Наталья Ефремова - Последняя жертва Розы Ветров

Он наконец разжал железный капкан рук, отступил на шаг и дрожащими пальцами пригладил волосы. Потом отошел к камину и, отвернувшись, спрятал пылающее лицо в ладони. Я стояла посреди комнаты, переводя взгляд с двери на его сгорбившуюся фигуру и обратно. Губы саднило, и дыхание никак не приходило в норму.

Ричард видел, как мы целовались. Почему-то это беспокоило меня не меньше самого поцелуя.

Прошло несколько тягостных минут.

– Селена, – нарушил молчание Стив, не отнимая рук от лица, – прости меня, ради бога. Я сам не понимаю, что на меня нашло. Прости.

Приблизившись, я неуверенно коснулась его плеча.

– Ничего. Все нормально.

– Да нет, ты знаешь, не все нормально, – горько усмехнулся он и повернулся ко мне. – Точнее сказать, все совсем не нормально.

Я присела на ручку кресла, так как колени мои дрожали, а в спине пульсировала боль.

Нет, не стоило сегодня вставать с постели. Сколького бы не произошло! Сколького бы мне удалось избежать, в том числе и этого мучительного разговора со Стивом!

Он все так же стоял, опираясь на каминную полку, и смотрел в сторону.

– Все очень и очень плохо.

– Прости, я не знала…

Какую же я несу ерунду!

Стив повернулся в мою сторону, и от его взгляда у меня по спине пробежал холодок понимания.

– Как же ты можешь ничего не знать, ничего не замечать, когда я тебя так люблю?

– Стив, это нечестно! Ты же знаешь, как я привязана к тебе…

На его красивом лице промелькнула обида и разочарование. Он скрестил на груди руки, и я увидела, как побелели костяшки его пальцев.

– Знаю. Только привязанность – это не то, что мне нужно, ради чего, собственно, я привез тебя сюда. Я надеялся, что, может быть, проводя со мной больше времени, ты изменишь свое отношение ко мне, – он вновь усмехнулся. – Какой же я все-таки дурак! Глупо с моей стороны было полагать, что ты полюбишь меня за несколько дней. Но я думал… Я испробовал все остальное, после твоего отказа решил остаться рядом хотя бы в качестве друга. И… я не могу. Не могу, понимаешь?

Звенящий, ставший почти мальчишеским голос Стива выдавал его крайнее волнение. Он взглянул на меня, и в его глазах я увидела такую безысходность, что мне стало совсем не по себе.

– У меня не получается…

Он умолк, словно собираясь с мыслями.

– После гибели мистера Энтони я старался тебе помочь, очень старался, но ты гнала меня, отвергала все мои попытки поддержать тебя, утешить. Я поэтому и придумал эту поездку на остров, чтобы вытащить тебя из твоего оцепенения и добровольного заточения в своем горе. Чтобы мы стали хоть немного ближе. Хотел дать тебе возможность в новой обстановке отпустить прошлое. Ты думаешь, я не заметил, что ты проплакала всю ночь накануне нашего отъезда из Портленда? Неужели ты считаешь меня слепым бесчувственным болваном? Я ничего тебе не сказал, только еще раз порадовался, что мы уезжаем. Ты начала оживать буквально на глазах. И это просто замечательно! Но дай предположить, в отношении меня ведь ничего не изменилось, верно?

У меня перехватило горло. Пальцы закололо, желудок скрутился в тугой узел. Если бы я могла почувствовать хотя бы половину, хоть маленькую толику той любви, что он испытывал ко мне, я бы не колебалась ни секунды.

Но я не могу. Не могу!

– Стив, мне очень жаль, что все так вышло. Пожалуйста, пойми меня. Хотя бы постарайся понять! Я не знаю, что тебе ответить. Мне просто нечего больше сказать, ведь однажды мы говорили с тобой об этом.

Он прервал меня движением руки.

– Да, говорили. Поверь, я очень хорошо помню тот разговор. Слишком хорошо. Тогда еще так пахло водой…

В комнате опять повисло молчание.

– Сюда заходил Ричард, – проговорила я.

– Я знаю. Знал, что он собирается зайти.

Заметив удивление на моем лице, Стив вспыхнул:

– Что? Ты думаешь, я поцеловал тебя специально? Правильно думаешь. Отчасти. Я видел, как вы смотрите друг на друга, как разговариваете. Мне показалось, что… ну, в общем, что он нравится тебе. И я приревновал. Я даже хотел, чтобы он нас увидел.

– Стив, ты сошел с ума, – только и смогла ответить я, вконец ошарашенная. – Ты же взрослый человек! Ну что ты ведешь себя, как глупый мальчишка?

– Пожалуй, ты права, глупый. Возражать не стану, – Логан оттолкнулся от каминной полки и шагнул к двери. – Ну что ж. Вот и поговорили.

Я опустила взгляд на ковер. На ум не приходила ни одна приличная фраза, достаточная для того, чтобы закончить этот сложный разговор.

Стив меня опередил:

– Ладно, Селена. Мне нужно еще кое-что сделать, а ты давай одевайся потеплее, если действительно намерена выйти на улицу. Что-то мне не нравится погода! Может, тебе не стоит идти на пристань? Полежала бы денек в кровати, как раз до моего возвращения. И мне было бы спокойнее знать, что ты не забрела в какой-нибудь очередной волшебный уголок этого старого дома.

Господи, как же все-таки хорошо, что Стив такой! Мигом сменит тему, если видит, что продолжать уже нельзя, мигом разрядит обстановку, когда это нужно больше всего.

Однако и накалить ее он тоже вполне способен.

– Нет, я выйду тебя проводить. Только надену куртку.

– И шарф!

Стив грозно нахмурился, и я улыбнулась, несмотря на смятение, царившее в душе.

– И шарф, – покорно повторила я. – Я не заболею, не беспокойся.

– Я не умею о тебе не беспокоиться, Спящая красавица. При всем твоем характере, патологической сдержанности и отсутствии чисто женского и вполне объяснимого любопытства ты умудряешься с завидной периодичностью попадать в какую-нибудь переделку. Что за редкий и отнюдь не завидный талант?

– Стив, перестань!

– Хорошо. Ты не обиделась на меня?

– Нет, не обиделась, – честно ответила я. – Только не делай так больше.

– Хотел бы пообещать.

– Пообещай.

– Не могу.

Мое сердце вновь заныло, но, увидев, что Стив улыбается своей обычной хитрющей улыбкой, я приняла его правила игры и сделала вид, что вынуждена со всем смириться.

Мы поднялись на второй этаж и разошлись по своим комнатам одеться, к счастью, не встретив по дороге Ричарда.

Я пока еще не была готова посмотреть ему в глаза.

Накинув куртку и плотно обмотав вокруг шеи теплый шарф, я спустилась вниз. Из кухни доносились громкие голоса, и я, уже неплохо ориентируясь в коридорах, направилась туда.

Похоже, Келлеры ссорились.

Сам по себе этот факт был поразительным, у меня даже промелькнула мысль, что на остров кто-то приехал, настолько трудно было представить, чтобы тихая и робкая Мария кричала на своего мужа, но, прислушавшись, я убедилась в том, что женский голос принадлежал именно ей. Я не хотела вновь становиться тайной свидетельницей чужих споров и вошла в кухню, где меня окутал теплый ванильный аромат.