Уильям Сэмброт - Остров страха

Кайл Эллиот вжался обеими руками в гладкие, плотно пригнанные друг к другу камни высокой стены и, не обращая внимания на обжигавшие его шею яростные лучи солнца, неотрывно вглядывался в расщелину.

Он прибыл на этот крохотный, затерявшийся подобно камушку на громадном синем покрывале Эгейского моря островок, питая всего лишь робкую надежду на то, что ему удастся найти здесь нечто — вроде того, что он наблюдал сейчас по другую сторону стены. И вот, получается, нашел. Нашел!

Там, за стеной, находился сад с фонтаном, в котором нежно журчала вода. В центре фонтана стояли скульптуры — нагие каменные изваяния, мать и дитя.

Женщина и ребенок — два изумительно точно высеченных из камня тела. Минерал очень походил на гелиотроп, яшму или какой-либо иной камень семейства халцедона, хотя подобное представлялось ему невероятным.

Кайл извлек из кармана небольшой, похожий на карандаш предмет и выдвинул из него несколько колен. Миниатюрная подзорная труба. Снова заглянув в расщелину, он затаил дыхание. Боже праведный, как же тщательно выделаны детали женского тела! Голова слегка повернута, глаза расширены самую малость — словно от изумления, едва начавшего зарождаться при виде… При виде чего? Соскальзывая вдоль ее тела, хватаясь одной рукой за мягкое материнское бедро, слегка вытянув губы округлившегося рта и почти касаясь другой ладонью вспухшей от молока груди матери — рядом стояло дитя.

Его профессиональный взгляд скользил по фигурам, мозг лихорадочно перебирал имена известных скульпторов и не находил нужного. Творение относилось к неизвестному ему периоду, причем складывалось впечатление, что оно могло быть создано и вчера, и несколько тысячелетий назад. И лишь единственное обстоятельство не вызывало у него ни малейшего сомнения — ни в одном из каталогов мира эта скульптура не значилась.

Остров этот Кайл обнаружил по чистой случайности. Он путешествовал по морю на допотопном греческом катере-развалюхе, бороздившем Эгейское море и бессистемно и к тому же очень медленно перемещавшемся от одного островка к другому. От Лесбоса к Хиосу, а оттуда к Самосу; потом сквозь бесчисленное множество Киклад, и дальше, в глубь легендарного моря, соприкасаясь со старой легендарной землей, по которой боги некогда разгуливали как люди. Те самые острова, где время от времени на свет появлялись давно захороненные сокровища, которые, если они радовали взгляд Кайла и не особенно сильно угрожали его кошельку, затем пополняли небольшую коллекцию ученого. Однако редко, крайне редко попадалось что-то такое, что по-настоящему радовало его глаз.

В самый разгар небольшого шторма изношенный мотор катера стал барахлить, а под конец и вовсе заглох, отчего их начало сносить к юго-западу. Когда море начало утихомириваться, астматически пыхтевший двигатель словно почувствовал второе дыхание, хотя и перемежаемое сильным кашлем. Радио на борту не было, что, однако, ничуть не смущало капитана. Разве можно затеряться в Эгейском море?

Они продолжали дрейфовать — маленький водяной клоп, затерявшийся в зеленовато-синих водах, — когда Кайл заметил в отдалении смутную пурпурную тень, оказавшуюся малюсеньким островком. Труба позволила чуть приблизить его контуры, при виде которых у него перехватило дыхание.

Едва ли не четвертую часть территории острова перегораживала длинная стена, которая сразу же бросалась в глаза. Это была гигантская, сложенная из камня подкова, словно выраставшая одним концом из моря; она изгибалась, охватывая несколько акров территории, а затем возвращалась обратно к воде — туда, где сейчас бились в пене крутые волны.

Кайл попытался обратить на свое открытие внимание капитана.

— Видите, вон там небольшой остров?

Ухмыльнувшись и чуть прищурившись, капитан посмотрел в указанном направлении.

— Видите, на нем стоит большая, длинная стена… — продолжал Кайл, и при этих его словах ухмылка тотчас соскользнула с лица капитана; голова дернулась в противоположном направлении, куда вслед за взглядом рулевого стал разворачиваться и сам катер.

— Ничего там нет, — грубовато пробормотал он. — Малая толика крестьян, которые пасут коз, вот и все. У него и названия-то нет.

— Но там есть стена, — мягко повторил Кайл. — Вот, — он протянул капитану свою трубку, — посмотрите.

— Нет. — Голова капитана не сдвинулась ни на миллиметр, взор был по-прежнему устремлен в противоположном направлении. — Самые обычные развалины. Даже гавани и то нет. К нему уже несколько лет никто не пристает. Вам там не понравится. И электричества тоже нет.

— Мне бы хотелось взглянуть на эту стену и на то, что расположено за ней.

В конце концов капитан высадил его на берег, после чего катерок снова устремил свой ворчливый нос в сторону моря и хрипловато заурчал мотором, который оставался единственным звуком, нарушавшим спокойное безмолвие. Едва ступив на землю, Кайл почти сразу же нашел одинокую, странно спокойную и тихую деревенскую улочку, на которой находился уединенный, неприметный постоялый двор. К берегу притулились рыбацкие плоскодонки под заплатанными треугольными парусами; по невысоким, покрытым скудной растительностью холмам медленно бродили стада коз.

Он уже почти уверовал в правоту слов капитана. Это действительно был старый и какой-то усталый островок, давно всеми забытый и стоявший вдалеке от фарватера искрящейся цивилизации. Вот только стена… Стены сооружают обычно для защиты — чего-то или от чего-то, и он вознамерился установить, для каких целей была возведена именно эта стена.

Остановившись в комнатушке примитивного постоялого двора, он сразу же отправился к стене, предварительно осмотрев ее с невысокого пригорка и вновь поразившись тому, какую значительную территорию острова она отгораживала.

Кайл прошел вдоль всей стены в надежде отыскать калитку или хоть какой-нибудь пролом в этом гладком, неприступном сооружении, однако ничего не обнаружил. Земля за стеной образовывала нечто наподобие полуострова, выступавшего в море там, где покрытые ракушками зазубренные камни преграждали путь неутомимому прибою.

Возвращаясь назад вдоль этой грандиозной постройки и чувствуя себя окончательно сбитым с толку, он расслышал доносившийся откуда-то из-за каменной кладки мелодичный звук журчащей воды. Приглядевшись внимательнее, он обнаружил в камне маленькую, шириной уже спичечного коробка расщелину, которая располагалась чуть выше его головы.

Заглянув через отверстие, он застыл, очарованный поразившей его красотой, любуясь изображениями матери и младенца, неспособный оторвать взгляд и сознавая, что наконец-то отыскал то самое абсолютное совершенство, которое так долго искал по всему свету.