Елена Гладышева - Проклятье на последнем вздохе или Underground

— Ты что-то сказала? — не выдержала преподаватель, обращаясь к говорящей кукле.

— Я сама с собой разговариваю, вывернулась кукла. — Иногда хочется, да и приятно поговорить с умным человеком.

— Не всё приятное полезно! — преподаватель посмотрела в бесстыжие глаза куклы — стервы, но не нашла в них ничего интересного и повернулась к аудитории.

— Девочки, соберитесь! Сейчас вы входите во взрослую жизнь. Поймите, что жизнь большая и не предсказуемая и лишний кусок хлеба никому из вас не помешает. Постарайтесь стать само обеспеченными, в этом и заключается наша женская независимость.

Но все её умные слова так и повисли в воздухе, достучавшись до сознания лишь двух — трёх серьёзных студенток. А остальных — одноклеточных инфузорий в модных туфельках больше интересовала другая взрослая жизнь, начинавшаяся с порога общежития, которое теперь на всё время их учёбы должно было стать им новым домом, без родительского ока и нравоучений.

Общежитие техникума располагалось в четырехэтажном, недавно покрашенном в радостный цвет, здании рядом с техникумом. В светлом холе между огромным количеством цветов в горшках и кадках умещался лишь, светлой полировки, стол с телефоном и несколько мягких стульев.

Восседавшая за столом расфуфыренная комендантша неопределённого возраста впечатляла не меньше. Основной её обязанностью было охранять входную дверь, чтобы в неё, не дай бог, не просочился никто из посторонних, особенно мужского пола. И она была принципиальна, но до определённой суммы.

По походу дальнейшего продвижения чувствовалось, что зданию на полный ремонт денег не хватило.

Кухня вообще была закрыта на замок, потому что в прошлом учебном году девчонки варили сгущёнку и забыли про неё. За два часа вода из кастрюльки выкипела. И, вошедшая совсем не вовремя любопытная девочка, открыла крышку кастрюли как раз в тот момент, когда, банка, решила взорваться. Не успевшая ничего разглядеть в чужой кастрюле, девочка осталась без глаз, а общежитие — без кухни.

— Ничего, с голоду не умрёте, — успокаивала вновь вселяющихся вечная комендантша. — Здесь совсем рядом есть институтская столовая. Готовят там прилично, да и у вас будет неназойливая возможность познакомиться со студентами ВУЗа. Там и иностранцы обучаются, так что не исключена возможность того, что вы приглянетесь кому — нибудь из них и обеспечите себе достойную жизнь и безбедную старость, — наверно думая о своём, грустно вздохнула комендантша. — Как знать? Как знать!

После медосмотра на вшивость, девчонок распределили по комнатам по списку, в котором учли пожелания особо расторопных родителей.

В комнате, куда засели Риту, разместили ещё трёх девочек из её группы. Компания подобралась не робкая, а скорее вызывающая. Две из них уже профессионально курили в открытую форточку, хотя табачный запах иногда сшибал с ног, стоило лишь приоткрыть дверь в комнату.

В длинном коридоре висел длинный плакат, на котором крупными печатными буквами было написано: КУРЕНЬЕ ВРЕД! КАПЛЯ НИКОТИНА УБИВАЕТ ЛОШАДЬ! А внизу от руки была сделана грубая приписка: «А наших кобыл ничего не берёт!» Но и это не помогало.

И выпивали девочки под настроение. А настроение у них бывало разное.

Рита поначалу попыталась соответствовать им и честно влиться в их компанию, но вскоре поняла, что это не для неё. Девчонки были не из бедных семей. Они хорошо одевались, пользовались импортной косметикой, могли позволить себе сходить в дорогое кафе, пили «шампанское» и с каждым выпитым бокалом становились всё наглее.

А Рита в своём клетчатом платьице, сшитом ею ещё в школе на уроке домоводства, совсем потерялась, и, остро ощущая в их присутствии комплекс неполноценности, покорно бегала для них в магазин за очередной бутылкой.

Однажды в коридоре её поймала строгая комендантша, отобрала бутылку и пригрозила, что в следующий раз выгонит её из общежития.

Да ещё и с первой стипендии в сорок рублей, ей пришлось возмещать девчонкам за эту бутылку, совсем не лишнюю для неё, пятёрку.

Четвёртой в комнате была Нина — карявенькая, но уверенная в себе особь с красивыми тёмными глазами, из которых фонтанировала жизнь. И на фоне глаз, её тонкие, не по — женски заросшие чёрными волосами ноги в растоптанных тряпочных босоножках, казались делом десятым.

Нина тоже не прочь была вписаться в эту спитую компанию, но вовремя поняла, что для своего же блага, ей лучше держаться от них в стороне не только из — за нехватки денежных средств, но и вообще.

Понемногу Рита сдружилась с Ниной в основном из общности интересов: им обеим не хотелось находиться в этой не хорошей комнате. Поэтому после занятий в техникуме они спешили на электричку и уезжали в Москву. Там вливались в спешащую по своим делам толпу.

Москва для них начиналась с площади трёх вокзалов и упиралась в Арбат, где в кафетериях, можно было недорого перекусить горячими сосисками и кофе. А в больших промтоварных магазинах — спрятаться от осеннего дождя и поглазеть на красивые, недоступные для них вещи.

Уроки естественно им учить было некогда и негде. Иногда не удавалось даже выспаться. Слышимость в общежитии была идеальной, а кругом жили молодые, порой бесшабашные соседки.

Хорошо в их группе учились лишь те, кто по ходу своей предыдущей работы уже сталкивался с финансовыми операциями и имел чёткое представление о приобретаемой профессии. Но в основном здесь обучались недавние выпускницы школ, которые себя ещё никем не представляли в будущей жизни и тратили здесь время в ожидании озарения. Уже в первом семестре они ухитрились «нахватать хвостов». Конечно, многие постарались их тут же подтянуть, но удалось это не всем. А вместе с хвостами пришли и первые слёзы отчаяния.

Жаль, что осмысление своих поступков ко многим приходит лишь к сорока годам, когда изменить что — то в жизни бывает уже практически невозможно.

Как — то в техникуме появилась дама потрёпанного вида с «беломором» в зубах — распространитель театральных билетов. Возможно, в прошлом, пока не спилась, она сама была артисткой, но скорее всего на вторых ролях. А теперь она переквалифицировалась в аферистку.

Она быстро разглядела в Рите с Ниной своих потенциальных покупательниц и профессионально всучила им билеты на спектакль, ободрав их в тридорого.

Рита раз была в Московском цирке на Новогоднем представлении. Тогда ей всё понравилось, особенно подарки. И теперь, покупая билеты на спектакль, она уже пребывала в праздничном настрое.

Но в театре поначалу приподнятое настроение у девочек быстро сменилось непониманием, а затем и полным разочарованием.

Сам театр был впечатляющим, но только, как говорится, начиная с вешалки и только. Да ещё красивые актёры вежливо улыбались с, развешенных на стенах фойе, фотографий.