Денис Шулепов - Индиго

— Завтра Демьян Евсеевич со Светланой Андроновной вернутся, он не посмеет тронуть, — сказала Валя на прощание Кузьме, сама не зная, себя успокаивает или его остужает.

— Будет худо — беги к барыне! Поможет… может.

— Конечно, милый мой Кузьма, конечно!

Сегодня Валентин, позвонив с утра на объект и соврав, что дома прорвало трубу отопления, на работу не пошёл. Зачем тратить драгоценное время на работу, за которую задерживают зарплату на два с половиной месяца? А будешь бузить, то срежут энную сумму из того мизера, что получаешь на расчётный квиток. Не говоря уж о забастовках, если скажешь «баста!» — выгонят на «мёртвый» объект, где заработаешь столько же, сколько задрипанный курьер, и весь сказ…

Валентин не спеша позавтракал, не покормил рыб, включил компьютер и влез в базу данных МГТС, покопался в ней, выключил комп. Включил телевизор, по которому шёл премьерный показ очередного российского коммерческого телесериала. Валентина заинтриговало название: «Деревенская легенда». Он стоически досмотрел первую серию и выключил.

Время к обеду. После обеда нужно сходить в банк и закрыть счёт: держать деньги в этом банке стало подозрительно. Валентин сунул подмышку книжицу «Пятая гора» Пауло Коэльо и вышел из дома.

В отделении банка тихо: специалисты ОПЕРО ещё не вышли в зал после обеда. Валентин сел на стул и открыл книжицу. «Бог есть Бог, — ответил левит. — Читал Валентин. — Не сказал Он Моисею, благ Он или не благ; сказал лишь: «Я есмь». Значит, ОН есть всё, что существует под Солнцем — и молния, разрушающая дом, и рука человека, строящего его заново». Валентин несколько раз перечитал абзац. Потом строчки расплылись в пахотные борозды — задумался. Внутренний взор видел невообразимые завихрения мыслей, словно мозг пытался перед раскрытыми глазами молодого человека нагромоздить на книжном развороте геометрически неправильные фигуры.

После окрика мысленные фигуры в мгновение вытянулись обратно в ровные струны строк; Валентину даже показалось, что каждая издала немелодичный звук.

— А? Что? — встрепенулся он.

— Вы крайний в физ. зал? — повторила вопрос женщина.

— Нет, — внезапно для себя ответил Валентин, захлопнул книжицу и покинул банковское отделение.

Женщина загнула бровь, хмыкнула и села на его место.

Валентин вылетел на свежий воздух и побежал к метро. Ему не нужен банк и деньги, ему не нужна тупая работа строителя, ему не нужны золотые рыбки, ему не нужна любовь, ему не нужны больше бессмысленные смерти, ему не нужно ничего, кроме своей судьбы!

Из дневника:

Что уж говорить о совершенстве наших законов, если в брошюре одного серьёзного банка, где официально излагается Федеральный закон «О страховании вкладов…», делаются поразит ельные ошибки, как вот эта: «Вкладчики имеют право получать от банка… информацию об участии банка в системе трахования вкладов…»! Так и думается, что банк, опираясь на свои опечатки, в законном порядке трахнет тебя, выбросит и напоследок посмеётся: о, какой недотепа!

Иван Демьяныч нашёл свою мать под сенью летней беседки, обмахивающуюся веером.

— Маменька, — позвал он.

— Ах, это ты, — отозвалась Светлана Андроновна и протянула сыну руку. — Я так устала с дороги. Меня чуть не убила эта чудовищная жара!

Свежий ветерок донёс до беседки ароматный запах варения; молодой барин находил день прекрасным и ничуть не жарким, но спорить о погоде не стал. Есть дела поважнее.

— Маменька, — начал Иван Демьяныч, — вчера ночью меня пытались убить.

— Боже мой, что такое ты говоришь, сын?! — подскочила Светлана Андроновна, на миг даже забыв про веер. Потом спохватилась и быстро-быстро замахала. — Цел ли ты, дорогой?.. Матерь Божья, что я говорю!.. Мне нужны мои капли. — Она затрезвонила в серебряный колокольчик.

— Прекратите, мама! — повысил голос Иван Демьяныч. Он сделал ударение в слове «мама» на последнюю гласную, как любила Светлана Андроновна, на французский манер. — Я бы не был так спокоен, если бы угрожала опасность.

— Так зачем же ты меня так пугаешь, — посетовала барыня на сына.

— А затем…

Иван Демьяныч умолк, увидев прислугу.

— Звали, барыня? — спросил холоп.

— Нет-нет! Иди, — сказала она, не удостоив крепостного взглядом. Спросила сына:

— Так что ты говорил?

Иван Демьяныч удостоверился, что холоп удалился, только затем принялся за свою историю.

— Вчера ночью, когда я провожал одну девку…

— Крепостную?!

— Да, маменька. Она просила меня…

— Я её знаю?

— Возможно. Она дочь главы их общины. Валя.

— Да-да, знаю! Сноровистая девчонка, но выпороть не мешает.

— Обычно она с подружкой своей ходит, но та раньше ушла, не дождавшись. А через кладбище ночью страшно, вот я и уговорился доброе дело сделать…

— У-у ты мой славненький! — Светлана Андроновна, расчувствовавшись, нежно погладила сына по небритой щеке.

Молодой человек стерпел и мастерски скрыл брезгливость улыбкой.

— А у Вали этой, оказывается, жених есть…

— Да ты что! — до крайности удивилась барыня. — И почему я всё узнаю последней?

— Я тоже узнал, когда встретился с ним.

— И кто же молодчик?

— Кузнец. Кузьмой звать.

— Ага!

— Так вот тот самый кузнец шёл девку свою встречать: припозднилась, мол. А как увидал нас с ней у кладбища, взбеленился и пошёл на меня с ножом.

— Ужас кромешный!

— И зарезал бы меня деревенщина, как пить дать, не захвати я с собой пистолета…

— Отец знает? — спросила, посерьёзнев, Светлана Андроновна.

— Нет, я сразу к вам, мама.

— Правильно. Демьян Евсеевич с горячей руки наломает дров — щепок не соберёшь… Что-то делать надо! Погост за кузнеца горой встанет…

— Так вы же, маменька, с исправником на короткой ноге. Пусть пошлёт урядников, они его под стражу и возьмут. Завтра.

— Завтра? — схватилась за сердце Светлана Андроновна: выходило, что сегодня нужно опять трястись по жаре в тарантасе.

— Непременно завтра! Вдруг вздумается кузнецу исполнить свою угрозу.

— Он ещё и угрожал? — ужаснулась барыня. — Мне точно нужны капли! — Она снова затрясла колокольчиком.

— Конечно, угрожал! А завтра его схватят, всыплют розги и посадят за решётку.

— Да-да. Благо, что император-батюшка послушал Сенат, и мы сможем кузнеца-ирода сослать в Сибирь!

— Без суда сможем, мама, — поддакнул довольный Иван Демьяныч.

К беседке снова подбежал холоп.

— Что так долго, окаянный! Неси скорее мои капли! — скомандовала Светлана Андроновна и, изнеможенная, откинулась на вышивной подушечке с яркими тетерками, вяло опахивая себя веером.

Сегодня ей предстоял визит к исправнику.