Лина Лапина - Золотая Луна, Серебряное Солнце (СИ)

- Кажется, она сдохла, - Пелея внезапно вырвалась из старых воспоминаний. Эти голоса звучали, словно назойливые мухи для ее измученного сознания. Она давно не слышала родной речи, но теперь презирала ее и все, что напоминало о прошлой жизни. Вампир считала свое существование кошмаром, будучи живым донором для своего спасителя Вериса. Кровь вампира, да еще такая сладкая как у нее, считалась изысканным деликатесом на ее Земле в стране Золотой Луны, ее новой родине.

Человеческая кровь поначалу вызывала отвращение, но прошли годы, и Пелея поняла, что без нее вампир ослабевает, чахнет и иссыхает до скелета, который потом рассыпается в пыль. Скоро с ней произойдет именно это. Кожа была натянута до предела, саднила и надрывно болела, грозясь разойтись, как старая ткань. Веки не поднимались - глазные яблоки ссохлись и она боялась выронить их, если откроет глаза. Единственным, что радовало и чего не знали ее заключители, было то, что она свободно могла вытаскивать ноги из оков, так как кожа плотно облегала тонкие кости. Но двигаться совсем не хотелось.

"Я лелею надежду жить, но я ненавижу эту жизнь", мысли женщины текли медленно и туманно, "я хочу умереть, но я не желаю радовать этих людей. Я хочу домой... Дом. Где мой дом? Я вампир, мой дом - Земля Золотой Луны. Но я здесь, в Тронарце. Это мой дом. Был. Зря я вернулась. Не нужно было. Что с моей дочерью? Жива ли она? Лучше бы Верис оставил меня умирать".

***

Никия возвышался над Неистовым, пригвоздив его сильными руками к полу, испуская алое пламя из бездонных глаз.

- Тебе было сказано, встречаемся на заброшенном складе, - прошипел крылатый. - Ты чуть не подверг всех нас смертельной опасности!

- Все было под контролем, - Нуккай с трудом выдыхал слова. - Отпусти!

- Ты сейчас же пойдешь со мной! У входа ждут Туон и Хавир, так что не смей сопротивляться!

Нуккай хрипло рассмеялся, глаза его гневно полыхнули:

- Сопротивляться тебе и Солдатам Короны? Разве я смею?

Крылатый поморщился, обнажив два длинных клыка и отпустил массивную шею Неистового. Они поднялись. Никия оглядел перепуганных людей и выждал, пока Нуккай выйдет из дома. Тот бросил последний взгляд на девчонку с ароматной кровью, облизнулся, сплюнул и стремительно вышел из комнаты. Крылатый выдохнул в сторону женщины с детьми облачко серебристого дыма и она, словно паутинка, легла на их головы, погрузив в Сон Забвения. Проснувшись на следующий день, они не будут помнить события, связанные с появлением "неупокойных", как называли вампиров в этой местности. Никия вышел из дома, закрыв за собой дверь. - И, кстати, они не понимают ни слова из нашего языка, Деревянный Нуккай, - усмехнулся крылатый в спину гиганта по дороге на склад.

***

План был разработан тактически верным. Они проникли в стены крепости незамеченными, по счастью все расчеты Вериса оправдались и шестеро вампиров справились с людьми, которых оказалось немногим меньше трех сотен. Нуккай утроил кровавый пир, давая выход своему неистовству. Он разрывал тела на части, с ревом голодного волка вгрызаясь в особенно мягкие части. Молчаливый Этеси аристократично сворачивал шеи или молниеносными ударами тончайших сабель вскрывал человеческие вены. Хавир и Туон, Солдаты Короны, бились с оружием, как подобает воинам, но сила их в десятки раз превосходила слабые попытки защититься человеческой стражи. Верис с Никией действовали стремительно, во многом помогла магия крови, которую они тут же питали свежими жертвами. Через несколько минут все было кончено. Никто так и не успел позвать на помощь городских солдат, вампиры не оставили свидетелей.

Теперь дело оставалось за малым - отыскать Пелею в подземном лабиринте крепости. Верис воззвал к их кровной связи и получил ответ. Словно маяк, она светила ему, тянулась к его силе и вела в полумрак крепостного подземелья.

***

- Пелея? - встревоженный голос пронзил зияющую пустоту подвальной камеры. - Пелея! Это я, Верис! Любимая!

Женщина очнулась от забытья. Секунду помедлив, она вопросила слабым голосом:

- Верис? Это ты? Не может быть. Я не верю! Ты здесь... - шепот отчетливо слышался в гулком помещении. Она попыталась заплакать, но жидкости в сухом теле больше не было.

- Что они сделали с тобой! - ярость Вериса бушевала пламенем его алых глаз. Он прыгнул, мягко приземлившись на каменный пол. Вампир с жалостью разглядывал Пелею несколько мгновений, затем, присев около ее костлявых ног, разорвал металлические кольца оков.

- Ты пришел, ты пришел, - как заклинание повторяла женщина губами, искусанными и разорванными.

- Да, я здесь, я пришел спасти тебя, - он нежно накрыл затылок Пелеи ладонью и прижал к своей груди, стараясь быть аккуратным и не сломать хрупкие позвонки, лишив ее головы. - Что они сделали с тобой...

Верис прокусил левую кисть и прижал к губам вампирши.

- Пей, - решительно сказал он. Женщина молчала. Тогда он прижал свою руку к ее облезлым губам и клыки Пелеи вошли в его пульсирующую вену.

Прошло немного времени, стекающая в гортань кровь вампира разносилась по ссушенным венам, возвращая к жизни мертвый организм.

- Пей, пей много. Сегодня был большой пир, так что моей крови с лихвой хватит нам обоим, - приговаривал Верис, укачивая возвращающуюся возлюбленную в объятиях. Его алые глаза мерцали в темноте.

- Твоя дочь жива, - неожиданно произнес он. Пелея распахнула глаза и перестала глотать. Кровь начала стекать сквозь уголки ее рубиновых губ. Верис убрал кисть, облизал ее, и ранка постепенно затянулась.

- Моя дочь?! Где она? - голос вампирши вновь приобрел чарующую певучесть вместе с тревожным аккордом. Сердце, воскрешенное магией крови, громко заколотилось. Она вцепилась в ремешки его жилета, требовательно изучая лицо Вериса малиновыми глазами.

- Она в твоем доме вместе со своей семьей. В твоем бывшем доме, - ответил через минуту мужчина. - Нуккай был там сегодня.

- Что?! И ты позволил ему? - она закричала, поднимаясь с пола. Ноги были еще слабыми, немного дрожали после длительного бездвижия, но Пелея чувствовала себя вполне уверенно.

- Все в порядке. Никто не пострадал. Твоя дочь и ее дети живы. И целы. Он не пробовал их, - успокоил вампиршу Верис. Она подняла не него взгляд, и он понял, о чем она хотела спросить. - Ты же знаешь - это было бы неправильным, - ответил он на ее немой вопрос. - Они давно считают тебя мертвой. Наутро же они все позабудут, Никия позаботился об этом. А теперь пойдем. Нам пора домой, - он обнял ее и, постояв так какое-то время, помог выбраться из проклятой камеры через люк в потолке.