Ольга Морозова - Веер (сборник)

— Берта! Как ты себя чувствуешь? Я принёс куропатку. Она в раковине.

— Куропатку? — Берта сделала удивлённое лицо. — Разве здесь водятся куропатки?

Он чуть не захлебнулся кофе, подумав, что она шутит.

— Да. И в большом количестве. Может, ты её приготовишь? Ты же любишь куропаток. Я тоже проголодался…

— Я люблю куропаток? Странно, почему ты это говоришь… Я не ем куропаток.

Шутка показалась Роберту затянувшейся, и он начал терять терпение.

— Берта! Очнись. Я хочу есть. Хочу есть! Это понятно?!

Берта, пропустив мимо ушей его слова, вышла на улицу. Роберт пошёл за ней. Она села на крыльцо и подняла лицо кверху.

В душу Роберта закралось подозрение, что что-то здесь не так. Не похоже, чтобы Берта шутила. Он зашёл с другого конца.

— Берта! Что с тобой? Тебе приснился плохой сон?

— Нет. Мне вообще ничего не снилось. — Берта посмотрела на Роберта невинными глазами. — Почему ты кричишь на меня?

— Потому что я пришёл с охоты и хочу есть.

Берта удивлённо приподняла брови.

— Вот как? А на кого ты охотился?

Он терпеливо повторил.

— Я охотился на куропаток. Одна в раковине. Пожалуйста, приготовь её. Я хочу есть, сколько можно повторять!

— Хорошо. Если ты так глуп, что не можешь поесть сам, возьми. — Берта наклонилась и сорвала пучок травы. — Сочная. — Она засунула пучок в рот и с наслаждением пожевала. — Бери, я ещё сорву.

Роберт не мог понять, шутит она или издевается. Он начал медленно закипать.

— Берта!!! Я не ем траву, я не корова! Я хочу куропатку!

— Не ешь траву? А что ты ешь? Ты как-то странно выглядишь, вообще. И несёшь всякую чушь… Зачем ты обманываешь меня?!

— Да в чем, Господи, я тебя обманываю?! — Голос Роберта сорвался на писк.

— Здесь не водятся куропатки!

— Господи! — Роберт застонал и сел рядом с Бертой. Одновременно ему в голову пришёл единственно правильный в данной ситуации вопрос:

— Берта, милая, скажи, что случилось вчера? Когда я ушёл?

— Когда ты ушёл? Ах, да! Ушёл… Вчера вечером я сидела здесь и смотрела на небо. Подул сильный ветер, а потом стало очень тихо. И вдруг начался звёздный дождь… Это было бесподобно красиво! Они падали и падали… такие яркие… А потом мне вдруг страшно захотелось сходить на озеро. Я просто не могла ничего с собой поделать, и потому пошла. Там была вся деревня. Вся до единого. Мы молча смотрели на небо, и ждали, пока кончится звёздный дождь. А потом скинули одежды и пошли купаться в озеро. Вода была такая розово-синяя, и тёплая-тёплая… Было очень весело… Нам совсем не хотелось выходить. А потом на берег вышли розовые слоны и стали танцевать… прекрасный танец… мы вышли из озера и разошлись по домам. Я так устала, что прилегла поспать. А теперь ты пришёл… А где ты был?

Роберт оставил вопрос без ответа. Он чувствовал, что больше не выдержит повторения разговора про куропаток.

— Берта, о каком купании может идти речь, уже глубокая осень?

Берта пожала плечами.

— Кстати, что ты сказала про розовых слонов? Куда они вышли?

— На берег…

— А что они здесь делают, эти слоны? — Роберт уже укрепился в подозрениях, что жена сошла с ума.

— Живут. Что же ещё? Ты разве их не видел? Здесь водятся розовые слоны.

— Нет, я не видел.

