Йорг Кастнер - Число зверя

Ее снова охватило отчаяние. Как она будет ориентироваться здесь без света? Может, ей лучше вернуться по той дороге, по которой она пришла сюда, и громко позвать на помощь? У Эццо и синьоры Джиральди есть свет, еда, вода, туалет, и там она была не одна.

Стоя в темноте, Катерина обдумывала возможные действия, пока не решила наконец идти вперед и искать дорогу к свободе. Ее риск на протяжении прошедшего часа не должен оказаться напрасным.

Она стала медленно искать дорогу на ощупь, чтобы не споткнуться и не удариться. Карманный фонарь она все еще сжимала в руке. Заряда батарей, конечно, хватит на то, чтобы время от времени включать на секунду свет и примерно ориентироваться в пространстве. Кроме того, тяжелый фонарь можно использовать как вспомогательное оружие.

И тут земля внезапно ушла у нее из-под ног и Катерина потеряла равновесие. Она услышала, как крошится скальная порода, в глаза ей попала пыль. Она сильно ударилась обо что-то, грязь и пыль набились в ее открытый от страха рот. Девочка кашляла, отплевывалась и задыхалась.

Не сломала ли она себе что-нибудь? Если верить ощущениям, с ней ничего плохого не случилось, если не считать несколько легких ушибов и царапин.

Катерина лежала на левом боку. Когда она попыталась подняться, под ней что-то захрустело и кто-то прикоснулся к ее лицу. Будто чья-то холодная рука погладила ее по щеке.

Девочка поспешно включила фонарь, который по-прежнему крепко сжимала в руке. На ее лице действительно была рука, костлявая лапа мертвеца. А меньше чем в полуметре от нее лежал череп. Он будто улыбался ей. Охваченная паникой, Катерина огляделась. Но куда бы ни падал ее взгляд, всюду она видела кости и черепа, скелеты на скелетах. Катерина закричала. Она кричала и не могла остановиться.

Дико пляшущие языки пламени казались огненными руками, тянущимися к Людовико Анфузо. Издав сдавленный крик, экзорцист вскочил со стула и шарахнулся в сторону.

На диване, который стоял в углу помещения, лежало одеяло в крупную клетку. Пауль схватил его и стал бить им по горящему буфету, пока огонь не погас. Пахло горелым, но в комнате было не особенно жарко. Наоборот, Пауль дрожал от холода.

– Странное попадание молнии, – тяжело дыша, заметил он.

– Это не молния, – возразил, отдуваясь, Анфузо, и сел на диван. – Это был он!

И экзорцист посмотрел на Фраттари, тихо сидевшего в кресле. Двигались только мышцы его лица: оно кривилось, корчилось, пока не превратилось в ухмыляющуюся гримасу под аккомпанемент гортанного смеха. Демон, назвавшийся Янусом, насмехался над ними.

– Глупцы! – прогремел, отдаваясь эхом, его голос. – Вы действительно верите, что можете тягаться со мной?

Анфузо, явно глубоко потрясенный, ответил:

– Ему нельзя позволить одолеть нас. Прикажите ему покинуть тело Фраттари, Пауль!

Пауль снова сел, сосредоточился на ухмыляющемся лице, которое почти ничем не напоминало лицо старого Фраттари, и произнес те же слова, которые недавно сказал Анфузо:

– Я приказываю тебе, Янус, именем Отца, Сына и Святого Духа покинуть это тело и эту душу!

Затем он громко прочитал «Отче наш». Дойдя до середины молитвы, Пауль почувствовал, как что-то сдавило ему горло, как будто он проглотил слишком большой кусок. Кусок застрял у него в горле и почти перекрыл доступ воздуха.

– И остави нам долги наши, яко же и мы оставляем должникам нашим…

И замолчал. Шатаясь, Пауль вскочил и попытался выдавить то, что находилось у него в горле. Только теперь он заметил, что руки его давно уже сомкнулись вокруг шеи и что он сам перекрывает себе доступ воздуха. Он хотел разжать руки, но не сумел. Они словно приклеились и продолжали душить его.

Анфузо соскочил с дивана, склонился над Фраттари и снова сунул ему под нос распятие.

– Я приказываю тебе, Янус, именем Отца, Сына и Святого Духа покинуть это тело и эту душу!

Когда Анфузо начал читать «Отче наш», Пауль вернул контроль над собой. Он оторвал руки от шеи, с трудом сделал жадный вдох и уставился на свои пальцы, как на что-то чужое, как на исполнителей чужой воли.

И так оно и было, подумал он. Когда Пауль осознал, насколько близко он был к тому, чтобы покончить с собой под влиянием чужой силы, воспоминание о собственной беспомощности и зависимости сменилось страхом. Он решил, что понимает теперь, как чувствовал себя Людовико Анфузо, когда его навещали злобные демоны. Но в этом понимании было и некое утешение. Во время поездки сюда Пауль думал, что ни у кого в этом мире нет судьбы, которую хотя бы отчасти можно было сравнить с его судьбой. Теперь же он осознал, что очень многим приходится переживать не только чрезвычайно трудные, но и необычные испытания, чтобы достичь блаженства души. Пауль был всего лишь одним из них, Людовико Анфузо – еще одним.

– Глупцы, глупцы, глупцы! – бесновался замогильный голос, пока Анфузо читал молитву. – Я уничтожу вас!

Что-то, звонко жужжа, понеслось из разбитого окна прямо к Анфузо. Пауль прыгнул к нему и вовремя увлек за собой на пол. Что-то пронеслось мимо них и разлетелось, ударившись о противоположную стену, на множество крохотных осколков.

– Что это было? – спросил Пауль, все еще лежа на полу.

– Кусок стекла из оконной рамы. Он мог бы рассечь мне горло.

Они встали, и Анфузо строго посмотрел на Фраттари, по-прежнему сидевшего в кресле с искаженным лицом.

– Янус – очень сильный демон, сильный и опасный. Пора положить всему этому конец. Делайте, как я, Пауль!

Снова Анфузо сунул распятие под нос Фраттари, и снова приказал демону убираться, и снова прочитал «Отче наш». Пауль достал крестик, который он всегда носил на цепочке на шее, и поднял его рядом с распятием. Он повторил приказание демону покинуть тело и душу и тоже начал читать «Отче наш». Они читали молитву не торопясь, как будто пели канон.

Снова в лице Фраттари что-то изменилось. Пауль никогда еще не видел ничего, что бы так соответствовало выражению «дрожать от ярости». Но «ярость» в данном случае была слишком слабым словом. Пожалуй, следовало бы сказать «бешенство». На лице Фраттари дрожал каждый нерв, и с такой силой, как будто кожа могла в любую секунду отделиться от костей. Во взгляде его не осталось ничего человеческого.

Невидимая сила бушевала в комнате, опрокидывая мебель и швыряя мелкие предметы, будто подхваченные вихрем, о стены. Одновременно стало ужасно холодно, и всепоглощающий страх охватил Пауля. Он тоскливо посмотрел на дверь и с трудом подавил жгучее желание немедленно выбежать на улицу. Но в следующую секунду все стихло. За одно мгновение ужасная буря улеглась, в комнате снова воцарилась нормальная температура, а выражение лица Фраттари стало хоть и испуганным, но обычным. Холодный пот блестел на лбу Пауля, дыхание его было прерывистым.