Елена Орлова - Противостояние

— Мне тоже нравится Есенин, — отозвалась Мила.

Генеральша вздохнула и позвала домработницу:

— Верочка, пожалуйста, сварите кофе!

— Аделаида Генриховна, вам же вредно!

— Я сказала, сварите! — властным тоном, не терпящим возражений, приказала вдова. Недовольная тем, что ей перечат, она нахмурилась и принялась раздраженно постукивать кончиками пальцев с безупречным маникюром по полированной поверхности стола. — Позвольте мне самой решать, что вредно, что полезно!

— Простите, Аделаида Генриховна, сейчас сварю.

— Вот и славно! А то занимаемся ненужными препирательствами! Расскажите мне о ваших проблемах, — любезно обратилась генеральша к супругам.

— Да, собственно, хотелось бы разобраться, — замялся Андрей, — в характере многочисленных неприятностей, преследующих нас…

— Ясно! — энергично кивнула пожилая дама, тряхнув туго завитыми локонами. — Желаете, чтобы я назвала вам человека, создающего проблемы?

— А он есть? — Андрей выжидающе посмотрел на Аделаиду Генриховну.

— Без всякого сомнения!

— В таком случае вы совершенно точно сформулировали мысль.

— Хорошо, давайте приступим! — Генеральша пододвинула к себе стакан воды и, что-то неразборчиво бормоча, начала бросать в него зажженные спички. — Это женщина. Работает против вашей жены. Надо же! Давно не встречала столь сильной ненависти! Чем же вы ей так насолили? — обратилась она к Миле.

— Если бы я знала!

— Нельзя ли более определенно указать на личность? — смущенно попросил Андрей.

— Указать несложно, но для чего? — Генеральша особо выделила конец фразы. — Через три недели обидчица охромеет и сама даст о себе знать. Бедняжка! Левая нога доставит ей множество неприятностей! — Женщина покачала головой, то ли сочувствуя, то ли насмехаясь над своей жертвой.

Недоверие, отразившееся на лицах молодых людей, позабавило Аделаиду Генриховну.

— Что-то еще?

— Нет. — Андрей задумался. Вспомнив о деньгах, он поспешно вытащил из портмоне несколько купюр. — Как договаривались.

— Благодарю. — Вдова, одним ловким движением, смахнула гонорар в шкатулку. — А теперь давайте пить кофе!

Уже на улице, когда они подходили к своему дому, Андрей нарушил молчание:

— Занятная старушка! Как она тебе?

— Занятная, — согласилась Мила. — Остается подождать три недели и посмотреть, что произойдет.

— Или не произойдет, — добавил муж. Он едва сдерживал победную улыбку.

— Ты ведь даже в мыслях обратного не допускаешь! Признайся!

— Не допускаю, — подтвердил Андрей.

— Поживем — увидим! — разочарованно отозвалась Мила.

1992 г. Старый Петергоф.

С потухшим взором, сгорбившись, она сидела перед зеркалом и вяло водила расческой по длинным спутанным волосам. Борьба с предназначением давалась нелегко! Теперь, владея тайными знаниями Вуду, она надеялась на полный успех. «Комариные укусы» невестки нисколько не заботили ведьму, ну, если только чуть-чуть. «Вот, мерзавка!» — подумала Смарагда и потерла больную ногу. Правда, на сей раз отличилась не Мила, а ее родной сын! Тот, кому она посвятила всю свою жизнь, нанес последний удар! Черная неблагодарность!

— Хороша! Нечего сказать! — голос, за спиной, обжег, подобно удару плетки.

Антонина постаралась ничем не выдать истинных чувств.

— Здравствуй, бабушка…

— Поздновато желать мне здравия! Не находишь? — хмыкнула Нина. — Кстати, а где твой муж?

— Гриша? Не знаю, куда-то вышел.

— Действительно, «вышел», еще три дня назад! Ты даже не заметила! Послушай, — Нина повысила голос, — в кого ты превратилась?! Настоящая старуха! — Она смерила внучку презрительным взглядом.

— Тебе ли говорить! — возмутилась Антонина. — Да, не отрицаю, сейчас я немного не в форме…

Женщина взглянула на свое отражение и обескураженно замолчала. Морщинистая кожа, цвета старого пергамента, глубоко посаженные глаза в черных кругах, вздернутый крючковатый нос с дырами открытых ноздрей… Когда-то он придавал ей шарм, но сейчас выглядел нелепым и уродливым.

— Кошмар!

— Наконец-то, очнулась! — проворчала Нина. — Занятия Вуду до добра не доводят! Ты вторглась в область, о которой имеешь весьма смутное представление! К тому же не стоит игнорировать мастеров магических услуг! Хотя они и не наносят ощутимого вреда, но тем не менее ослабляют защиту. Скажи, чего ты добиваешься от Андрея? Развода?

Антонина кивнула.

— Должна сразу разочаровать: одиноким твой сын долго не останется, а следующая невестка будет хуже предыдущей. Ты постоянно сражаешься за его любовь и совсем забыла о нашей главной задаче!

— Нет, бабушка, я помню. Между мной и Лисой сложились очень близкие, доверительные отношения. Думаю, мое влияние на нее намного сильнее влияния матери.

— Опасная самонадеянность! Не забывай, Василиса необычная девочка, и у нее необычная мать!

— Произошло нечто такое, о чем я не знаю?!

— Да. Случилось худшее: они обратились за настоящей помощью. Пока, правда, почти неосознанно, с чужой подсказки. Но Его участие в их судьбе может нам дорого стоить! Уже сейчас Василисе открыли во сне то, о чем ей совсем не нужно было знать!

— Скажи, что именно? — допытывалась Смарагда.

— Твою связь с темным миром. И учти, этот мир девочке не понравился!

— Плохо…

— Я бы сказала, очень плохо… Возможно, придется пойти на крайние меры.

— Какие? — Сердце Смарагды радостно забилось: неужели Нина сделается ее союзницей?

— Я устала повторять: вмешательство в естественный ход событий повлечет непредвиденные осложнения! Запомни, без меня ничего не предпринимать! Всему свое время. Поняла?

— Поняла, — неохотно согласилась ведьма.

1992 г. Москва.

— Мил, возьми наконец трубку! — раздался из комнаты недовольный голос мужа.

— Сам возьми, — отказалась Мила, занятая приготовлением соуса для мяса.

— Телефон рядом с тобой! — продолжал настаивать на своем Андрей.

— У меня руки испачканы.

— Не даст игру досмотреть! — Ворча, он неохотно оторвался от уютного кресла. — Алло! Здравствуй, мамочка. Рад тебя слышать. Ну, как вы там? Что?! А давно? Так плохо? Да, да… Ну, лечись… Конечно, я позвоню… Целую. — Андрей, в задумчивости, отошел от телефона.

Его молчание и смущенный вид заставили Милу спросить:

— Что-то произошло?

— Произошло… Андрей многозначительно взглянул на жену и с кривой улыбкой произнес: — У мамы отнялась левая нога. Она не в состоянии выйти из дома, даже за хлебом…

— Ну, надеюсь, ты не станешь меня в этом обвинять? Не я нашла Аделаиду Генриховну!

— Я и не собираюсь никого обвинять. Просто не могу поверить! — После десятиминутного молчания он неожиданно предложил: — А давай в воскресенье сходим в церковь…