я не должен был… допустить того, что с тобой сделали.

— Ты не мог ничего поделать…

— Ещё как мог! — громогласно поведала Элизабет, отойдя от занявшейся очередной жертвой Катрин к людям. — В то время как я последовательно разрушала хрупкие барьеры твоего тела, милый братик нежился в кроватке в доме своей подружки. Конечно, он не трахал её, но это не столь суть важно. Он ОБЕЩАЛ вернуться к тебе как можно быстрее, а вместо этого элементарно расслабился!

— Ты лжёшь! — крикнула Джессика.

— Если бы, дорогая, если бы… Видишь ли, твой брат вовсе не такой уж распрекрасный парень, как ты всегда думала.

— Я не хочу это слушать.

— Но тебе придётся. Хотя бы потому, что это правда. Итак, что мы имеем? Поверхностная оценка, может статься, даже положительная. Все эти разговоры о «высшем», о романтике и т. д. и т. п. — всё это рисует нам картину этакого чуть ли не святого человека. Вот только на деле всё совершенно иначе. Нет, его слова и мысли искренние — как ни странно. Однако, боюсь, никому, кроме него самого, эти чувства на хрен не нужны. А большего он предложить не может — вышеупомянутые черты единственные положительные. Перейдём к отрицательным. Тут ассортимент куда богаче. Верно, Марк?

— Замолчи, хватит! — вместо него ответила Джессика.

— Милая моя, — миролюбиво улыбнулась Элизабет, — да если б этот кусок дерьма, что ты так трепетно обнимаешь, не являлся бы твоим братом, ты презирала бы его всем своим существом. Можешь сколько угодно это отрицать — всё равно я знаю истину. Впрочем, любая женщина — я имею в виду, нормальная и психически, и физически — не пожелала бы иметь отношений с таким ничтожеством. Немудрено — кого прельстит эта безвольная тряпка, маменькин сынок, козёл отпущения, одиночка? Кстати, об одиночестве. Он даже себя заставил поверить в то, что ему нравится так жить — без семьи и в мечтаниях — однако любой мало-мальски внимательный человек поймёт, что это ширма, прикрытие. Если проникнуть за неё, то можно лицезреть столько нелицеприятных особенностей, что стремление к одиночеству становится понятным — при таком «букете» трудно будет уживаться с кем-то ещё. Так что, Джессика, побереги свои тёплые чувства на нормальных мужчин, а не на эту жалкую пародию.

— Интересно, когда я пользовал тебя в рот в машине, ты думала обо мне так же? — подал голос Марк. — Или, может быть, в мотеле, предоставляя в моё пользование все лазейки своего тела, истоптанные бесчисленными ордами?

— Я смотрю, у тебя стойкое чувство юмора. Ну, ничего, это мы поправим. Очень скоро ты забудешь о таком понятии, как шутка, — ничуть не обидевшись, произнесла Элизабет. — Для этого много не надо. Достаточно лишь немного извратить то, во что ты свято веришь, и ты станешь податливым, как пластилин.

— Ты отнюдь не лучше меня, дрянная шлюха.

— Вместо ядовитой реплики отвечу козырной — надеюсь, ты не решил, будто я вернула тебе Джессику?

— Что?

— Показать её тебе, и вернуть — разные вещи, — усмехнулась она. — И потом, это было бы очень забавно — приходит, значит, ко мне какой-то кретин и говорит: «Отдавай сестрёнку, сука!» И я отдаю, безвозмездно! Нет, что-то такой сценарий не кажется правдоподобным.

— А что тебе нужно? — приподнялся он.

— Переходим к главному, — вампирша присела рядом с ним на корточки. — Я в любом случае получу себе одну из тех, кого ты любишь. Кого именно — решать тебе. Дабы не сильно осложнять задачу, сузим круг до двух претенденток, а именно — твоя двоюродная сестра Джессика Дэвис ИЛИ твоя очень хорошая знакомая Джейн Бертон. Так что выбирай, кто останется с тобой, а кто со мной. Ни о каких альтернативах не может быть и речи. Ну?

Марк, ошеломлённый этим поворотом, беспомощно глядел на Джессику, опустившую глаза.

«Отдать одну из них… Джессика или Джейн…»

— Я не имею права решать за кого бы то ни было… — прошептали его губы.

— Если так, тогда я заберу их обеих. Чёрт, я тебе поблажку делаю, а ты меня отвергаешь — ай, не хорошо!

«Это невозможно. Господи, что я должен сделать? Есть ли у меня выбор? Как я могу выкрутиться из этого, не потеряв НИКОГО?»

— Я жду!

«Джессика… Она моя СЕСТРА, чёрт побери! Джейн… Она моя ДЕВУШКА, пускай и не в обычном смысле».

«И ещё лесбиянка…»

«Так, это что ещё значит? Хочешь сказать, что сей факт имеет какое-то значение? Не имеет и не может иметь! Она великолепный человек, она мой ДРУГ. Она доверяет мне! И Джессика тоже доверяет».

«Кстати, с ней ты не особо дружишь — просто симпатии родственных людей. Сколько лет ты её не видел и никоим образом с ней не общался? Пять! Джейн же всегда рядом. Но у неё жизнь всё равно сломана… А Джессика на тебя вчера напала…»

«ХВАТИТ! НЕ СМЕЙ ПРОДОЛЖАТЬ!..»

— Марк, моё терпение на исходе. Говори, мать твою, пока я сама не приняла решение!

— Дж… — начал он, но осёкся.

«Я НЕ МОГУ! ГОСПОДИ, ПОМОГИ ИМ!»

— Ну, смелее.

— Дже…

— Слушай, это меня уже раздражает. Наверное, я всё-таки покину пределы Гринсборо и посещу Пенсильванию.

Он вновь посмотрел на сестру — она глядела на пол, замерев в ожидании приговора. ЕГО ПРИГОВОРА! Будь оно всё проклято — ТАК НЕ ДОЛЖНО БЫТЬ!

— Даю тебе ровно шесть секунд, а потом забираю эту сучку и отправляюсь за остальными, — в подтверждение своих слов Элизабет схватила Джессику за руку и потянула на себя.