Галина Гончарова - Кольцо безумия

Две фигуры дошли до здания. Вот Настя протянула руку к двери, открыла ее и сделала шаг внутрь. Второй. Третий.

За ней скрылась в здании фигура жреца.

Они свернули направо и пошли по коридору в темный зал. У будки ненадолго остановились. Жрец зашел внутрь и поводил там руками. Через несколько минут раздались щелчки - и спорткомплекс за-лил яркий свет. Включил рубильник. Но откуда он или она знают - где?

- Тоже мне, теорема Ферма, - фыркнул Вадим. - Да это примитив. Почти во всех советских учрежде-ниях рубильники находятся под рукой у вахтера. Чтобы далеко не ходить в случае аварии.

Я покраснела. Действительно. Глупо не догадаться.

Двое вышли в спортзал.

И произошло что-то непонятное.

Я ждала глухого звука выстрелов. Ждала, что Жрец упадет - и все закончится. Но вместо этого оба снайпера -Толян и Колян, вдруг встали во весь рост. И медленно, словно обезьяны перед лицом вели-кого Каа, направились вниз по ступенькам. Туда, где в центре зала (когда они успели!?) неподвижно стояли две фигуры.

Я выругалась. Рядом помянул все половые органы и некоторых маньяков Леонид.

- попались?

- Надо идти туда.

Шарль взял меня за левую руку.

- Я с тобой, сестренка.

Я кивнула. Куда ж мы друг без друга.

На плечо легла ладонь Мечислава. Мертвенно-холодная.

- Ты уверена?

- А выбора все равно нету. Но ты лучше останься здесь.

- Там мои люди. Идем.

Я промолчала и сделала первый шаг вперед. Вот не ожидала такого от Мечислава. Думала, просто секс-символ. Или не давала себе возможности посмотреть внимательнее?

Второй шаг.

Я и Мечислав действительно связаны. Надолго? Навсегда?

Не знаю. И сейчас не время об этом думать.

Там, впереди, наши люди. И опасный безумец, которого надо обезвредить. И мы - идем.

Я медленно приближаюсссь к центру рисссунка сссилы. Мой жрец несссет меня. И я трепещу от радосссти. Ссскоро, сссовсссем ссскоро я обрету тело и сссилу…

Кто бы зссснал, как я изсссмучилссся зссса эти века зсссаточения. Как мечтал вырватьссся на сссвободу.

Жить.

Гулять по зсссемле.

Нассслаждатьссся жизссснью…

И сссвоей и чужой жизссснью. Нассслаждатьссся. Пить ее, как дорогое вино.

Моя жертва идет рядом. Покорно и поссслушно. Даже оссстатков моих сссил хватает на то, что-бы полноссстью контролировать ее разсссум. Она и не думает о побеге. Потом, в круге я осссвобожу ее. Когда она будет уже привязсссана и не сссможет сссопротивлятьссся. В таком деле очень важны неподдельные чувссства. Боль. Яросссть. Отчаяние. Безссснадежносссть. Ощущение близссской сссмерти и бессспомощносссть.

Выпив ее душу, я получу доссстаточно сссилы чтобы вссселитьссся в тело одного ребенка. А выпив душу второго - зсссакреплю резсссультат. И мой жрец увезсссет меня отсссюда.

Ссскоро. Очень ссскоро…

Что это!?

Рядом находятссся два оборотня? Я ощущаю их ненависссть. Их яросссть и ссстрах.

Кто привел их сссюда?

Неужели кто-то зссснает обо мне?

Неужели меня сссмогли найти?!

Невозсссможно!

Или всссе-таки…

Что ж. Пусссть подойдут сссюда. Контролировать троих я еще сссмогу. Не было бы больше…

А пока пусссть подойдут сссюда. Они прикроют меня и дадут жрецу время приготовитьс-сся.

Я никому не позсссволю помешать мне.

Сердце билось глухо и часто. Я сделала шаг вперед. Два. И поняла, что уже могу идти сама, а не просто опираться на двоих моих мужчин.

Перед боем же надо быть честной сама с собой.

Именно двоих. И именно моих мужчин. Шарль - мой брат. А кто Мечислав? А неважно. Все равно он - мой.

Шаг, другой, третий, коридор, лестница, зал…

И я смотрю в безумные от ужаса Настины глаза. И не вижу больше ничего. Совсем ничего. Только безумный ужас - и такую же безумную надежду. И веру. Что мы пришли. А значит - ее спасут. Обяза-тельно спасут. И холодею от страха. Потому что ее спутника не могу даже разглядеть. Он (она?) слов-но закрыт плотной пеленой из черных клякс. И от одного их вида меня пробирает дрожь омерзения.

Я не знаю, что бы сотворила в следующий миг. Завизжала, как при виде паука - птицееда? Попыта-лась убежать? Не знаю. Одно дело - следы этого существа. Другое - оно само. Мое самообладание таяло, как мороженое в сорокаградусную жару.

Но раздался холодный и надменный голос Мечислава.

- Вот мы и встретились, тварь.

Когда Мечислав увидел, что оборотни выходят из укрытий вместо того, чтобы снять Жреца парой выстрелов, он все понял. Сразу.

Попались. Все попались. И они, и…

Да, можно выйти через запасной выход. Но… нельзя.

Это его город. Его люди. И…

Пока эта тварь не очень сильна, они еще могут попробовать бороться. А вот когда она вырвется на свободу…

Он верил Юле. И знал - это существо хочет только одного.

Жрать.

И вовсе не собирался сделать своих людей первой пищей для этой твари.

Они переглянулись с Шарлем.

- Уйти?- спросили ало-лиловые глаза.

- Выбора нет. Остаемся, - ответили зеленые.

- А Юля? - Ало-лиловые глаза скользнули вбок, на женщину, которая ничего не замечала, впившись пальцами в стол.

- У нее тоже нет выбора.

- Если она умрет, я тебя…

- Если она умрет - там и без тебя все обойдется …

Мечислав знал - ее гибели сейчас ему не пережить. Слишком много было потрачено сил вчера, слишком мало времени на восстановление…

И смерть была так близко. Совсем рядом. Там, в пустыне, которой не было, он всем телом ощу-тил ее прикосновение. Сегодня она может и забрать его. Окончательно.

Но страха не было.

Надо было идти.

И вампир сделал первый шаг.

Настю он увидел сразу. А вот ее спутницу…

Вампиры - сами мастера отводить глаза, туманить сознание, наводить и распускать иллюзии, заставлять людей видеть то, чего не существует.

Возможно, поэтому имглаза отвести невозможно. Более старый вампир может затуманить сознание более молодого, но рано или поздно тот сорвется с поводка.

Поэтому Мечислав видел все ясно и отчетливо.

Видел - Досю Блистающую. Весьма растрепанную, без капли косметики и с горящими лихора-дочным огнем глазами. И с ножом в руке. Тяжелым охотничьим ножом.

Такой легко рассечет кожу и мышцы, перерубит ребра, и даже не затупится. Хорошая, надежно закаленная сталь. Одного взмаха руки хватит, чтобы вспороть живот беременной женщине.

Мечислав внутренне передернулся. Но голос его был спокоен и тверд.

- вот мы и встретились, тварь.