— Странно, они повсюду… Да вон один, смотри! — Берта указала пальцем на их свинью. — Только совсем маленький…

— Берта! Это наша свинья, боров Гилберт…

— Свинья? Что за чушь! Конечно, слона могут звать Гилбертом, но не называй его свиньёй! Он может обидеться!

Гилберт, словно в подтверждение её слов, угрожающе захрюкал.

Роберт был близок к панике. Совершенно ясно, что Берта безумна. Очевидно, её психика не выдержала очередной истерики, и рассудок покинул её. Роберт искренне надеялся, что это временное умопомешательство, и оно поддаётся лечению. Тут ему в голову пришла счастливая мысль сходить к соседке, миссис Доусон. Элеоноре Доусон. Элеонора была самой разумной женщиной, какую он знал, и совершенно не склонна к истерикам. Он оставил Берту мечтать на крыльце и выскочил за калитку.

Элеонора была дома. Она пила молоко из кружки и ела морковь. Довольно странное сочетание продуктов, но Роберту было не до её гастрономических пристрастий.

— Элеонора! Как я рад, что ты дома!

Элеонора улыбнулась ему.

— Привет, Роберт! А где же мне быть? Как-то ты плохо выглядишь… Не случилось чего?

— Случилось. — Роберт перешёл к делу. — Берта сошла с ума. Лепечет про каких-то розовых слонов. Сказала, что наша свинья Гилберт — розовый слон! Ума не приложу, что на неё подействовало!

— Ну, ну! Полегче! Не стоит называть свиньёй всех подряд. А насчёт цвета… конечно, они скорее лиловые, чем розовые, но это кому как… я хочу сказать, кто как назовёт. Но это, кстати, вовсе не указывает на то, что Берта сошла с ума.

— Господи! Элеонора! — Роберт рухнул на близлежащую табуретку. — Ты тоже вчера купалась в озере?

— Конечно. Все купались… Что ты шумишь? Мне не нравится твой вид. Ты слишком возбуждён. На, поешь! — Она протянула Роберту пучок травы.

— Спасибо, я сыт. — Роберт стремглав выскочил на улицу, которая наполнялась народом.

Он шёл вдоль домов, по центральной улице. Многие были здесь — и Фрэнк, и Сара, и Лиза, и Гретхен, и старый Джон. Он подошёл к ним. Они приветливо закивали. Роберт насторожённо взирал на односельчан, которые сосредоточенно жевали траву, растущую вдоль дороги. Вдруг старый Джон наклонился, встал на четвереньки и начал со смаком что-то поедать, весьма похожее на коровий навоз. Рядом с Робертом стояла Сара, и он обратился к ней:

— Что он делает?! Отберите же у него! — Роберта чуть не вырвало.

Сара вздохнула.

— Ну, это же он нашёл. Было бы несправедливо отобрать у него находку. Конечно, следовало поделиться, но… — она многозначительно пожевала губами.

Роберт еле сдержал крик ужаса. Он совсем перестал соображать. Сара пристально посмотрела на него.

— Ты плохо выглядишь. Что случилось? Ты не болен? Может, ты подцепил вирус? Он не заразный?

Остальные, услышав её, подошли поближе, наконец-то бросив жевать. Роберту стало страшно, но он не хотел терять контроль над ситуацией, и решил подыграть им.

— Да что ты, это не вирус. Я упал вчера, и сильно ударился головой. Ужасно болит. — Он потёр синяк рукой, и посмотрел на Сару. — И теперь я ничего не помню.

— Совсем ничего?

— Почти ничего… А самое главное — я забыл, кто мы такие? — Он беспомощно переводил взгляд с одного человека на другого. — Ну просто совсем вылетело из головы.

Старый Джон прекратил чавкать и воззрился на Роберта.

— Ну, знаешь… всё можно забыть… но это…

Толстая Соня шикнула на него.

— Не видишь, дурень, он совсем плох. Мало ли что бывает!

Джон вернулся к трапезе.