Ннеди Окорафор - Фантастические создания (сборник)

Гаан Уилсон — художник-карикатурист. От его рисунков у меня мороз по коже. Иногда он сочиняет рассказы. Объединив средства литературы и графики в этом рассказе (название которого совершенно невозможно выговорить, а почему — вы очень скоро поймете), Гаан показал нам воистину немыслимое существо.

Однажды утром на скатерти, между тарелкой с тостами и подставкой с вареным яйцом, появилось темное пятно. Откуда оно взялось? Никто не знает. Известно только одно: стоит отвести взгляд от пятна, как оно перебирается на другое место. И в процессе передвижения постепенно растет…

Когда Реджинальд Арчер увидел его впервые, оно было очень простым. Никаких замысловатостей и причуд. Ни малейшего намека на украшательство, даже самого отдаленного и смутного. Выглядело оно так:

Пятно. И больше ничего. Черное, как видите; чуть кривоватое; неказистое, незатейливое пятнышко.

Располагалось оно на ослепительно белой льняной скатерти, на столе, где был сервирован завтрак, в трех с половиной дюймах от подставки для яйца.

Реджинальд Арчер заметил пятно в тот самый момент, когда начал было чистить яйцо.

Его рука замерла, брови сдвинулись. Реджинальд Арчер был холост. Всю жизнь — а было ему сорок три года — он прожил один и любил, чтобы в доме во всем был непреложный порядок. И такие мелочи, как черные пятнышки на столовом белье, сильно раздражали его — пожалуй, даже сверх разумного. Арчер позвонил в колокольчик, призывая Фолкса, своего дворецкого.

Почтенный Фолкс вошел и, заметив, что хозяин мрачнее тучи, осторожно приблизился к нему. Дворецкий откашлялся, склонил голову ровно настолько, насколько диктовали приличия, и, взглянув туда, куда указывал тонкий бледный палец хозяина, тоже узрел пятно.

— Откуда это взялось? — спросил Арчер.

Фолкс ненадолго погрузился в глубокую задумчивость, а затем признал, что понятия не имеет, как могло это пятно попасть на скатерть, рассыпался в извинениях и поклялся удалить пятно незамедлительно и навечно. Арчер встал, так и не притронувшись к яйцу в подставке (аппетит у него совсем пропал), и покинул столовую.

По заведенному обычаю, Арчер каждое утро затворялся в своем кабинете и уделял время мелким хлопотам: просмотру накопившейся корреспонденции и финансовым делам. К этому занятию, как и ко всему остальному, он относился щепетильно, превращая его в ритуал: во всем надлежало соблюдать железный распорядок. Итак, он уселся за свой письменный стол — великолепное сооружение из отполированного красного дерева — и потянулся к аккуратной стопке писем, но тут на листе зеленой промокательной бумаги, которым была застлана вся крышка стола, увидел:

Он побледнел (я не преувеличиваю), снова вызвал дворецкого и был вынужден ждать дольше обычного, прежде чем верный Фолкс наконец явился. На лице дворецкого читалось откровенное смятение.

— Это пятно, сэр… — начал Фолкс, но Арчер прервал его.

— К черту пятно, — рявкнул он, указывая на промокательную бумагу и объект своего возмущения. — Это что такое?

Фолкс озадаченно уставился на новое пятно.

— Не знаю, сэр, — сказал он. — Я никогда не видел ничего подобного.

— Я тоже, — процедил Арчер. — И больше никогда не желаю видеть. Убрать!

Фолкс начал осторожно вынимать уголки листа из кожаных креплений на краях столешницы. Арчер раздраженно следил за ним ледяным взглядом. И только теперь обратил внимание на крайне странную гримасу старика. В голове всплыла фраза, которую Фолкс не успел закончить.

— Что вы пытались мне сказать? — спросил он.

Дворецкий поднял глаза, стушевался, не решаясь заговорить. Но все же произнес:

— Это насчет пятна, сэр. Того, что на скатерти. Когда вы ушли, я пошел на него посмотреть, сэр… и… никак в толк не возьму, сэр… оно пропало!

— Пропало? — переспросил Арчер.

— Пропало, сэр.

Фолкс покосился на бумагу, которую за это время успел снять со стола, и ахнул.

— Так же как это , сэр! — выпалил он. И, перевернув лист, продемонстрировал, что на его девственно-чистой поверхности не осталось даже следа Арчер начал понимать, что в его доме творится что-то странное. Он задумался, его взгляд блуждал в пространстве, и вдруг сфокусировался в одной точке. Фолкс, наблюдавший за хозяином, насторожился.

— Посмотрите вон туда, — проговорил Арчер вполголоса. — На стену…

Фолкс повиновался, втайне озадаченный распоряжением хозяина, но тут же все понял: на обоях, прямо под морским пейзажем, равнодушным ко всем этим треволнениям, чернело:

Арчер встал и вместе со слугой пересек комнату.

— Что же это может быть, сэр? — спросил Фолкс.

— Не представляю, — ответил Арчер.

Он повернул голову и хотел еще что-то добавить, но, встретившись глазами с дворецким, поспешно оглянулся. Поздно: иллюстрация уже исчезла.

— За ним нужно постоянно наблюдать, — пробормотал Арчер и громко распорядился: — Ищите его повсюду, Фолкс. А когда увидите, не сводите с него глаз ни на секунду!

Они начали внимательно осматривать комнату, и буквально через мгновение Фолкс вскрикнул:

— Оно здесь, сэр! На подоконнике!

Арчер поспешил туда и увидел:

— Не выпускайте его из виду! — прошипел он.

Дворецкий застыл, широко раскрыв глаза и разинув рот. Арчер в негодовании сжал левую руку в кулак и начал покусывать пальцы. Что бы ни представляла собой эта тварь, на нее немедленно нужно найти управу. Он не позволит так беспардонно нарушать распорядок жизни в его доме.

Но как отделаться от пятна? Арчер в раздумьях переключился на другую руку. Эта тварь… Как ни больно было это признавать, но факты есть факты — здесь попахивает чем-то сверхъестественным .

Может, в доме завелось какое-то гнусное привидение?

Арчер засунул обе руки глубоко, до самых запястий, в карманы брюк. Это говорило о том, что он крайне встревожен, ибо уродливые выпуклости, искажающие силуэт произведений портновского искусства, Арчер ненавидел как ничто другое. Кто разбирается в таких вопросах? Кто мог бы приструнить эту тварь?

И тут его осенило: сэр Гарри Мендифер! Ну конечно же! Они вместе учились в школе — в те времена его однокашник звался просто Гарри, — а теперь вместе состояли в нескольких клубах. Гарри взялся писать книги, преуспел, а теперь, когда у него денег куры не клюют, увлекся спиритизмом и сделался, пожалуй, одним из самых влиятельных людей в этой области. Сэр Гарри — вот самая подходящая фигура! Если, конечно, его удастся уговорить…