Татьяна Величкина - Двуликая луна

Через несколько дней, он приступил к тренировкам. Его многому научили и армейская подготовка, пригодилась ему, и теперь, вспоминая те годы, когда он воевал в Чечне, Сергей понимал, что все было не напрасно. Ведение рукопашного боя, он отточил еще лучше, с ним занимались лучшие мастера. Узнав, что еще в студенческие годы, Сергей увлекался восточными единоборствами, Алексей Викторович решил, что этот опыт ему не помешает, и приставил к нему еще одного тренера мастера кун-фу. Его учили легко пользоваться картами и ориентироваться на любой местности. Так же Сергей учил языки, на которых говорят непальцы и индийцы и их диалекты непали, горкхали и кхас-кура, а так же хинди, урду и бенгали, с остальными многочисленными диалектами он ознакомился лишь слегка, так как времени на это совершенно не хватало. Совершенствовал английский, который не плохо ему давался, тем более Катя помогала ему, зная его в совершенстве. Времени было мало, и обучение производилось в ускоренном режиме. Порой Сергей, приходя, домой, еле доползал до кровати, или засыпал прямо на стуле или за столом. Он выкладывался, как мог, но не верил, что познать все, за такое короткое время, когда люди учатся годами, невозможно. Однажды его тренировки посетил Чарыга и, подозвав его, сказал, что есть новый метод ускоренной подготовки, он применяется в случае, когда разведчика нужно срочно забросить на незнакомую территорию. Это было что-то вроде гипнотического внушения.

— Я постараюсь объяснить, все гораздо проще, чем тебе может показаться, — начал Чарыга. — Тебя вводят в искусственно вызываемое состояние сна, при котором торможением охвачена не вся кора головного мозга, а отдельные ее участки, так называемые сторожевые пункты, они сохраняют возбудимость, обеспечивая контакт загипнотизированного с раздражителем. Наш метод основан на том, что с наступлением более глубокой, парадоксальной фазы торможения, слабые раздражители, к примеру, слово, действуют гораздо эффективнее сильных, например, боли, вследствие чего наблюдается высокая степень внушаемости.

— А разве это работает? — сомнительно спросил Сережа, — я, честно говоря, не верю в то, что за один сеанс гипноза, можно научить человека стрелять.

— Нет, стрелять, конечно, нельзя, — согласился Чарыга, — здесь нужна практика, а вот иностранный язык или устройство какого-то механизма, даже того самого пистолета или автомата, для эта методика работает хорошо. Думаю с твоими способностями, ты все быстро усвоишь, по этому после тренировки, я жду тебя в 66 кабинете.

— Ясно, Алексей Викторович, да, а как там отец, я знаю, что вы навещаете его?

— Все по прежнему, — грустно покачал головой Чарыга, — да и Джефферсон молчит, как рыба. Объявил голодовку.

— Можно еще один вопрос, почему вы ничего не говорите о моем напарнике? Нам надо познакомиться и отрабатывать кое-что вместе.

— Этого не потребуется, Сережа, и тем более тут возник один спорный вопрос, возможно, вас будет не двое, а трое.

— Вы меня интригуете, Алексей Викторович, — улыбнулся Сергей и, сказав, что через два часа забежит, отправился на занятия по альпинизму.

Он и не подозревал о том, кто будет с ним в одной команде, он даже и думать забыл о том, как загадочно улыбался Чарыга при разговоре об этих двух напарниках. Но время шло, и Сереже, может быть, просто некогда было думать о том, кто войдет в его команду, он проходил ускоренный курс обучения разведчика, и его учеба подвигалась к концу. Третьего июля 2006 года он последний раз зашел в кабинет Чарыги, который как раз просматривал его табель.

— Присаживайся, Сережа, — он выглядел немного уставшим, — вот и все, могу поздравить тебя с успешной учебой, надеюсь, ты не подведешь моих ожиданий. Вот, — он протянул ему папку, — ознакомишься с документами, завтра в шесть сорок самолет на Дели. Твое кодовое имя — «Сайборг»… не удивляйся, я знаю, что ты привык к этому имени, — хитро улыбнулся Алесей Викторович, — это же твой ник в Интернете, если я не ошибаюсь? А кодовые имена твоих напарников — «Охотник» и «Ирбис».

— Прямо зоопарк какой-то, — улыбнулся Сергей уголком рта, — но когда я с ними познакомлюсь?

— Завтра в аэропорту, — бесстрастно ответил Чарыга и добавил, что Сергею необходимо немного научится терпению.

Эта ночь была для Сергея мучительно долгой, накануне вечером, он заехал к Кате попрощаться, она не была такой колючей, как в тот день, когда они почти что поругались и потом только изредка общались по телефону. На встречи просто не было времени, и в тот вечер они ни разу не заговорили о том, что завтра придется расстаться. Сергей радовался, что Катя поменяла свое мнение и остается ждать дома, как и должна любящая женщина, думал он.

Иногда Сергею казалось странным ее нарочито беззаботное настроение. Она, наверняка этим хочет отмахнуть от себя слезы и не хочет меня снова расстраивать, подумал Сережа. Они провели восхитительный вечер, когда совсем не хотелось расставаться, но Сергей знал, что в двенадцать ночи, он должен быть у себя дома, в своей кровати, чтобы пораньше встать и ничего не забыть.

— Все будет хорошо, ты не волнуйся насчет меня, — улыбался он, гладя ее по густым волосам. Они удобно устроились на диване и Катя, положив голову ему на колени, перебирала в своей ладони его пальцы.

— Как же мне не волноваться, у меня больше нет любимых, и я хочу, чтобы мы с тобой снова строили планы на будущее.

— У нас еще вся жизнь впереди, чтобы строить эти планы.

Притянув его к себе, Катя прильнула к нему губами. Сергей целовал ее нежные сладкие губы и чувствовал, что сейчас почва уйдет из-под ног.

— Моя маленькая, девочка, — он покрепче стиснул ее в своих объятиях, — так не хочется с тобой расставаться, но у нас осталось так мало времени.

Склонившись над ней, он обнял ее и прикоснулся губами к шее. Он вспомнил их первую ночь, когда Катя была напряжена и немного скована, теперь же в ней начинал пробуждаться вулкан земных страстей взрослой жизни. Она томно выдохнула, приоткрыв глаза, и в сладкой истоме изогнулась, словно дикая пантера. Это всегда это заводило Сергея, и он упоенный желанием, каждым прикосновением заставлял ее вздрагивать в порывах экстаза. Они любили друг друга так, словно это была их последняя встреча, и были такими страстными, как только могут быть влюбленные. Для них весь мир перевернулся, и теперь расставаться было до больного тяжело, словно их чувства, их души, вросли друг в друга, и прощание приносило почти, что физическую боль.

Часы настойчиво тикали на стене, напоминая, что время пришло и Сергей, поглядывая на них, чувствовал себя, как Золушка на балу, его рассмешило такое сравнение и они с Катей еще немного посмеялись.