Сирил Хьюм - Невероятная история

Я решил, не медля более, нажать кнопку звонка. Если бы я не сделал этого тотчас же, я мог бы сбежать в темноту и спрятаться за голыми деревьями. Итак, почти в панике, я придавил кнопку большим пальцем и держал ее, не отпуская. Истерическая тревога овладела мною. Звонок в доме разорвал тишину, не пробудив ничего кроме страха. Снова улеглась тишина, но страх остался, приблизился ко мне и сконцентрировался прямо за дверью. Теперь мне казалось, что скрип звучит быстрее, но возможно, это было мое сердце, удары которого ускорились…

Я услышал легкий топот ног, спускавшихся с лестницы, и заметил за занавесью беспорядочное движение, какая-то тень билась там, как птица. Затем прямо перед глазами возникла мордочка Чики. Вцепившись в дверную ручку, лемур смотрел на меня непроницаемыми глазами. Внезапно он снова исчез, я видел лишь мечущуюся тень и слышал, как он прыгает в холле. Было что-то нестерпимое в беззаботном оживлении этого маленького существа, свободного и одинокого в большом доме. Я находился на грани нервного срыва! Я попробовал повернуть ручку. Дверь была открыта. Я толкнул ее и вошел. «Чики, — позвал я странным голосом. — Чики. Тише!»

Лемур вскарабкался на колонну, его длинный хвост свисал вниз. Он сидел неподвижно, переводя лишь свои блестящие глаза с меня на верхнюю площадку. Можно было подумать, что он подает мне знак. Я двинулся через холл. Чики спрыгнул со своего насеста и на четырех лапах потрусил по ступеням передо мной. Его хвост был поднят трубой, совсем как у кота, идущего есть. Поднимаясь по лестнице, я все явственнее слышал слабый звук, отбивающий такт.

Когда я добрался до второго этажа, Чики уже свернул в коридор, направляясь к комнате Хантера… Тело моего друга, судорожно искривленное, лежало на кровати. Лицо его было обращено к потолку. Щеки блестели в сумеречном свете. Темная жидкость пенилась в углах губ и стекала на подушку, образуя черный веер. Я уловил в комнате слабый запах кислоты и, поискав, обнаружил на полу пустую бутылочку. Я приблизился и тронул Хантера за руку. Она была холодной. Я выдохнул: «Ох, Хантер!» Чики возле кровати начал болтать, очень громко. «Замолчи, Чики», — пробормотал я.

Чики снова принялся тараторить, и я снова сказал ему замолчать. С верхнего этажа доносился размеренный и навязчивый звук. Мой пульс бился в том же ритме. В углу комнаты стояла большая сумка для гольфа. Почти не раздумывая, я нащупал клюшку, ухватив ее за крепкую деревянную ручку, затем направился к лестничной площадке. Чики следовал за мной.

Теперь я точно знал, откуда идет этот шум. Я ступил на лестницу, ведущую в мансарду, и тут на что-то наткнулся: глянув под ноги, я увидел длинное платье, смятым комком брошенное на пол. Рядом валялся чулок и одна туфля. Сейчас звук слышался совсем отчетливо: это было приглушенное потрескивание, потрескивание дерева, которое держит чересчур тяжелый груз. Сжав ручку клюшки, я двинулся вперед.

В мансарде уже стояла ночь. Прищурившись, я всматривался в темноту. Чики принялся стрекотать без умолку. И я услышал, что ему отвечают. Подняв голову, я заметил тень, которая раскачивалась на поперечном брусе крыши. И я понял… Я не стану вам говорить, каким образом она держалась на этом брусе, потрескивающем под тяжестью ее тела, — вы все равно мне не поверите. Скажу лишь, что она висела вниз головой и стрекотала так же, как и лемур.

Думаю, я долго стоял не двигаясь после того, как увидел ее. В чердачное окно уже светила звезда, когда я внезапно был охвачен ослепительной яростью, разогнавшей мой ужас. Я вспомнил о ребенке, которого она вскоре родит на свет. Мои пальцы обхватили покрепче ручку клюшки…

Спустившись с чердака, я взял в ванной Хантера коробку с бритвенными принадлежностями. Прихватив свечу, снова поднялся по лестнице. Наконец, уже значительно позже, я отправился в подвал. Я продвигался вперед с большими предосторожностями, поскольку света не было. К тому же мои руки были заняты, и я не мог определять дорогу на ощупь.

Погода стояла достаточно теплая, и печь в котельной не топилась. Пришлось разжигать заново. Операция заняла немало времени, так как я старался не шуметь, загружая ее. Наконец, пламя заполыхало. Я открыл заслонку и поднялся наверх. Я положил коробку с бритвенными принадлежностями Хантера на то место, где брал. Стер несколько пятен на полу чердака. Затем позвонил в полицию.

Коронер, проводивший расследование, написал в заключении, что Хантер затащил жену на чердак и проломил ей череп тяжелой клюшкой для гольфа, обнаруженной рядом с телом. Затем спустился в свою комнату и выпил стакан коррозийной жидкости. Коронер не нашел никакого мотива, который мог бы объяснить преступление.

Друг, первым узнавший об этой двойной трагедии, свидетельствовал, что Хантеры выглядели счастливой супружеской парой. Возникла мысль о безумии, хотя вскрытие и не обнаружило никакого повреждения в мозгу Хантера. Коронер нисколько не сомневался в происшедших событиях (убийство с последующим самоубийством), хотя некоторые детали его заинтриговали. Прежде всего: в коридоре второго этажа было найдено тело удавленного лемура. Затем: несмотря на теплую погоду, когда полиция прибыла на место, печь котельной полыхала, как в аду.

Один из инспекторов провел расследование этого загадочного обстоятельства. Он потушил огонь и нашел в золе обугленные позвонки какого-то не установленного животного. Наконец, осматривая тело миссис Хантер, он обнаружил искусно сделанный надрез у основания позвоночного столба.

Мой компаньон внезапно поднялся.

— Похоже, я чересчур много выпил, — пробормотал он.

Он взял свою шляпу, вышел и неспешным шагом двинулся через площадь…

И только много позже мне пришло в голову, что этот человек был отъявленным лжецом.