Марцин Мортка - Городок Нонстед

— Я тоже нет, — искренне призналась она. — Слушай, я знаю, что спрашивала об этом, но уже забыла твой ответ. Ты останешься на обед?

— Что? — Натан заморгал и потер висок. — На обед? Нет, наверное, нет.

Усиливающаяся головная боль напомнила ему, что ночью он почти не спал. Когда отвез Скиннера в его караван и вернулся домой, луна уже опустилась к верхушкам сосен, а будильник показывал 2:47. В полубессознательном состоянии Натан насыпал корма Кошмаре, и упал на диван. Чуть не забыл взять одеяло. Потому что натопить камин он опять не удосужился.

— Нет, — сказал он более уверенно. — Буду уже собираться. Только мешаю тебе.

— Да, нет, не мешаешь. Я только…

— Пробуешь жить своей жизнью. — Закончил фразу Натан. — Ясно. Понятно. Твой кошмар кончился, и незачем задумываться над проблемами других.

Как бы в подтверждение его слов зазвучал веселый смех Ванессы, смотревшей мультфильмы в салоне.

— И тяжело этому удивляться, — добавил Натан. — Я понимаю. Прошу прощения, что морочил тебе голову. Если бы ко мне приперся чужак и стал нести бред о телефоне из ада, я бы тоже постарался найти способ от него избавиться.

Он вышел, не обращая внимания на протесты, и тихо прикрыл дверь. Шел моросящий дождь, будто бы небо устало от затяжного ливня. Голова болела все сильнее. Ему нужны были сон, кофе и еда, не обязательно в этой последовательности.

Писатель медленно дошел до машины, и, когда он устроился в водительском кресле, зазвонил телефон. Нахлынули воспоминания об ужасной ночи, и Натан охватил испуг. Трясущимися руками он достал мобильник из кармана и заморгал, пробуя сосредоточиться на экранчике. В конце концов рассмотрел надпись.

— Вот, блин, (в оригинале — пес бы тебя в морду лизал — примечание переводчика) — буркнул он и отклонил вызов.

Сердце билось как бешенное. Натан включил мотор и резко тронулся с места. На улицах Нонстеда никогда не было много машин, поэтому он использовал каждую возможность, чтобы дать волю накапливавшейся ярости. Обматерил форд-пикап, который очень медлительно реагировал на зеленый свет, обозвал старика в старом “шевроле”, который свернул на стоянку перед аптекой, не включая поворотник, потом обозвал радио, из которого доносились только шумы — обругал весь мир.

Недостаток сна провоцировал у Натана омерзительное настроение. Даже Фиона была не в состоянии с этим бороться. Фиона.

Остаток дороги он делал все, чтобы избавиться от мыслей о ней. Но чем больше пробовал, тем упорнее они возвращались. Кульминация в битве с памятью наступила возле “Мэддиз”. Натан вышел из машины, вспомнив об авантюре, которую Фиона устроила в супермаркете во время их короткого — и единственного — отпуска. Речь шла о пирожных, которые должны были продаваться со скидкой, но кассирша посчитала их по обычной цене. Перед этим они накурились какой-то дряни. Фиона стала спесивой, да еще уверенной в безнаказанности. Сначала она обвинила кассиршу в некомпетентности, а руководителя магазина — в манипуляциях, а затем начала проверять сроки годности продуктов. И надо же, на первой же найденной ей банке срок годности истек два дня назад, и это придало ей энергии. Натан был убежден, что Фионой движет священное возмущение, но дикий блеск ее глазах показывал — она лишь развлекается.

Закончилось все тем, что руководитель кланялся и просил принять компенсацию — несколько бутылок вина, лишь бы они не написали жалобу. Работник магазина, смешной лысый тип в толстых очках проводил их к выходу, неся вино. Фиона и Натан позднее здорово упились.

Стеклянные двери бесшумно открылись, он оказался в шуме человеческих разговоров в очередях, смешанным со звуками шумящих касс. Из невидимых колонок неслась тихая музыка. В воздухе витал запах фруктов и свежей выпечки.

Он остановился как вкопанный. Ему показалось, что все смотрят на него, что его узнали и сейчас начнут расспрашивать, куда подевалась наглая рыжая девица, с которой он приезжал несколько дней назад.

“Чушь”, - успокоил себя писатель. — “Я же был тут раньше, и никто ко мне не присматривался. Куплю все, что надо, и исчезну. Дома, наверное, холодно, надо разжечь камин”.

Он вздохнул и осмотрелся. Несколько человек взглянули на него, но этому не стоило удивляться. Вид расхристанного бледного типа с подкрашенными глазамив такой небольшой общине должен был привлекать внимание, особенно учитывая, что большинство клиентов составляли люди старшего возраста и домохозяйки, группы, наиболее настроенные на поиски сенсаций.

Пробормотал ругательство, взял корзинку и пошел между рядов. Две банки кошачьего корма. Зубная паста. Топливо для камина. Упаковка батареек. Шесть банок пива. Суп в банке. Что-то от головной боли. Где тут гомеопатические средства? Наверное, у кассы. Ладно, это подождет. Замороженная пицца. Вафли. Жаль, что не взял тележку. Может взять виски вместо пива? Еще…

— Натан? — раздалось со стороны касс.

Писатель застыл.

— Натаниэль Маккарниш? — крик был очень громким, будто орущий специально привлекал внимание. Натан знал только одного человека, способного на что-то подобное.

— Черт бы…, - прошипел он и повернулся.

Джимми Дартсуорт в своих неизменных ковбойках, кожаных штанах с бахромой и куртке с клепками, а также с улыбкой за несколько тысяч долларов. Люди, мимо которых он проходил, замирали и пялились на него, а потом на Натана. Писатель отложил корзину и стоял на широко расставленных ногах, будто готовясь к драке.

— Что ты тут ищешь? — процедил он.

— Как это что? — Джимми прикинулся удивленным. — Тебя, Натаниэль! Тебя! С радостью сообщаю, что твой отпуск в этой милой местности закончился!

Слова о местности были адресованы клиентам магазина, которые забыли о покупках, и окружили Натана и Джимми. Джимми всегда умел найти нужные слова. Может, именно поэтому он был одним из лучших литературных агентов Восточного побережья. И может поэтому Натан его так не переносил.

— Я говорил тебе — отстань, — проворчал писатель. — Я должен повторить это прилюдно?

Дартсуорт как будто не слышал.

— Натаниэль Маккарниш, автор бестселлера “Шепоты”, - заорал он специально для толпы зрителей. — Самой страшной книги со времен “Мизери” Кинга. Самой коммерчески успешной со времен “Кода да Винчи”. Ты не имеешь понятия, дорогой друг, как я рад, что сумел тебя отыскать. У меня отличные новости. В папке в моей машине лежит очень интригующий контракт на следующую часть…

Сейчас он говорил притворным шепотом, склоняясь к писателю. Запах одеколона был настолько силен, что Натану стало нехорошо.

— Сваливай, — прошептал Натан.

— Никому еще я не предлагал настолько хороших условий, можешь мне поверить! Только аванс…