Татьяна Величкина - Двуликая луна

— Смотри, как красиво? — восхитилась Катя, и Сережа, нежно обняв ее, ощутил себя таким счастливым, встречая этот чудесный рассвет вместе со своей любимой.

Вернувшись в лагерь, они застали всех за догорающим костром. Всего несколько ребят спали, остальные же, весело болтая, не заметили приблизившийся рассвет. Лиза, подбежав к Кате, заботливо взяла ее за руку и тихо спросила:

— Ну, как ты, все нормально? — на что та, кивнув, ответила утвердительно.

Катя видела, что все смотрят на нее, и каждому хотелось спросить, что произошло там между ней и Максом.

— Я надеюсь, вы не будете меня мучить своим любопытством, — сказала Катя, обращаясь ко всем, — все хорошо, ну повздорили с Максом, он перепил, вот и подрались. Больше вопросов нет? Я так и подумала, — густо покраснев, она пыталась держаться непринужденно, по этому не долго думая, достала из палатки свои вещи. Попрощавшись с подругами, она обещала им позвонить и направилась к Сереже, который ждал ее, чтобы проводить до дома.

— Ты что это так решительно, — спросил он, — может, ни кто ничего и спрашивать не хотел?

— Ну да, я это у всех на лицах прочитала, ненавижу по неприятным поводам быть в центре внимания.

— Этого ни кто не любит, — пожимая плечами, согласился Сергей, — а ты куда, сейчас, домой?

— Да, — она, остановившись, посмотрела в упор на него, — Знаешь, сегодня мама выходит на работу.

— Ей уже лучше? — участливо спросил Сергей.

— Думаю, она просто не может уже сидеть дома… болит нога, конечно, с палочкой ходит. Так вот сегодня у них на работе по поводу ее возвращения — вроде банкета, что ли.

Катя взяла его за руку и прибавила шаг. Она боялась признаться ему в том, что очень хочет остаться с ним наедине, чтобы ни кого кроме них не было, и ни кто не мог помешать их разговорам, объяснениям и объятьям. Сергей казалось, понял ее намек, но вместо этого спросил:

— А ты все лето будешь в Ангарске?

— Да, — вздохнула Катя, — к сожалению, у нас нет родственников, чтобы можно было куда-то поехать, скажем, на юг, в Москву или Питер.

— А что, — осторожно начал Сережа, — что если бы ты поехала ко мне в гости. Познакомилась бы с моей мамой. Я буду очень скучать, ведь лето такое длинное.

Остановившись, Катя взяла его за руки и, посмотрев в его глаза, тихо сказала, что тоже будет скучать и не представляет, как это лето будет бесконечно тянуться, день за днем.

— Я не знаю, что обо всем этом думает мама, что касается меня, я смогла бы поехать, на неделю, не больше.

— Всего на семь дней? — в каком-то порыве, он обнял ее, нежно сжимая в своих объятиях, — я не хочу так надолго с тобой расставаться. Слышишь? Я привык каждый день звонить тебе, говорить с тобой, видеть тебя.

— Я тоже не представляю, как смогу… без тебя, но я не могу уезжать надолго. Я не могу оставить маму, понимаешь?

Он опустил глаза и, сказав, что все понимает, коснулся ее виска губами, хотя душу раздирали противоречия, и ему очень хотелось сказать нет. Вместо этого, Сергей немного помолчал и добавил:

— Знаешь, я уезжаю завтра в двенадцать, — казалось, он до последнего момента боялся это сказать и теперь, проговорив эти слова, «уезжаю завтра», он словно включил часовой механизм.

— Завтра?! — Катя, остановившись, почувствовала, как краска бросилась в лицо и, она не могла сдержать набегающих слез, — почему… ты не сказал… это… так внезапно.

