Олег Кожин - Темная сторона дороги (сборник)

– Здравствуйте.

– Здорово, – хрипловатый насмешливый голос. Лицо в тени, толком не рассмотреть, но кажется, широкое, овальное. Коренастый такой мужик, одет вроде бы просто. Илья снова отвернулся к окну. Загорелись все лампы, и перед парнем вдруг оказалось его отражение в черном стекле. Он обвел глазами вагон, люди с улыбками переглядывались. В основном зрелые и пожилые, но были и дети. Последовал едва ощутимый толчок, поезд тронулся. Илья перевел взгляд на соседа, но – это было что-то странное – не смог его разглядеть. Он видел только почти прозрачную тень, густое сумрачное пятно в форме человека. Оно было объемным, и внутри него что-то шевелилось.

– Ты че, малой? – Мужик снова был на месте, во плоти.

– Что? Я ничего, – Илья смутился, поспешно схватил телефон, сделал погромче The National в наушниках и стал копаться в плей-листе. Нужно больше спать, вот и все. Он уже несколько месяцев спал очень плохо. Но завтра все разрешится, и сон, наверное, вернется. Все вернется.

Появилась проводница, собрала у всех билеты, оторвала от каждого по листку для себя, спросила что-то про белье, потом про чай. Билетом соседа Ильи она не поинтересовалась. Может, знакомый или заплатил проводникам мимо кассы, кто знает? Илья глянул в начало вагона, увидел там другого проводника, стоящего спиной. Он был лысым, и голова блестела, казалась какой-то неровной. Может быть, из-за освещения. Скривив лицо, Илья вернулся к плей-листу в телефоне, теперь играли The Smiths. Он снова уперся взглядом в окно, глядя сквозь себя в темноту, губы беззвучно двигались, повторяя слова песни:

– «Love, peace and harmony? Oh, very nice, very nice, very nice, very nice. But maybe in the next world» [1] Любовь, мир и гармония? Ох, очень мило, очень мило, очень мило, очень мило. Но может быть, в следующем мире ( англ. ). .

– Ты падаешь.

Илья не понял, что произошло. Музыка смолкла, экран телефона не загорался, а еще этот голос, будто прозвучавший в наушниках…

– Вы что-то сказали? – спросил Илья у соседа, тот глянул на него и усмехнулся. Покачал головой.

– Сергей Саныч, – мужик протянул руку, большую, крепкую. Илья немного стеснялся своих хрупких ладоней, поэтому пожал протянутую руку посильнее.

– Илья.

– Выпьешь со мной чаю, м?

– Да как-то… – внезапный разговор его уже напрягал, – у меня и кружки нет, и не хочется особо.

– Давай-давай, за мой счет. Уж больно у тебя лицо кислое, нужно подсластить.

Между тем телефон отказывался включаться. Раньше с ним ничего подобного не случалось. Зарядка, кажется, была полной. Как же в Москве без телефона? Правда, Алиса никогда не опаздывала на вокзал. Раньше.

– Можно нам два чая? – Сосед обратился к возвращающейся в начало вагона проводнице.

– Зеленый, черный, сахар, лимон?

– Сладкий, черный, ну и давайте с лимончиком.

Проводница ушла, и Сергей Саныч повернулся к Илье, с сочувствием поглядел на его попытки реанимировать телефон:

– Сломалась машинка? Китайская небось.

– Блин, я без телефона как без рук.

– Я знал человека без рук, и у него не было телефона.

Илья поднял голову и посмотрел на соседа. Тот ухмылялся, но непонятно было, серьезно он говорил или нет. Стало неловко. Илья отвел глаза и посмотрел вслед проводнице, потом обернулся в конец вагона и там увидел второго проводника. Теперь тот стоял ближе, но опять спиной. Он был низок и толстоват, в широкой синей форме, на безволосом затылке поблескивали бугры. Странно, когда он успел пройти мимо?

– Не любишь болтливых попутчиков, да? – продолжал Сергей Саныч.

– Ну я сам просто не очень болтливый. – Илье пришлось снова повернуться к нему.

– Неправда же.

– В смысле?

– В смысле в подходящей компании ты наверняка сам болтун. Главное, чтобы людей поменьше было, да?

– Вы же меня не знаете.

– Но я ведь правильно сказал?

– Ну с хорошими друзьями…

– В подходящей компании, я и говорю.

– Ну и что?

– Да ничего, малой, расслабься. Кстати, чаек.

Действительно, подошла проводница, поставила на стол пару стаканов в темных рисунчатых подстаканниках, положила пакетики с сахаром.

– Как быстро, – удивился Илья. – Спасибо.

– Да, спасибо, – повторил Сергей Саныч, и проводница молча ушла. Илья попытался вспомнить, заплатил ли его сосед за чай. Кажется, нет. Прямо VIP-персона. Между тем тот высыпал себе в стакан два пакетика сахара и зазвенел ложкой.

– Люблю поезда, а ты? – спросил он.

– Да, пожалуй.

– Все эти подстаканники, полки коротенькие, звуки, огоньки за окном. Такая романтика в этом есть, такая магия. Люди друг к дружке впритык. И не как в самолете или в трамвае, нет. Тут как бы общежитие, такой большой дом без запертых дверей. В купе уже не то, конечно. Тут в гробик не спрячешься, люди чувствуют связь. Даже вот ты, весь такой нелюдимый, а чувствуешь. Ведь чувствуешь, а?

– Наверное.

– Не наверно, а точно. А еще это чувство дороги, тоже волшебство. Вроде бы лежишь себе на своей полке, строчишь смс-ку девчонке какой-нибудь или книжку читаешь. Вроде бы. А на деле завис в каком-то промежутке между городами, между А и Б. Вроде бы двигаешься, а вроде бы и стоишь. Время вроде и идет, а может, и нет. Ты падаешь. Особенно, когда в ночь едешь, это чувствуется.

Илья макал в стакан чайный пакетик, что-то неприятно кольнуло его при последних словах попутчика, но говорить об этом он не стал. Сказал другое:

– Часто ездите поездом?

– Да как сказать? По твоим меркам, даже редко будет, а кто-то скажет, что слишком часто езжу.

– А… откуда вы знаете, какие у меня мерки?

– Ну тебе сколько лет? Двадцать… два, двадцать три?

– Двадцать восемь. – Почему-то вдруг подумалось, что мужик нарочно подтрунивает над моложавостью Ильи, даже стало обидно.

– Ну вот, двадцать восемь, а когда я в последний раз ездил на поезде, тебя все равно даже в проекте не было.

– Ого. А так говорите про всю эту… поездатую романтику, как будто постоянно ездите.

– Да, знаешь, время летит. Как будто только вчера последний раз так ездил, – Сергей Саныч с неизменной усмешкой пригубил чай. Илья последовал его примеру, разглядывая лицо попутчика. Непонятный тип. Улыбается так простодушно, глаза карие собачьи, и морщинки вокруг них такие добрые-добрые, но хитрые. И не возьмешь в толк, когда он серьезен, когда шутит. И все это Илье почему-то нравилось, было в этом что-то ужасно знакомое.

Они пили чай и говорили все более непринужденно, Сергей Саныч расспрашивал Илью о том, где тот учился, зачем бросил, какой была его первая девушка, писал ли он стихи и прочее-прочее. Порой это были странные вопросы, но отвечать на них было нетрудно, и даже приятен был такой неподдельный интерес. Только о будущем Сергей Саныч не спрашивал. Ни о цели поездки в Москву, ни о планах на жизнь – ничего. Может, оно и к лучшему.