Олард Диксон - Восставший из ада III: Ад на земле

Джоун подошла к краю окопа. На дне корчились в предсмертных судорогах солдаты, хватаясь руками за кровавые раны. Кто-то просил пить, кто-то стонал, предчувствуя скорый конец своим мучениям. Рядом валялся «Томпсон», его хозяину, лежавшему тут же, гранатой снесло полголовы. Из пробитой фляжки сочилась вода, но раненый в живот не мог дотянуться до нее. Где-то совсем рядом разорвался снаряд от крупнокалиберной пушки, засыпав землей еще живых молодых парней в военной форме. Еще взрыв. Снова куски почвы полетели на извивающиеся тела. Грохот разорвавшегося снаряда — столб пыли и песка оседает на спины и животы солдат, погребая их заживо.

Но что это? Что это за звук? Хлопанье крыльев огромного стервятника, кидающего тень на азиатскую землю?

Джоун подняла голову: ВЕРТОЛЕТ!

Трава затрепетала волнами от нагоняемого его лопастями ветра.

Вертолет, низко пролетев над окопом, стал подниматься.

— Куда же вы?! — закричала Джоун, заламывая руки.

— Они ведь еще живы! Вернитесь! Спасите моего отца! Вертолет по-прежнему набирал высоту, словно не желая слушать адресованные к нему мольбы. Лишь знак военно-воздушных сил США на его борту, казалось, ответил на призыв: его звезда, вспыхнула в охватившем вертолет огненном вихре.

Джоун упала на колени и, обхватив голову руками, повалилась на песок, захлебываясь в плаче от бессилия что-либо изменить…

Она проснулась от резкой трели телефона, стоящего у постели на тумбочке. Не открывая глаза, шарила руками в поисках трубки. Перевернув попутно стаканчик с карандашами и скинув на пол пудреницу, она все же нащупала ее и прижала к уху.

— Да, — буркнула Джоун, приподнимая длинные ресницы и всматриваясь в темноту.

— Это Джоун Соммервиль? — осведомился чей-то женский голос.

— Соммервиль, точно.

— Вы оставили свою визитную карточку в клубе.

— Ну?

— Я Терри Крейд. Что вам от меня нужно?

— Мне нужно поговорить с вами Терри, — сбрасывая остатки сна, сказала Джоун и посмотрела на часы, они показывали два часа ночи.

На том конце провода замолчали.

— Только не вешайте трубку! Это важно, — почувствовав, что Терри не из тех, кто охотно откровенничает с репортерами, поспешила добавить Джоун.

— Давайте договоримся так, — предложила Терри. — Мой парень только что выгнал меня из дома, и мне негде ночевать. Так что если вы меня устроите, мы сможем побеседовать.

— Как, сегодня тебе негде ночевать?

— Ну да…

Джоун еще раз глянула на светящийся циферблат часов.

— А что, с этим проблемы? — спросила Терри, — С вами сейчас дружок в постели?

— Нет, нет, — смутилась Джоун. — Да ради Бога… Приезжайте прямо сейчас. Не обращайте на меня внимания, просто мне приснился кошмар, поэтому я несколько заторможенная…

— Ну и хорошо. Я скоро буду, — обрадовалась Терри. — Это ваш адрес на визитке?

— Да.

— Ну тогда все.

Джоун повесила трубку на рычажок и, включив у изголовья ночник села на постели.

— Черт, ну надо же в такое время, — проворчала она и чтобы окончательно прогнать сон, решила принять холодный душ.

Выходя из ванной и вытирая руки махровым полотенцем, она пошла на кухню, чтобы сварить кофе, но на полпути ее остановил веселый мотивчик дверного звонка.

Повернув ручку замка, Джоун открыла дверь.

— Это я, — представилась Терри на манер капитана Дрейка, закрывая один глаз ладонью.

Джоун сняла цепочку и впустила гостью в прихожую. Терри вошла и с удивлением стала оглядываться по сторонам, явно не ожидая увидеть себя в цивилизованной квартире.

— Проходи, — гостеприимно махнула ей рукой Джоун. — Раздевайся. Я сейчас…

Терри сняла с себя джинсовую безрукавку, одетую поверх кожаной куртки, и осталась в облегающем фигуру черном, блестящем, очень коротком, платье.

Джоун вернулась в широком зеленом свитере и черных брюках.

— Обувь тоже снимать? — поинтересовалась Терри, увидев застланный ковром пол.

— Да, желательно, — подтвердила ее предположение хозяйка и прошла на кухню.

Терри развязала кожаные ремешки, накрест стягивающие голенища ее сапог и в колготках проследовала за Джоун, попутно восхищаясь обоями и отделочным штапиком.

— Идешь в комнату! — скомандовала Джоун. — Я сейчас принесу кофе с бутербродами. Подумав, она добавила: — Может, ты есть хочешь?

— Да я… — промямлила Терри.

— Ясно, — заключила Джоун. — Через десять минут будет готово.

— Какой кошмар? — как-будто об этом только и шла речь, спросила Терри, удобно расположившись в кресле и уплетая яичницу с ветчиной.

— Что? — переспросила Джоун, не сумевшая переключиться так же быстро.

— Ты говорила по телефону, что тебе кошмар приснился, — теперь Терри выглядела довольной и счастливой.

С комфортом, подогнув под себя ноги, она наслаждалась вкусом крепкого черного кофе, в который для аромата Джоун добавила ложечку коньяка.

— Ах, да, — вспомнила Джоун. — Не то, чтобы кошмар… Я знаю, в чем дело.

— А в чем?

— Почему тебе это так интересно?

— Прошу прощения…

— Да ничего страшного. Мне приснился отец.

— Да?! А он что, к тебе лез?

— Нет, нет, — заверила Джоун. — Ничего такого. Он умер до моего рождения. — Во Вьетнаме погиб. Я не знаю подробностей. Но мне снится смерть… Я пытаюсь его спасти…

— Это здорово! — воскликнула Терри.

Джоун удивленно на нее посмотрела, не разделяя внезапного веселья.

— Извини… — попыталась исправить свою неловкость Терри. — Просто… Мне вообще не снятся сны. Никогда. Ложусь и проваливаюсь в какую-то черную яму, а открываю глаза — уже утро. Наверное, так же выглядит смерть, только без пробуждения.

— Может быть…

— Для меня является странным само состояние сна. Я завидую. Как будто у всех есть это ощущение, а у меня нет. Дома, улицы, я, мои дурацкие кавалеры… — вот и весь мой мир. Но есть ведь что-то еще. Неизвестный ночной мир? Это ведь здорово, — Терри закатила глаза и отодвинула от себя чашку с темной гущей на донышке. — Хороший кофе.

Терри встала и прошлась по комнате, вытягивая руки вверх и сладко зевая.

— У тебя есть сигареты?

— Да, секунду…

Джоун на миг скрылась за дверью спальни и показалась вновь с пачкой «Salem» и небольшой хрустальной пепельницей на четырех ножках. Терри вытащила сигарету с белым фильтром, увидев, что Джоун кладет коробку на стол, спросила:

— Ты не будешь?

— Пытаюсь бросить, — неизвестно зачем соврала Джоун.

— Да ладно тебе, — махнула рукой Терри. — Какого черта, ты ведь не собираешься вечно жить?

— Вечно — нет, но быть здоровой…

— Ерунда это все! Тогда тебе и кофе пить нельзя, да и вообще ничего нельзя. Дышать отравленным воздухом тоже вредно. Жизнь, сама по себе, опасная для здоровья штука.

— А ты, оказывается, философ!