Александр Варго - Они не поверили

— Ладно. Соловки отсюда в сорока километрах. Но ведь есть еще другая сторона побережья, Клим. Что находится в другой стороне? — спросил я.

— Тамань, — ответил Клим.

— Может, имеет смысл пойти туда?

— Нет, — не раздумывая ответил Клим. — Шестьдесят километров по морю. По берегу — отвесные скалы, на которые не решаются взбираться даже горные козы. Справа — горы и непроходимые леса с оврагами, змеями и волками. Забудь об этом, Дмитрий. Повторяю, в крайнем случае можно предпринять попытку добраться до Соловков, но это должен быть действительно крайний случай.

— Хорошо. Будем рассчитывать на худшее. Это ведь тоже не исключено? Представим, что лодка и завтра не придет, тогда что? Клим, что бы ты делал в такой ситуации ? Представь, что твоя лодка сломалась, а тебе позарез нужно в город. — Я чувствовал закипающее внутри раздражение. — Ты пойдешь пешком? Или будешь добираться вплавь? — Последний вопрос прозвучал почти издевательски.

Всего лишь на мгновенье лицо Клима приняло растерянное выражение, как у обиженного мальчугана: «Как это — лодка не придет? Обязательно придет, иначе и быть не может!» Но этого было достаточно, чтобы понять, что рассчитывать на него уже не приходилось. «Такая ситуация невозможна в принципе», — читалось на его лице. Все ошарашенно смотрели на него, видимо ожидая, что он сейчас улыбнется и скажет: «Ребята, да бросьте, все это бабушкины сказки, я просто пошутил. Никакой легенды не существует, а ваш друг Денис просто схлопотал солнечный удар. Но если уж вам так приспичило, завтра утром приедет Константин и заберет вас домой…» Но он продолжал сидеть за столом, бледный, жалкий и сгорбленный, и ничего подобного говорить не собирался.

— Если вам интересно мое мнение, то причин для паники пока нет, — сказал Клим. — Вам нужно лишь обязательно держаться вместе, никуда не ходить поодиночке и не спускать глаз с вашего друга. Подождем до завтра. — Он с усилием поднялся из-за стола. — Мне очень жаль… Поверьте.

— В данном случае одной жалости недостаточно, — жестко произнес Вит и взял оставшуюся мятую сигарету. Некоторое время он раздумывал, решая, выкурить ли ее сейчас или поберечь до завтра. После минутного колебания он убрал ее обратно в карман и поднял глаза:

— Я хотел задать тебе последний вопрос, Клим.

— Я слушаю.

— Ты сам веришь в эту легенду?

Клим виновато смотрел на нас. Кашлянул.

— Я не знаю, — пробормотал он.

— Если бы не верил, то не стал бы рассказывать нам этот бред. — Вит с отвращением посмотрел на него и направился в дом.

Все молчали.

— Ладно, симпозиум на сегодня закончен. Всем спать, крибле, крабле, бум! — сказал я.

Никто не улыбнулся.

— Ты действительно решила остаться с Денисом на ночь? — спросил я Ирину, когда мы шли к дому.

— Да, — глухо ответила она. Я перехватил ее взгляд. Взгляд дрожащей от страха лани. — Его нельзя оставлять одного.

Она вошла в дом и закрыла дверь. Некоторое время слабо горела керосинка (Клим уже выключил генератор), после чего погасла и она.

— Дима! — Ольга прижалась ко мне.

Я неловко обнял ее.

— Не оставляй меня. — Она с мольбой смотрела на меня.

— Радость моя, кто тебе сказал, что я собираюсь тебя бросать?

— Мне страшно. Дима, я хочу быть с тобой. — Ее глаза блестели в сумерках мягким серебристым светом.

— Иди, я сейчас. Мне нужно пи-пи.

— Только быстрей! — Девушка проскользнула в дом.

Я остался один.

«Браво, Стропов. Только…»

(Только на самом деле я тоже очень боюсь. Боюсь того, в кого превратился мой друг Дэн, боюсь того, что нас ждет завтра…)

Некоторое время я прислушивался к звукам, которые доносились из домика, где находился некто, кто раньше был Денисом Авериным. К своему стыду, готов признаться, что на подвиг Ирины я не способен — лучше сразу умереть, чем оказаться ночью один на один с этим существом:

Я так никому и не сказал о своей находке.

И, наверно, не скажу.

Иначе меня сочтут сумасшедшим. Потому что, хотя я толком и не успел разглядеть ее, все же понял, что это и кому принадлежит.

Затем дрожащими руками я достал из кармана странный предмет. Когда мы вернулись из леса с Дэном, я убрал его в свой носовой платок и засунул в карман. Теперь я его разворачивал, наверное, чуть быстрее, чем это было нужно (главное — не уронить его в траву). И вот он у меня на ладони.

Он такой хороший…

Страх, дремавший во мне до этого момента с самого начала, как только этот предмет скользнул мне в руки из изувеченной спины Дэна, внезапно вспыхнул, как подброшенная в костер сухая щепка. На поверхность сознания, как маленький пузырек воздуха, всплыла мысль и тут же исчезла. Возникла она случайно, но ее смысл поверг меня в ужас, зарождая в подсознании вопрос:

«Клим прав?!»

Руки затряслись еще сильнее, и я чуть не выронил предмет на землю, заворачивая обратно в платок.

Несколько секунд я отчаянно боролся с искушением зашвырнуть предмет подальше в кусты. Затем моя рука сама собой убрала его обратно в карман.

«Да. Скорее всего, я его выброшу, но не сейчас. Как-нибудь потом.»

Я зашел в дом и, не включая свет, разделся. Ольга уже спала, она свернулась клубочком и тихо посапывала. Я лежал и перебирал в памяти вечерний разговор.

Ди и зеркало. Ирина и фигура в ручье. Зина, Ральф. Кровотечение у меня и Ольги. Дэн… Легенда… Столько совпадений не бывает. Гуфи пытался сегодня подвести нас под эту мысль, но запутался в рассуждениях, однако смысл один — находиться дальше здесь больше нельзя. Ольга повернулась на другой бок, задев меня локтем.

Завтра за нами придет лодка. Обязательно… Если лодка не придет, тогда…

Я засыпал, когда кто-то начал скрестись в дверь. Остатки сна быстро слетели с меня, как с дерева сухие листья под сильным ветром, и я подошел к двери.

— Кто? — шепотом спросил я.

— Дима, это я, открой, — раздался голос Иры.

Облегченно вздохнув, я отодвинул шпингалет. А вдруг с ней произошло то же самое, что и с Денисом? Секунду поколебавшись, я все же впустил девушку в дом.

— Что-то случилось? — тихо, стараясь не разбудить ребят, спросил я.

Ирина буквально упала мне на грудь и беззвучно зарыдала.

— Я… Я не могу… больше с ним находиться!.. — Она почти стонала.

— Тише… Что произошло?

— Он сказал…

— Ну?

Ирина всхлипнула:

— Он сказал, что нам безумно повезло. Мы избранные, — жарко зашептала она мне в ухо, до боли сжимая плечо своей маленькой ручкой. — Дима, он не узнает меня! Несет какую-то околесицу… А потом… — Глаза девушки округлились, это было видно даже в темноте. — Вообще перестал разговаривать. Он только квакал, словно спрашивая меня о чем-то… — Ее плечи снова затряслись от рыданий.