Генри Каттнер - Салемский кошмар

— Вы закончили? — холодно осведомился Карсон. — Прекрасно. Так вот, я остаюсь здесь. Вы либо не в себе, либо пьяны, но вся эта ваша чушь меня не убеждает.

— А если я предложу вам тысячу долларов, вы уедете? — спросил Ли. — Или даже больше — десять тысяч? В моем распоряжении имеется весьма значительная сумма.

— Нет, черт побери! — рявкнул Карсон в порыве гнева. — Все, чего я хочу, — это в тишине и покое закончить мой новый роман. Нигде больше я работать не могу и не хочу. И не стану!..

— Я этого ждал, — тихо промолвил Ли. В голосе его, как ни странно, звучало сочувствие. — Господи, да вы же вырваться не способны! Вы угодили в ловушку и освободиться уже не в силах — пока разум Абби Принн контролирует вас через Ведьминскую комнату. А самое страшное в том, что являть себя она может только с вашей помощью — она пьет ваши жизненные силы, Карсон, кормится вами, как вампир!

— Вы с ума сошли, — глухо отозвался Карсон.

— Мне страшно. Тот железный диск в Ведьминской комнате — я боюсь его и того, что под ним. Абби Принн служила странным богам, Карсон, и я прочел кое-что на стене в той нише, что дало мне подсказку. Имя Ньогта вам что-нибудь говорит?

Карсон раздраженно помотал головой. Ли пошарил в кармане и извлек клочок бумаги.

— Я выписал этот отрывок из одной книги в кестерской библиотеке, называется она «Некрономикон», а написал ее человек, настолько глубоко ушедший в изучение запретных тайн, что его прозвали безумным. Вот, прочтите.

Нахмурившись, Карсон прочел следующее:

«Люди знают его как Обитателя Тьмы, этого собрата Властителей по имени Ньогта, Тот, кому быть не должно. Его возможно призвать на поверхность земли через потайные пещеры и расселины; колдуны и чародеи видели его в Сирии и под черной башней Ленга; из грота Танг в Тартарии вырвался он, сея ужас и разрушение среди шатров великого хана. Лишь с помощью египетского креста, заклинания Вак-Вирадж и эликсира тиккоун возможно изгнать его обратно в ночную черноту и мерзость сокрытых пещер, где его обиталище».

Ли спокойно выдержал недоуменный взгляд Карсона.

— Теперь понимаете?

— Заклинания и эликсиры! — фыркнул Карсон, возвращая выписку. — Чушь несусветная!

— Отнюдь. И заклинание, и эликсир известны оккультистам не первое тысячелетие. Мне и самому доводилось в прошлом их использовать в определенных… обстоятельствах. А если я прав насчет вот этого… — Он направился к двери, губы его сложились в бескровную линию. — Прежде таким материализациям удавалось воспрепятствовать, но главная проблема — в эликсире: раздобыть его куда как непросто. И все же я надеюсь… я еще вернусь. Вы не могли бы до тех пор не заходить в Ведьминскую комнату?

— Ничего обещать не буду, — отрезал Карсон. У него ныла голова; тупая боль мало-помалу нарастала, вторгаясь в сознание; его слегка подташнивало. — До свидания.

Он проводил Ли к выходу и помешкал немного на ступенях: домой возвращаться отчего-то не хотелось. А пока он глядел вслед стремительно удаляющейся высокой фигуре оккультиста, из соседнего дома вышла какая-то женщина. При виде Карсона она разразилась визгливой, гневной тирадой, ее необъятная грудь так и ходила ходуном.

Карсон обернулся и недоуменно воззрился на нее. В висках пульсировала боль. Женщина направилась к нему, угрожающе потрясая мясистым кулаком.

— Вы чего мою Сару пужаете? — завопила она. Ее смуглое лицо побагровело от ярости. — Чего ее пужаете своими дурацкими фокусами, а?

Карсон облизнул пересохшие губы.

— Я прошу прощения, — медленно проговорил он. — Мне страшно жаль. Но я не пугал вашу Сару. Меня весь день дома не было. Что такое ее напугало?

— Ента бурая тварюка — Сара говорит, она к вам в дом забежала…

Женщина умолкла на полуслове, челюсть у нее отвисла, глаза расширились. Она сделала характерный знак правой рукой — наставила указательный палец и мизинец на собеседника, а большим пальцем прижала остальные.

— Старая ведьма!

И она поспешно ретировалась, испуганно бормоча себе что-то под нос на польском.

Карсон развернулся и возвратился в дом. Налил в бокал виски, поколебался, отставил его в сторону, так и не пригубив. И принялся расхаживать взад-вперед, то и дело потирая лоб сухими, горячими пальцами. В голове проносились сбивчивые, невнятные мысли. Лихорадило, в висках стучало.

Наконец Карсон спустился вниз, в Ведьминскую комнату. Да там и остался, хотя работать не работал: в мертвой тишине подземного убежища головная боль слегка отпустила. Спустя какое-то время он уснул.

Долго ли он продремал, он не знал и сам. Ему снился Салем: по улицам со страшной скоростью проносилась смутно различимая студенистая темная тварь, что-то вроде невероятно громадной угольно-черной амебы, она преследовала мужчин и женщин и заглатывала их — те с воплями обращались в бегство, но чудовище с легкостью их настигало. Ему снилось, что прямо на него смотрит похожее на череп лицо: иссохший, сморщенный лик, на котором живыми казались только глаза — и глаза эти горели адским злобным огнем.

Наконец он проснулся и резко сел. Его пробирал холод.

Вокруг царила гробовая тишина. В свете электрической лампочки зелено-пурпурная мозаика словно бы извивалась и корчилась, подползая к нему, но едва он протер сонные глаза, иллюзия развеялась. Он глянул на наручные часы. Стрелки показывали два. Он проспал весь вечер и большую часть ночи.

Карсон ощущал странную слабость; апатичная вялость не давала ему подняться с кресла. Силы словно иссякали, вытекали капля по капле. Леденящий холод пробирался до самого мозга, но головная боль прошла. Сознание было кристально ясным — застыло в ожидании, словно что-то вот-вот должно было произойти. Краем глаза Карсон заметил какое-то движение.

Каменная плита в стене сдвинулась. Послышался негромкий скрежет; черный провал медленно расширился от узкого прямоугольника до квадрата. Там, во тьме, что-то затаилось. Вот тварь пошевелилась, выкарабкалась на свет — и Карсона захлестнул слепой ужас.

Существо походило на мумию. В течение невыносимой, длиною в вечность, секунды эта мысль пульсировала в мозгу Карсона: «Оно похоже на мумию!» То был тощий, как скелет, бурый, как пергамент, труп: казалось, на костяк натянули кожу какого-то гигантского ящера. Вот труп пошевелился, пополз вперед: слышно было, как длинные ногти царапают по камню. Он выбрался в Ведьминскую комнату; яркий свет безжалостно высветил бесстрастное лицо, глаза горели замогильным светом. На побуревшей, морщинистой спине отчетливо выделялся зубчатый хребет.

Карсон словно окаменел. Неизбывный ужас лишил его возможности двигаться. Его словно сковал сонный паралич — когда мозг, сторонний наблюдатель, не может или не желает передавать нервные импульсы в мышцы. Карсон лихорадочно убеждал себя, что на самом деле спит и вот-вот проснется.