Ренсом Риггз - Город пустых. Побег из Дома странных детей

Хью покраснел.

— Не стоит, уверяю вас…

— К тому же у нас нет времени, — заявила Эмма, выталкивая Хью за дверь. — Мы должны успеть на поезд!

Те из нас, кто только сейчас понял, что мисс Сапсан с нами больше нет, побледнели.

— Мы возьмем их джип, — заявил Миллард. — Если нам повезет и если эта тварь не ошибалась, мы сможем перехватить поезд во время стоянки в Портмадоге.

— Я знаю короткую дорогу, — предложил Бехир и принялся носком ботинка рисовать на земле простую карту.

Мы поблагодарили цыган.

— Простите, — обратился я к Бехиру. — Мне очень жаль, что мы доставили вам столько проблем.

В ответ он только громко расхохотался и махнул рукой, предлагая нам поскорее отправиться в путь.

— Мы еще встретимся, syndrigasti, — заявил он. — Я в этом уверен!

Мы втиснулись в джип тварей. Восемь детей в автомобиле, рассчитанном на троих, напоминали сельдей в банке. Я сел за руль, будучи единственным из всей компании, кому приходилось водить машину, но долго не мог понять, как эта чертова штуковина заводится. Наконец выяснилось, что вместо ключа в ней используется кнопка на полу, но встала проблема переключения скоростей. Я водил машину с ручной коробкой передач всего несколько раз, и при этом на пассажирском сиденье неизменно сидел отец, руководивший всеми моими действиями. Несмотря ни на что, спустя пару минут мы тронулись с места. Пусть несколько неуверенно, но все же мы начали продвигаться к своей цели.

Выжимая педаль газа, я ехал так быстро, как только соглашался двигаться перегруженный джип. Тем временем Миллард выкрикивал указания относительно маршрута, а все остальные пытались не вывалиться на дорогу. Двадцать минут спустя мы въехали в Портмадог и, мчась по главной улице к станции, услышали свисток паровоза. Визжа тормозами, мы остановились у вокзала и выскочили из джипа. Я даже не успел заглушить двигатель. Мы промчались по платформе со скоростью гепарда, преследующего газель, и запрыгнули в последний вагон, когда поезд уже тронулся с места.

Мы стояли, согнувшись пополам и пытаясь отдышаться, а остальные пассажиры пытались скрыть свое изумление и любопытство. Могу себе представить, в какой шок их повергло внезапное появление толпы потных, грязных и встрепанных детей.

— Мы его догнали, — пыхтела Эмма. — Неужели мы его догнали!

— Неужели я вел машину с ручной коробкой? — вторил ей я.

Появился кондуктор.

— Вы вернулись, — досадливо произнес он. — Надеюсь, билеты до сих пор при вас?

Гораций выудил из кармана пачку билетов.

— Пройдите в свой вагон, — пригласил нас кондуктор.

— Наш чемодан! — воскликнула Бронвин, вцепившись в его локоть. — Он все еще здесь?

— Я попытался отнести его в камеру забытых вещей, — сообщил ей кондуктор, высвобождая руку. — У меня не вышло даже сдвинуть его с места.

Мы переходили из вагона в вагон, пока не добрались до первого класса, где увидели чемодан Бронвин на том же месте, куда она его поставила. Она бросилась к нему и, расстегнув защелки, распахнула крышку.

Мисс Сапсан внутри не было.

У меня едва не остановилось сердце.

— Моя птица! — закричала Бронвин. — Где моя птица?!

— Успокойтесь, она здесь, — произнес кондуктор, показывая куда-то вверх.

Мисс Сапсан крепко спала, сидя на багажной полке.

От облегчения Бронвин едва не упала в обморок. Чтобы удержаться на ногах, она прислонилась к стене.

— Как она туда попала?

Проводник приподнял бровь.

— Эта игрушка совсем как живая. — Он повернулся и пошел к двери, но вдруг остановился и поинтересовался: — Вы не подскажете, где такую купить? Моей дочке она бы очень понравилась.

— Боюсь, что таких больше нет, — ответила Бронвин.

Сняв мисс Сапсан с полки, она прижала ее к груди.

После всего, через что нам пришлось пройти в последние несколько дней, не говоря уже о последних часах, роскошь вагона первого класса с его мягкими плюшевыми диванами, обеденным столом и большими панорамными окнами стала настоящим потрясением. Он напоминал гостиную в богатом доме, и он был в нашем полном распоряжении.

Мы по очереди умылись в обшитой деревянными панелями ванной комнате, а затем взялись за меню.

— Заказывайте все, что хотите, — заявил Енох, снимая трубку телефона, закрепленного на подлокотнике откидывающегося кресла.

— Алло, у вас есть паштет из гусиной печени? Несите весь. Да, да, все, что у вас есть. И поджаренный хлеб.

Никто не говорил о том, что с нами произошло. Потрясение было слишком велико, и нам хотелось прийти в себя и хотя бы на время обо всем забыть. Нам нужно было еще сделать так много, и впереди нас наверняка ждали новые опасности.

Мы расположились на диванах, предвкушая приятное путешествие. За окнами мелькали последние приземистые домики Портмадога. За окружающими город холмами серой громадой вздымалась гора мисс Королек. Постепенно мои спутники разговорились, но я сидел, приклеившись к окну, не в силах оторваться от созерцания 1940-го года в его полноте и неизбежности. До сих пор он занимал в моем сознании территорию крохотного острова, которую я мог в любой момент покинуть по своему желанию. Для этого было достаточно пройти через темное чрево Кэрнхолмской пещеры. Но с тех пор как я покинул остров, этот год превратился в мир, в целый мир заболоченных лесов, окутанных дымом городов и долин, рассеченных серебристыми реками. Все люди и вещи в этом мире казались мне старыми, хотя по существу таковыми не являлись. Они напоминали декорации и актеров в каком-то историческом фильме, тщательно срежиссированном, но тем не менее лишенном определенного сюжета. Все это мелькало сейчас за окном поезда, как фантастический и бесконечный сон.

Я засыпал и просыпался, засыпал и просыпался. Ритмичный стук колес гипнотизировал меня, погружая в дремотное состояние, в котором было очень легко забыть о том, что в этом мире я не просто пассивный наблюдатель, а окно — не киноэкран. Все, что находилось за окном, было не менее реальным, чем то, что окружало меня в вагоне. Медленно, но верно я припоминал, как стал частью этого мира. Мой дедушка, остров, странные дети… Хорошенькая девушка с серыми глазами, которая сидела рядом со мной, накрыв ладонью мои пальцы.

— Я действительно здесь? — спросил я у нее.

— Спи, Джейкоб, — ответила она.

— Ты думаешь, что все будет хорошо?

Она поцеловала меня в кончик носа.

— Спи.

Кошмарные сны из переходящих друг в друга видений. Обрывки ужасов последних дней: стальной глаз дула пистолета, упирающегося мне чуть ли не в лоб, дорога, заваленная мертвыми лошадьми, языки пуст о ты, устремившиеся ко мне над бездной, жуткая ухмылка твари с пустыми глазами.