Евгений Константинов - Кнопка

Я задержался на крыльце, пропуская в дом знакомых и незнакомых попутчиков, с которыми всю ночь добирался до заповедника на тихоходной шаланде. Объемистый рюкзак оттягивал плечи, в одной руке я держал прочный тубус со снастями, в другой — открытую банку пива, которую собирался допить, чтобы не нести в помещение.

В глаза бросилось объявление о предстоящих соревнованиях, приколотое к двери кнопками с белыми выпуклыми шляпками, написанное почему-то каллиграфическим почерком. Все правильно — пять команд, из них две местные, в течение трех дней будут доказывать свое мастерство в умении ловить рыбу.

Над дверью, удерживаемый такими же кнопками, висел большой лист бумаги с каким-то потускневшим изображением. Задрав голову, я пригляделся и различил детали — они буквально на глазах приобрели четкость и яркость. Эта была довольно-таки искусно написанная картина. Большую часть занимало небо, и в нем вели бой сразу несколько самолетов. Не старинных и не современных, а, скорее, из фантастических фильмов. Пересекались, судя по всему, лазерные лучи, кто-то заходил кому-то в хвост, а кто-то, оставляя за собой дымящийся шлейф, стремительно снижался к зеленеющему на горизонте леску. На ближнем плане, на берегу живописной речушки выделялась бревенчатая изба со слегка покосившимся крыльцом, резными наличниками, высокой печной трубой и… стоящая на курьих ножках — такие рисуют в сказках про Бабу-Ягу. Деталей на картине проявлялось все больше и больше. Я вдруг разглядел, что курьих ножек не две, как обычно, а несколько пар, а избушка больше похожа на длинный барак.

Зажмурившись, приложился к пивной банке и, делая последний, самый большой глоток, услышал, как по ней что-то звонко щелкнуло. Чуть не поперхнувшись, вновь посмотрел на картину, нижний правый угол которой оказался слегка загнут — видимо, кнопка отскочила. Только ни на полу, ни на ступеньках крыльца я ее не нашел…

Поселили нас в одной просторной комнате на двенадцать мест, из которых все кроме одного успели занять друзья-соперники. Мне досталось самое дальнее от входа место, кстати, самое мое любимое — не терплю, когда мимо туда-сюда шастают все кому не лень. Народ неспешно раскладывал вещи, а у каждого рыболовных причиндалов хватало выше крыши. Организаторы соревнований специально не дали характеристику водоема, где предстояло рыбачить, поэтому пришлось тащить с собой все, что может понадобиться. К примеру, если один из туров запланирован на топком берегу реки, то необходимо было обувать высокие забродные сапоги; если же ловля предстояла с обрывистого берега, то требовался подсачек с выдвижной ручкой, чтобы поднимать крупную рыбу из воды не на тонкой леске, а в прочной сетке; если собирались ловить не с берега, а на лодках, с собой необходимо было брать, как минимум три спиннинга, другого типа подсачек, кукан, ну, и так далее по списку…

Однако на то мы и считались профессиональными спиннингистами, чтобы все это иметь в своем арсенале. Еще хотелось бы познакомиться с так называемыми «местными» командами, с которыми, как все мы хорошо понимали, предстояло основное соперничество. Пока ночью плыли на шаланде, до меня, полусонного, доносились чьи-то слова, что одна из команд целиком состоит из каких-то гномов, она, собственно, так и называлась «Мастер-гном»; а в другую входили исключительно женщины, что было, как минимум, интригующе. Хотя, не исключено, что все эти разговоры мне просто прислышались…

— Мужики, так с кем мы бодаться-то будем? — отвечая моим мыслям, спросил кто-то на всю комнату.

— А какая тебе разница? — тут же откликнулся Бердск, мой давний приятель и товарищ по команде.

Приехавшая на базу дюжина рыболовов-спортсменов, изначально была разбита на четверки, то есть на три команды с условными названиями: «Парамон», «Янычар» и «Человек». В последнюю команду входили я, Бердск, а также многократный чемпион по спиннингу Женька Голубев и с еще один мой старый знакомый, полковник в отставке, всеми уважаемый Вызырь-Тызырь, назначенный капитаном «Человека». Из «янычаров» я хорошо знал Геннадия Вакиридзе и Длинного, из «парамонов» — только Мишеля; остальных либо просто встречал на соревнованиях, но водку с ними не пил, либо вообще увидел впервые только накануне вечером, при посадке на шаланду, когда сам уже лыка не вязал…

Как я понял, всех нас пригласил участвовать в этом турнире некий Спартак — богатенький спонсор, обещавший помимо халявного участия в интересных соревнованиях в заповедных местах, дорогущие призы, сувениры и всякие там фуршеты-банкеты. Ну и прекрасно! Чего, собственно еще, помимо славы, может желать азартный рыболов?

— Есть очень большая разница! — продолжая разбирать вещи, я узнал по голосу Вакиридзе. — Одно дело облавливать проверенных бойцов, таких, как господин Вызерь-Тызерь…

— Ага! Обловил один такой, — отозвался наш капитан.

— И другое дело, — продолжал Вакиридзе, — перехлестнуться с темными лошадками. А вдруг они грязно играют? Как проверить? Насколько я понял, судей с нами на водоеме не будет, значит и контроля нема. В таком случае — что же это за соревнования?

— Тогда зачем ты на предложение господина Спартака согласился? Тебя разве неволили? Соревновался бы себе на родных водоемах, с теми, в ком уверен.

— А, может, мне, Лыжник, захотелось твою морду увидеть, — ответил Вакиридзе. — Кстати, у команды «Парамон» кто капитан?

— Да я, я, — ответил Лыжник. Посмотрев на него, я вспомнил этого рослого крепыша, с которым пересекался на каком-то чемпионате. — Лучше скажи, какой у нас общий план? Когда завтракать будем, когда соревноваться?

При упоминании о завтраке меня слегка замутило. Ну не ем я по утрам, какие бы деликатесы не подавали.

— А действительно, — обратился ко всем Вызырь-Тызырь, — кто в курсе предстоящего расклада?

Возникла пауза. Похоже, никто толком ничего не знал.

— Мужики, а вы обратили внимание… — начал, было я, собираясь рассказать о необычной картине, но тут на крыльце послышались тяжелые шаги, дверь в наше помещение распахнулась, и на пороге появился… гном.

То есть, низкорослый, бородатый мужик неопределенного возраста, быстрым взглядом оглядевший нашу компанию и подскочивший к самому из всех высокому. К Длинному, превосходившему его по росту не меньше, чем в два раза.

— Ты? — гном свирепо ткнул пальцем Длинному в пупок.

— Чего? — уставился тот на коротышку из своего поднебесья.

— Нет, не ты, — констатировал неожиданный гость, а возможно, и хозяин. И вновь, бегло осмотрев недоумевающих рыбаков, устремился прямиком ко мне.

Я, конечно, не такой длинный, как Длинный, но все-таки оказался гораздо выше гнома. А он, остановившись передо мной, поднял толстый указательный палец, однако тыкать в меня не стал, замер на мгновение и торжественно произнес: