Антон Зырянов - Я живой!

Секунду я стоял перед провалом дверного проёма, потом сделал шаг назад, затем развернулся и зашагал прочь.

Мертвяки не дышат — это проверенный факт. Один из чистильщиков рассказывал, как Дед заставлял их ловить бодряков и испытывать на них разные способы уничтожения, дабы развить и усовершенствовать методику истребления нежити. Так вот, этот самый чистильщик поведал мне, как он нацепил живчику на голову целлофановый пакет и продержал так закованного в наручники мертвеца целый час. Тот бодрости не утратил и продолжал попытки атаковать человека, норовя оторвать трубу, к которой был прикован. Тот чистильщик, кстати, погиб в недавней заварушке на базе. Когда его покусали, кто-то проломил ему череп.

Мертвяки прекрасно обходятся без воздуха. Звуки, которые они издают — стоны, подвывания, хриплая одышка во время бега, шумное дыхание — это эмоциональные проявления, не несущие никаких других функций.

Именно хриплое прерывистое дыхание, вперемешку с утробным рычанием, я и услышал. Причем раньше, чем топот быстро приближающихся ног.

Рассудок не успел отреагировать. За него это сделало тело. Я повернулся, одновременно припадая на колено, навел красную точку коллиматорного прицела на голову появившегося в проеме мертвяка и нажал на спусковой крючок.

«Сайга» шумно плюнула свинцом и мертвяк, лишившись верхней части головы, рухнул на колени. Резво шагающий за товарищем бодряк врезался в теперь уже окончательно мертвого «коллегу» и кубарем полетел со ступенек.

Я перехватил карабин левой рукой и встретил его попытки подняться несколькими ударами мачете, который рванул из-за спины (прихватил я таки Катину игрушку, не удержался… да и «Макарыч» её, и сигареты, и патроны — оставил барахло только, потому что Бомжуле не очень доверяю, несмотря на его показную доброжелательность). Мертвец попытался закрыться рукой (свежий совсем, еще рефлексы сохранились), и я по инерции срубил ее, чуть ниже локтя. Лезвие прошло сквозь тухлятину довольно легко, так что я чуть было не потерял равновесие.

Добив живчика, я оглянулся назад: ко мне уже торопились, неуклюже переступая ногами, с две дюжины ходячих.

— Б…, - ругнулся я сквозь зубы, прикидывая варианты отступления.

Да что же это такое? Их здесь отродясь не бывало. Мигранты чертовы… Видно кто-то притащил за собой эту ораву, а я лишь привлек их выстрелом. Сволочи любопытные!

Попятившись к двери, я с ужасом почувствовал, как на меня кто-то навалился сзади.

— Гха-а-а-а, — мертвяк жадно вцепился в куртку и стал тянуть меня вперед-назад, радуясь, как половозрелый бабуин первой самке. На очередном «вперед», я резко присел, скручивая корпус влево и под себя. Живчик перемахнул через меня с грацией китайской гимнастки, но, так как стоял не на одном со мной уровне, а на ступеньках, приземлился неудачно — на шею, с противным хрустом. Несколько секунд, показавшихся мне вечностью, я отцеплял сведенные судорогой пальцы от ворота куртки, молясь, чтобы ходячего приложило удачно и не забывая посматривать на уже набравших приличную скорость мертвяков. Уже было слышно, как жалобно-жадно подвывают вырвавшиеся вперед «атлеты».

Когда удалось отцепиться, я поднял оружие и, поймав в прицел ближайшего ко мне мертвяка, нажал на спусковой крючок. Слишком далеко — заряд дроби посек тварь, но даже с ног не сбил, хотя и затормозил разогнавшегося живчика, да так удачно, что бегущие сзади снесли его на полном ходу и сами повалились наземь. Я понял, что прорубаться через нестройные ряды ходячих — не самая лучшая идея, здраво прикинув, что пупочек-то мог и развязаться от такого напряжения. Пришлось отступить в здание. Я надеялся отсидеться в своей времянке.

Взбежав по ступенькам наверх, я принялся открывать замысловатое запирающее устройство спасительной двери.

Выстрел прозвучал совсем близко — со стороны развалин. Какой-то завод, или что-то вроде того. Бер был неместным, зато для Зевса это были родные пенаты, так что на задании он был за проводника.

— Командир, проверим? — спросил Кот. — Кто там решил в ковбоя поиграть?

— Может это наш «Ромео»? — встрял в разговор Зевс. — С другой стороны, мы знаем, где у мутанта логово, так что несчастный влюбленный нам не так уж и нужен…

— Выдвигаемся, — распорядился командир. — Он наверняка сможет рассказать нам что-нибудь полезное.

Раздался еще один выстрел.

— Так, бойцы, не стрелять — нечего на тухлятину боезапас расходовать, для живых может пригодиться. Броню нежити не прокусить, так что ваками* помашете — вам полезно. Что, Кот, загрустил? Есть возражения?

— Никак нет, командир, — ответил боец уныло, надевая шлем.

Зевс подавил ехидный смешок. Все понимали — Кот хочет пострелять. Любил он это дело, ведь был снайпером, что называется «от Бога», и умения свои обожал демонстрировать окружающим.

Группа Бера стояла у пролома в заборе, что ограждал периметр пивзавода от внешнего мира. Чуть поодаль, на дороге, валялась искореженная, черная от копоти турбина, которая и пробила бетон.

Мертвецы столпились у входа в двухэтажное здание. Тупые твари пытались всем скопом втиснуться в дверной проем, толкая друг друга и отпихивая локтями. В результате устроили грандиозную свалку, и только те, что подоспели позже стали пробираться внутрь.

— Ну что, гусары, в бой? — топорно пошутил Бер (шутить он любил, но, к сожалению для подчиненных, не умел).

Бойцы проворно закинули винтовки за спины, привычно щелкнув магнитными фиксаторами, и выхватили из набедренных ножен ваки, которые, словно предвкушая близкий бой, радостно заиграли бликами редких солнечных лучей.

Все встало на свои места. Вот кто привел сюда нежить…

— А-р-р-р, — прикованный к батарее мертвец жутко скалился и, не мигая, смотрел на меня. Как же я перес… испугался, когда он дернулся в мою сторону.

Об этой времянке знали только двое: я и Абрек. Имени его я не знал, только прозвище, но успел по-своему привязаться к этому громиле. Здоровенный, заросший черной бородой до глаз детина лет сорока, с внешностью и замашками настоящего башибузука. Случилось нам как-то вместе пробиваться из торгового центра «Бриллиант», тогда еще занятого мертвяками (сейчас-то там группировка Пастуха обосновалась, всю нежить извела). Нас было четверо, выбрались двое.

Смертельное приключение нас сблизило, и мы два дня вместе квасили на Девятой базе. Оказалось, что до всей-этой-жопы, как он любил выражаться, Абрек работал… преподавателем истории, социологии и культурологии в педагогическом университете.