Ирина Щеглова - Проклятье русалки

– Боюсь, теперь на неделю зарядил, не меньше, – сказала Анна. Взглянув на понурые лица ребят, неуверенно пообещала: – Хотя, может, и распогодится еще…

Маше очень надо было выскочить из дома, она хотела добежать до старой яблони и оставить там русалочий гребень. Хотя ночная гостья вспоминалась как страшный сон, но все-таки на душе было неспокойно. С одной стороны, Маша знала, что сны – это всего лишь отражение действительности, причем именно такой, какой она эту действительность воспринимает. Как если бы она была зеркало, но со специфическими погрешностями.

«Выходит, люди – как кривые зеркала», – подумалось ей. Она даже попробовала поговорить на эту тему с ребятами, но ее не стали слушать, старшие посмеялись, а Илья с Пашкой только исподлобья таращились друг на друга, а на ее попытки объяснить свои мысли угрюмо молчали или тянули что-то невразумительное. А еще друзья называются!

Дождь снова усилился. Наташа стояла у окна, смотрела на струящееся водой стекло и заметила:

– У меня такое ощущение, что наш дом вроде корабля, вот скоро вода поднимется, оторвет его от земли и понесет неизвестно куда…

– Ноев ковчег, – немедленно среагировал Пашка. – Правда, у нас не всякой твари по паре. У нас две пары и трио. И животных нет, если не считать мышей и ежиков. Ань, почему у вас нет собаки? Или кошки хотя бы?

– А кто их будет кормить, когда нас нет? – ответила Анна.

– Попросили бы соседей.

– Тут соседей – полторы старухи, – напомнила Анна, – они сами с собой-то не могут справиться, а мы им еще и кошку с собакой подкинем.

– Да ладно, это я так, к слову, – легко согласился Пашка, – скукота, знал бы, не поехал.

– Ну, кто же виноват, – неопределенно произнесла Анна, – лично я сегодня еще гостей жду.

Наташа оторвалась от созерцания мирового потопа за окном.

– Ах да, девчонки должны приехать, – озабоченно сказала она.

– Какие еще девчонки? – удивился Пашка. – Кто сюда добровольно поедет? И, главное, как они будут добираться через лес? Ночью? Или есть другая дорога?

– Наши сокурсницы, – спокойно объяснила Наташа, – надеюсь, ты не забыл, что у Ани завтра день рождения? Именно поэтому мы все и собрались здесь, чтоб отметить. Насильно никого не тянули, так? – Пашка как-то сник, ведь, действительно, никто же его на аркане не тащил. Наташа, не обратив внимания на Пашкины муки совести, продолжила: – А вот как насчет того, чтоб им добраться через лес, – это проблема. – И она повернулась к Виктору: – А на самом деле, как быть?

– Ничего страшного, я встречу и приведу, – отозвался он.

Наташа кивнула и обернулась к Пашке:

– Паш, тебя никто не гонит, но если так уж надоело, вот Виктор пойдет девушек встречать, заодно и тебя проводит до станции, а там уедешь на чем-нибудь.

– Да ладно, че я, один, что ли, уеду? – забормотал Пашка и вдруг обратился к Маше: – Мась, давай вместе, а?

Маша вздрогнула. Обвела всех взглядом, повисло неловкое молчание. Ребята ждали, что она ответит. Виктор смотрел сквозь нее, Егор чуть насмешливо, вопросительно, Наташа как будто удивленно, Илья вообще отвернулся, неужели ему все равно?

А что, если правда уехать? Уж очень тут неуютно. Еще и ночной кошмар с русалкой…

– Не занимайтесь ерундой, – вдруг громко сказала Анна. Она только что вошла в горницу из кухни и, вытирая руки полотенцем, посмотрела Маше прямо в глаза. – Погода мерзкая, дороги нет, одних их оставлять на станции ночью нельзя. В крайнем случае отведем к утреннему поезду, если уж так надо уехать.

Пашка обиделся:

– Че вы со мной, как с мелким? Можно подумать, мы такие беспомощные, дорогу не найдем! Ее и искать-то нечего.

– Не хватало нам тут всем от скуки переругаться, – миролюбиво заметил Егор. – До завтра, думаю, Паша дотерпит наше общество, а утром решит.

Пашка в запальчивости вскочил со стула, тот подпрыгнул, громко стукнув по полу.

– Чего вы все привязались?! Захочу, так прямо сейчас уйду! – и он ринулся прочь из комнаты, в сени, загрохотал там чем-то, чертыхаясь, полез на чердак. Маша, а за ней Илья, не сговариваясь, бросились за ним.

Маша остановилась у лестницы, запрокинула голову, прислушалась. Пашка, ругаясь последними словами, возился в сене, видимо, запихивал в рюкзак свои вещи.

– Паш, успокойся, пожалуйста, – позвала она. Пашка не ответил, зато чуть не снес ей голову сброшенным рюкзаком. Илья дернул за руку, и они успели отскочить. За рюкзаком, весь в клочьях сена, почти скатился по приставной лестнице сам Пашка.

– Ты что, с дуба рухнул?! – набросился на него Илья.

Пашка глянул на него бешеными глазами, толкнул плечом.

– А ты тут кто?! – крикнул в ответ.

– Илюш, Паш, ребята, – лепетала испуганная Маша, – перестаньте, пожалуйста, что вы, в самом деле…

– В последний раз спрашиваю, идете вы со мной или нет? – взревел Пашка.

– Вали сам, раз тебе так приспичило! – не остался в долгу Илья.

– Ну и пошли вы все! – Пашка взвалил рюкзак на одно плечо и, растолкав друзей, шагнул к двери, распахнул прямо в дождь и резко захлопнул, так, что вздрогнула лестница и с потолка посыпалась труха.

Маша непонимающе уставилась на Илью, а он так же непонимающе посмотрел на Машу.

– Что это было? – спросила Маша.

В сени вышла Анна:

– Он что, действительно ушел? Как глупо…

– Я догоню, – словно опомнился Илья. И хотел было выскочить под дождь, но Маша вцепилась в него:

– Постой, хоть дождевик надень! – Дождевик на него накинула Анна. Так и выскочил.

Дорогу из деревни Илья довольно хорошо запомнил, он и побежал прямо по раскисшей тропинке, то и дело оскальзываясь на мокрой траве. Он был уверен, что догонит Пашку, но тот как сквозь землю провалился.

Илья добежал до поля и остановился в нерешительности: куда идти? Под ливнем трава отяжелела и полегла, скрыв узкую тропку.

– Пашка! Пашка, – начал звать друга Илья, но он и сам себя плохо слышал, дождь поглощал все звуки.

Надо было куда-то идти, Илья попытался вспомнить место, где примерно они вышли на дорогу из травяных зарослей. По всему выходило, что где-то здесь, буквально перед носом. Если бы не хлестала вода, то можно было бы разглядеть Пашкины следы, но все размывалось за секунды. Сам Илья уже был мокрее мокрого, и только дождевик еще держал оборону, хотя вода текла по лицу, сочилась за шиворот, заливала глаза.

Надо было что-то делать, и он пошел напрямик, в надежде, что в лесу отыщет нужную дорогу и просеку.

Несколько раз он падал, путаясь в жестких травяных стеблях, поднимался и шагал дальше, с трудом различая темную кромку леса. Он ни на секунду не сомневался, что Пашка ушел именно туда. А куда же еще?

Наконец он пересек поле и попытался отыскать лесную дорогу. Он помнил, что дорога была довольно широкая, наезженная, и вела она к лесопилке, за лесопилкой надо было идти по просеке, там лежали раздавленные слеги, так что потеряться просто невозможно.