Единственным ее желанием было бросить все и, кинувшись к нему в объятия сказать, что она не может жить без него, и что сейчас же собрав свои вещи, она отправиться с ним. Вместо этого, Катя, опустив голову, замолчала и только непослушные слезы катились по щекам. Видя ее такой опустошенной и несчастной, Сережа обнял ее и сказал, что сегодня вечером они еще обязательно встретятся.

— Хочешь, я приду к тебе домой? — бережно спросил он.

— Очень хочу, — со всей искренностью, с какой можно было сказать, ответила Катя, и в ее больших карих глазах было столько грусти и тоски. Сергей аккуратно вытер платком ее мокрое от слез лицо и, ласково поцеловав в соленые щеки и губы, сообщил, что они уже около ее подъезда.

— Правда, — согласилась Катя, — я даже не заметила, как мы пришли.

— Успокаивайся, а то мама будет спрашивать, почему плакала, — улыбнулся Сережа, и в его улыбке было столько тепла, что Кате стало еще хуже.

— В шесть вечера приходи, — ее голос немного дрогнул, но Катя, взяв в себя в руки, постаралась справиться с нахлынувшей на нее новой волной слез.

— Только если больше не будешь плакать.

— Не буду, — соврала она, зная, что, как только зайдет домой, тут же расплачется.

Мама, видя расстроенное лицо дочери, спросила, что произошло. Катя рассказала, что Сергей завтра уезжает в Саянск к матери на все лето. Марина Карловна ответила, что это неизбежно и на вопрос Кати, отпустит ли она ее с ним, ответила.

— Посмотрим, я не знаю его семью, как там тебя примут, когда ты приедешь туда, — она серьезно посмотрела на дочь, — я очень хорошо отношусь к Сереже, но я не знаю, что о тебе, и ваших отношениях думают его родители.

— У него в Саянске только мама и бабушка, у него тоже нет отца… как и у меня.

— А чем занимается его мать?

— Директор мебельной фабрики, кажется.

— Да? — грустно улыбнулась Марина Карловна, — я чувствую, как там тебя примут. Не говори ничего, я таких людей знаю, они ищут своим детям пару подстать. Хотелось бы надеяться, что я ошибаюсь. Если и поедешь, то не больше, чем на неделю, и об этом поговорим позже, — она посмотрела на часы, — мне скоро уже на работу.

— А когда ты придешь?

— Не знаю даже, но не позже десяти, наверное, — где-то внутри Марина Карловна чувствовала тревогу, ее дочь не типично вела себя, она явно нервничала. — Катя, вы с Сережей сегодня встречаетесь?

— Мм… ну да, — Катя закусила нижнюю губу, — а что?

— Ты уже не маленькая, дочка, не наделай глупостей.

— О чем ты, я не понимаю.

— Понимаешь. Чтобы потом не пришлось… кусать себе локти.

Катя, махнув рукой, что все нормально, направилась в свою комнату. Ей хотелось побыть одной и ни кого не видеть, она ждала вечера и мечтала о том, что будет, когда придет ее любимый, ее самый лучший на свете парень. Его цветок, как бы в напоминание стоял перед ее глазами на столе, выпустив два новых листка, и Катя, глядя на него, вспоминала тот день, когда Сергей подарил его ей, и как жадно они целовались в кино.

Пока Катя мечтала, Марина Карловна не находила себе места. Она не хотела уходить на работу и думала, что может, стоит позвонить и отложить на завтра все мероприятия. Нет, она не могла не придти и подвести людей, столько месяцев ее работа простаивала. По этому скрепя сердце, она собрала необходимые бумаги и отправилась на работу.

Катя же весь день жила ожиданием вечера. Она убралась в доме, приготовила его любимый салат, а ближе к вечеру пожарила картошки, испекла свой фирменный яблочный пирог. Ожидание тянулось мучительно долго, казалось, часы остановились, и когда в квартире раздался заливистым перезвоном звонок, Катя поспешила к двери. На пороге стоял он, с букетом ее любимых пионов, которые расточали повсюду свой аромат, и коробкой конфет, а в другой руке — бутылка белого вина «Шардене».