Евгений Кусков - Из тьмы

— Да.

— Как сильно ты хочешь этого? — продолжил он. — Сможешь ли ты позволить мне всё, что угодно, если я пообещаю тебя не убивать?

— Да… — испуганно, но, опять-таки, вовсе не неуверенно, кивнула она.

— Даже если я использую тебя вдоль и поперёк, не пропустив ни единого отверстия? Даже если я проведу голой через весь город? Даже если, чёрт побери, тебе придётся пройти через все мыслимые унижения половой направленности? Я правильно понял?

Она не собиралась отвечать, однако извлечённый на свет револьвер развязал ей язык.

— Да.

— И ты, действительно, готова на всё это?

— А вы бы не были готовы? — истерично взвизгнула она.

— Я? Нет — никогда, — усмехнулся он. — Я знаю, что ты мне не веришь, но я вовсе не из тех, кто боится смерти или настолько любит жизнь. Так что, в случае, аналогичном данному, я предпочёл бы смерть. А ты — нет. Я был стопроцентно уверен в этом, даже не начав тебя расспрашивать. Шлюхи, вроде тебя, очень трясутся за свои жалкие грязные душонки, не торопясь отдавать их в ад.

— Я не шлюха… — как ни странно, уверенности в её голосе не появилось и сейчас.

— Правда? — изобразил неподдельное удивление Стивенс. — Сколько тебе лет?

— Восемнадцать.

— Когда ты лишилась девственности?

— Что?

— Ты меня прекрасно слышала. Ладно, спрошу "по-вашему": когда тебя в первый раз трахнули?

— В тринадцать.

Он улыбнулся ещё шире.

— Сколько раз после этого ты занималась сексом?

— Много.

— Регулярно?

— Да.

— Конкретнее.

— Обычно два раза в неделю.

— Извращения?

— Я не знаю, что…

— Ну, спереди, сзади, сверху, сбоку, по диагонали, трапециевидно и т. д. и т. п., - терпеливо объяснил он.

— Да.

— Как часто?

— Почти каждый раз.

— Ну вот, видишь. А я что тебе говорил — шлюха, самая, что ни на есть! — восторженно воскликнул он.

Она ничего не ответила, угрюмо уставившись себе под ноги.

— То-то же! — кивнул он, сворачивая с шоссе на одинокий пустырь.

Питтсбург уже был позади. Проехав ярдов сто, Джон остановил "Форд", но не заглушил двигатель. Девица с всё возрастающим беспокойством осматривалась по сторонам.

Стивенс вышел из машины, потянувшись до хруста в суставах, подошёл к пассажирской двери и распахнул её. Пристёгнутая к подлокотнику девица едва не вывалилась наружу.

— Приехали! — возвестил он с хитрой ухмылкой, а потом вынул из кармана ключ от наручников. Освободив "заложницу", Джон выволок её из салона и бросил на землю. Пока она извивалась в пыли, он достал из её сумочки документы.

— Что?.. — только и смогла произнести она, начав рыдать.

— Только не надо меня умолять, — покачал головой он. — Я этого очень не люблю. До зубной боли.

Стивенс довольно смотрел на лежащую перед ним шлюшку.

— Так, ладно, — он поиграл в руках револьвером, ловя прикладом блики огней "Форда". — Раздевайся.

Она подняла на него взгляд.

— Опять играешь в непонимание? — закатил глаза он. — Живее — сбрасывай своё оперение!

Она начала неловко снимать с себя одежду. Джон задумчиво смотрел на постепенно обнажающееся тело, с некоторым удивлением сознавая, что не чувствует никакого возбуждения, хотя, в принципе, природа не обделила сие творение. Но только "в принципе". Когда все без исключения "тряпки" оставили тело девицы, Стивенс сгрёб их в кучу, поёживаясь, будто копошился в мусорном баке. Положив туда же документы на имя Памелы Спирс, он щёлкнул зажигалкой и поднёс пламя к насквозь пропитанной смрадом ткани. Костёр разгорелся довольно быстро, поглощая также и удостоверение "личности".

Шлюшка, дрожа от холода, но не прикрывая свои "достоинства", отступила на шаг назад.

— Не надо, — почти жалостливо попросил Стивенс.

— Зачем вы это делаете?

— Не волнуйся — убивать тебя я не намерен, — невозмутимо произнёс он. — Более того, я тебя отпускаю. Потому и не надо бегать — можешь пойти пешком.

Она замерла, остановив взгляд на уже тлеющей одежде.

— Ах, да, — посмотрев в том же направлении, щёлкнул пальцами он. — Есть одно условие — ты пойдёшь в таком виде.

— Нет, — сразу же сказала она.

— Нет? — удивился он.

— Нет.

— Хорошо, — кивнул Джон. — Тогда можешь забрать свои тряпки… если, конечно, они тебе сильно нужны.

Памела обречённо таращила свои заштукатуренные глаза, в которых мутно отражалось пламя, и не двигалась с места.

— Я так и думал, — растянулся в улыбке Стивенс.

— Вы сумасшедший!

— Да, — кивнул он. — Так ты будешь здесь стоять или пойдёшь домой?

— Но я не могу в таком виде… — начала она жалобно.

— А что такое? — изумился он. — Разве тебе знакомо чувство стыда? По-моему, так даже лучше — зачем скрывать общедоступное место от глаз потенциальных клиентов?

— Я замёрзну… — не отрицая предыдущего заявления, произнесла она.

— Будет холодно, — кивнул Стивенс. — Даже очень. Однако ты молодая. И потом — ты можешь тормознуть попутку; у тебя и средства для платежа всегда под рукой.

— Пожалуйста, — промямлила она, произнося это слово так неумело, словно пользовалась им второй раз в жизни…

— Я же говорил — не надо меня умолять! — перестал смеяться Джон и подошёл к ней.

Она отступила ещё на шаг.

— Изволь оставить меня, — продекларировал он. — Ступай же, грешное создание, и да будет эта дорога тебе путём к праведности.

— Ты за всё ответишь, подонок! — сказала она, повернувшись-таки к удалённому на сотню ярдов шоссе.

— Я знаю, — он с трудом сдерживался, чтобы не расхохотаться. — Но и тебя такая участь не избежит — поверь мне. Только по обвинению в бессмысленной растрате женского тела. Ведь ты не представительница прекрасного пола, ты — ёмкость для спермы, сделанная в виде девушки, чтобы заманивать потребителей. Таких вещей, как ты, в мире, к сожалению, полно. Однако мне греет душу тот факт, что есть и полноценные женщины. Их не так уж много, они зачастую на заднем плане, но они есть. Вот это очень хорошо и чертовски меня радует.

— Можешь говорить, что угодно — всё равно полиция тебя схватит и посадит на электрический стул. А я буду смотреть.

— Полиция? — прыснул он. — Милая, можешь не вызывать копов — один из них перед тобой. А насчёт смертной казни — это уж мне решать.

— Психопат! Урод! Говнюк!

Джон приблизился к ней почти вплотную и, пристально глядя в глаза, произнёс:

— Знаешь, я ни за что и никогда не ударю женщину.

И он врезал ей кулаком настолько сильно, что она рухнула на землю, схватившись за лицо. Вытерев руку о куртку, словно испачкавшись, Стивенс бросил последний взгляд на валяющуюся на земле голую шлюху, а потом направился к "Форду", который развлекал сам себя очередной ритмичной мелодией диско.

Вокруг была кромешная тьма.

У Кейт перехватило дыхание от страха и неожиданности, однако тело среагировало на удивление слаженно. Не пробыв "по ту сторону" синей стены и пяти секунд, девушка уже выскочила обратно.