Йорг Кастнер - Число зверя

Доктор Витетти представила посетителей, но по выражению лица Фраттари трудно было понять, понял ли он, что она ему сообщила.

– Они хотят задать вам несколько вопросов по поводу вчерашних событий, синьор Фраттари, это не больно. Если вас это слишком утомит, просто скажите мне. Вы меня поняли, синьор Фраттари?

Странный звук, нечто среднее между карканьем и тихим хрюканьем, был единственным ответом, что бы он ни означал.

– Вы помните о том, что вчера произошло, синьор Фраттари? – спросил его капитан Корридони. Он не получил на это никакого ответа, как и на последующие вопросы о личности похитителей и о том, что они говорили Фраттари.

Клаудия подошла к постели больного.

– Возможно, эти люди упомянули вашу рукопись «Катакомбы Рима и их история в особом свете христианского видения»?

Что-то изменилось в лице Фраттари. Он немного шире открыл глаза, и его высокий лоб избороздили еще более глубокие морщины, как будто он отчаянно пытался что-то вспомнить.

– Катакомбы, – произнес он тихим скрипучим голосом. – Катакомбы, они…

Он неожиданно замолчал, уставился в потолок и еще шире раскрыл глаза, будто увидев там нечто ужасное. Пауль задрал голову вверх и тоже посмотрел туда, но не увидел ничего, кроме белого потолка.

– Что с катакомбами? – спросила Клаудия. – Что «они»? Бесконечно медленно Фраттари повернулся к ней; его глаза, казалось, пылали.

– Держитесь подальше от катакомб! Сторонитесь их, или умрете!

Его голос сильно напугал всех присутствующих. Он звучал иначе, чем прежде, гораздо глубже и громче. Произнесенные им слова будто вибрировали. Словно в нем говорит демон, изумленно подумал Пауль.

Он склонился над Фраттари.

– Какая тайна скрыта в катакомбах? Связана ли она с 666, числом зверя, числом дьявола?

Первобытный звук, подобный крику дикого животного, наполнил больничную палату. Что-то схватило Пауля и отшвырнуло его от кровати Фраттари. Он сильно ударился спиной о противоположную стену. Голова тоже врезалась в стену, и место, закрытое повязкой, взорвалось резкой болью. Клаудия и доктор Витетти поспешили к нему на помощь: оттащили в сторону и посадили на стул, где он и остался сидеть, тяжело дыша. Корридони все еще стоял рядом с Фраттари и растерянно смотрел, на старика. Тот очень спокойно лежал в своей кровати, и только огонь, пылавший у него в глазах, выдавал его возбуждение.

– Что это было? – спросил капитан. – Как он это сделал? Он вообще двигался?

– Он, должно быть, сильно перевозбужден, – предположила доктор Витетти. – Признаюсь, я неправильно оценила его состояние. Пожалуйста, уходите. Синьора Фраттари нужно тщательно обследовать. Сегодня вы определенно больше не сможете с ним поговорить.

Когда они покинули больничную палату и закрыли за собой дверь, то снова услышали демонический голос:

– Сторонитесь!

– Мне просто жутко становится, когда я вспоминаю о том, что произошло в больнице, – сказала Клаудия.

Так как в этот день ничего нового в Рокка Сан-Себастьяно им узнать не удалось, они взяли в аренду автомобиль, чтобы вернуться в Рим. Клаудия села за руль, будто это само собой разумелось, но Пауль не стал возражать. Он был очень занят: обдумывал случившееся в больнице. На заднем сиденье стояли коробки с заметками Фраттари, которые должны были подробно исследовать в полицейском управлении. Капитан Корридони пообещал, что будет держать их в курсе состояния Фраттари и хода расследования.

Пауль снова представил себе мгновение, когда его швырнули о стену. Он видел перед собой Фраттари, который лежал в кровати, и мог бы поклясться, что старик не трогал его. Голова у Пауля еще немного болела, но боль можно было терпеть благодаря таблетке, которую ему дала доктор Витетти.

Мысли у него немного путались, и поэтому он был благодарен Клаудии за то, что она управляла машиной.

– Я как-то слышала, что у душевнобольных появляются сверхчеловеческие силы, – продолжала Клаудия. – Но чтобы у такого старика? Как только ему это удалось?

– Никак, – возразил Пауль. – Это был не Фраттари.

– А кто же еще? Может, ты сам швырнул себя об стену в припадке аутоагрессии? Надеюсь, ты не хочешь меня в этом убедить, Пауль!

– Нет, определенно нет.

– Ну вот. Никто другой не подходит на эту роль, кроме Фраттари.

– Но он лежал в кровати почти неподвижно, даже не вытащил рук из-под одеяла. Как же он мог бросить меня через полкомнаты?

– Может, он ударил тебя ногой под одеялом?

– Пожилой человек в его состоянии? Неужели ты действительно приписываешь ему такую силу?

– Я вообще не понимаю, к чему ты клонишь. Если Фраттари не бросил тебя через комнату, то кто тогда это сделал?

– Демон, который сидит в нем. – Пауль произнес это очень спокойно и так тихо, что его голос с трудом преодолел шум двигателя.

Клаудия нажала на тормоз и недалеко от выезда из города прижала «Фиат-Пунто» к правой обочине. Озадаченные водители следовавших за ними машин сердито просигналили и проехали мимо.

Клаудия посмотрела на Пауля так, будто сомневалась в его психическом здоровье.

– Пожалуйста, скажи мне, что ты пошутил!

– Я бы рад сказать тебе это. Но я действительно считаю, что Фраттари одержим. Люди в Рокка Сан-Себастьяно, кажется, с полным основанием называли его «старым чертом».

– Ты хочешь сказать, что веришь в… демонов? В одержимых, как в фильмах ужасов?

– Я не знаю, можно ли считать, что в фильмах ужасов дают реалистичную картину этого феномена. Но да, я верю, что нечто вроде одержимости существует. Возможно, заболевшие одержимы только тем, что дремлет глубоко в них. В любом случае сила, которая овладевает ими, обладает большим могуществом. Я испытал это на себе, да и вы тоже видели, тоже ощутили, даже если сейчас и не хотите допустить возможность этого, чтобы не нарушить свою рациональную картину мира. Разве ты не слышала незнакомый жуткий голос, которым Фраттари говорил с нами? И разве ты не видела огня в его глазах?

Клаудия обеими руками вцепилась в руль, будто хотела любой ценой не дать себе сползти в чуждый и нереальный для нее мир, о котором говорил Пауль.

– Для всего этого есть нормальное, логичное, рациональное объяснение. Тут не нужны никакие экзорцисты, которые устроят очередную мистификацию.

– Экзорцисты, во всяком случае дипломированные, не устраивают мистификаций. Иначе Ватикан не организовывал бы семинаров для экзорцистов.

– Ватикан организовывает много чего такого, что никогда не пришло бы в голову ни одному здравомыслящему человеку. Люди, которых католическая церковь обвиняет в одержимости, попросту больны. У них больная психика, и нужен им хороший врач, а не кто-то изгоняющий дьявола.