Алексей Пехов - Мастер снов

— Неправильно, — неожиданно прозвучал за спиной самоуверенный голос дэймоса. — Дождь во сне — символ удачи, а не болезни.

Оракул обернулся и увидел, что гость бесцеремонно листает записи одной из учениц.

— И вообще, нужно больше деталей, какой именно был дождь, что при этом чувствовал клиент, промок он или нет.

Прорицатель считал точно так же, но не стаи об этом говорить.

— Дай сюда. — Он забрал конспекты и сунул их в ящик. — Тебя не учили, что нельзя без спроса брать чужие вещи?

— Меня учили, что именно чужие вещи только без спроса и нужно брать, — усмехнулся дэймос.

В дверь постучали, потом медленно открыли ее, и в кабинет вошел пациент, утомивший не только Герарда, но и сверхтерпеливого Аякса. Невысокий юноша с правильными, но невыразительными чертами — словно природа слепила идеальную модель, но забыла вдохнуть жизнь. Даже кудрявые волосы повисали безвольно.

— Здравствуй, Леандр. — Оракул пока находил силы здороваться с ним доброжелательно и бодро.

Кот, в отличие от него, пренебрежительно зевнул, выражая таким образом свое отношение к гостю, и отвернулся, свесив хвост с подоконника.

— Наверное, я вам уже надоел, — произнес тот неуверенно.

— Ни в коем случае! — громко и фальшиво произнес Герард, усаживаясь напротив пациента. — Как дела?

Тот равнодушно пожал плечами.

— Продолжим работу?

Леандр еще раз хотел повторить этот жест безучастной покорности судьбе, когда вдруг наткнулся на взгляд дэймоса. Мэтт смотрел на клиента, как Аякс на мышь. Внимательно и хищно.

— Это мой… ассистент, — пояснил Герард.

— Специалист по шоковой терапии, — вкрадчиво произнес ученик Феликса, плавно поднялся, подошел к парню и завис над ним. — Стало скучно жить?

— Нет, — отшатнулся от него тот и начал оправдываться: — У меня все хорошо, правда. Немного сложностей, но у кого их нет. Просто я не могу испытать эмоциональный взрыв, который требует от меня предиктор Герард. Я очень спокойный и уравновешенный…

Оракул хмыкнул, никак не прокомментировав это спорное заявление.

— Могу помочь. С эмоциональным взрывом.

Мэтт вытащил из кармана складной нож и эффектно открыл его со звонким щелчком. Внушительный серейтор блеснул в лучах солнца, а улыбка дэймоса стала откровенно зловещей. Леандр зажмурился, схватил маленькую декоративную подушку, лежащую в качестве украшения на кушетке, и заслонился ею от агрессивного ассистента.

— Вы не имеете права! В правилах центра сказано, что к гостям нельзя применять насилие!

Мэтт усмехнулся, наклонился, ухватил побледневшего парня за верхнюю пуговицу на рубашке, молниеносно срезал ее, убрал нож и сказал сочувственно:

— Уже все. Можешь открыть глаза.

Тот вскочил, выпалив:

— Я буду жаловаться, — и умчался, громко хлопнув дверью.

— Ну вот, это тебе. — Довольный дэймос взял подушку за уголок и аккуратно перенес на стол оракула. — А это мне. — Он подбросил на ладони пуговицу. — И больше никаких сложностей.

— Вообще-то он прав, — сказал Герард, испытавший некоторое удовлетворение от той встряски, которую наблюдал только что. — Мы не имеем права запугивать гостей и оказывать на них психологическое давление.

— Психологическое давление, по-моему, все это время оказывали на тебя и Аякса. И я рад, что избавил вас от него.

Кот, подтверждая эти слова, довольно потянулся, прогибая косматую спину, и проскреб когтями по подоконнику.

— Разносчик энтропии, — вынес пациенту вердикт Мэтт и насмешливо взглянул на оракула. — А теперь скажи правду, чем тебе так важен этот тип на самом деле?

— С чего ты взял, будто я утаил что-то?

— Когда ты врешь, у тебя краснеет физиономия. Давай выкладывай.

Определенно дэймос был чрезвычайно наблюдателен. И ни одна деталь не могла укрыться от него. Азарт и предвкушение интереснейшей, сложной работы охватило Герарда.

— Леандр был свидетелем преступления, и мне надо вытянуть из него подробности. Или хотя бы расшатать восприятие, чтобы он захотел вспомнить.

Мэтт взял стул, поставил его напротив и уселся, не сводя прищуренных потемневших глаз с лица прорицателя.

— Эринеры иногда обращаются в наш центр, когда с делом возникают сложности. И я время от времени оказываю некоторые услуги стражам порядка.

— Оракул-криминалист, — прокомментировал дэймос одобрительно. — Что на этот раз? Членовредительство? Ограбление? Убийство?

— Подозревают доведение до самоубийства. Молодая девушка. Успешная, самостоятельная, жизнерадостная. Прыгнула с моста Фаласса в реку. Леандр проходил по противоположной стороне и видел последние мгновения перед прыжком. По версии следствия, врагов у нее не было. Проблем на работе и в личной жизни тоже. Ее все любили.

— Ложное впечатление, — задумчиво произнес Мэтт, глядя на умывающегося кота. — У меня тоже сплошные успехи на работе, блеск в личной жизни, и ко мне загораются симпатией все, кто со мной общается, если я этого хочу. Но порой самому хоть головой в воду или об камень.

Герард, впервые увидев истинные чувства дэймоса, спросил осторожно, не желая спугнуть неожиданную откровенность:

— Что так?

— Издержки профессии, — хмыкнул Мэтт, вновь «закрываясь», и поднялся. — Ладно. До встречи. У меня во сне. Сегодня в шесть, тебя устроит?

— Вполне.

— Тогда не опаздывай. — Он пошел к двери, взялся было за ручку и оглянулся: — Представляю, сколько хлама тебе нужно таскать с собой, оракул. Чашки, подушки, надеюсь, до столов и кресел не доходит… переходи на пуговицы, не пожалеешь. Аякс, до свидания.

— Р-рна, — ответил кот с подоконника.

Мэтт рассмеялся и вышел.

— Это самый странный дэймос из всех, что мне довелось встречать, — сказал Герард.

Уже вечером, дома, оракул поставил в изголовье чашу с вином и лег на кровать. Каркас из натурального дерева скрипнул под тяжестью его тела. Затем он опустил на ладонь чашку Мэтта, а под голову сунул подушку, которую держал Леандр. Для прорицателя было не сложно действовать с двумя, а то и тремя предметами. Он просто плавно переходил из одного сновидения в другое.

Аякс запрыгнул на постель, протопал к голове прорицателя и, сосредоточенно сопя, улегся рядом, свернулся клубком, старательно прижимаясь к уху Герарда горячим шерстяным боком. Глубоко вздохнул и замурчал. Громко, переливчато, умиротворяюще. Оракул закрыл глаза, погружаясь в этот рокот, заполняющий собой всю комнату… весь мир. Несколько мгновений покоя, покачивания на уютных волнах тепла, и сон накатил на него, во всю ширь открывая невидимые двери.

Прорицатель, чувствуя на плечах привычную тяжесть, стоял по колено в мокрой ледяной траве, вокруг возвышались кривые черные деревья. А между ними торчали замшелые надгробные плиты. Одни были воткнуты в глину, другие утопали в дерне, третьи прислонены к стволам. Поодаль виднелся старый храм. Серые стены в потеках мха, пространство между колоннами заложено кирпичами.