Евгений Таранцев - Промысел Господень: Летописи крови

Впрочем, я не буду торопить события.

Прошел час. Трое лежали, сохраняя молчание, погруженные каждый в свои мысли. Над ними небо меняло узоры облаков по прихоти горячего ветра, под ними шуршал песок, потревоженный неосторожными движениями. Прошел еще один час, и песок вокруг лежащих тел начал просыпаться вниз, уходить в глубь почвы. Через некоторое время тела оказались на небольших постаментах, приподнятых над контурами окружности, которая также проступила на поверхности силиката из-за того, что часть песка ушла вниз. Постепенно песок стал перемещаться таким образом, что ложа под людьми начали завиваться в сектора кольца. Тела искривлялись вместе с ложами. Ветер наносил на них случайные песчинки, но они тут же скатывались вниз, подчиняясь неким силам. Только легкий слой оставался на лицах, скрывая их истинные очертания под нарастающим слоем красной сажи.

Самое необыкновенное стало происходить в точке, где соприкасались ноги людей. Сперва единым целым стала их одежда. Потом она рассыпалась на частицы, похожие на сгоревшую бумагу, и была унесена ветром. Обнаженные ноги тут же покрылись той же субстанцией, что и лица, и постепенно начали сливаться воедино. По ходу времени этот процесс разрастался.

К тому времени, когда закат приблизился к своему финалу, на месте трех людей осталась масса плоти, окруженная полупрозрачным коконом из серого эпителия, за которым дрожал студень первичной биологической плазмы, в которой зарождалось новое живое существо.

Фелиаг ходил из угла в угол, лекционным тоном посвящая слушателей в свои планы. Влад и наемник, освобожденные от пут, сидели на неудобных стульях. Первый сосредоточенно изучал свои ноги, второй постоянно скреб шею, поросшую колючей щетиной.

— Каждый из нас обладает рядом уникальных способностей. Я могу управлять реальностью, использую силу мысли и духа. Реакция и боевой опыт одного из вас уравновешивают пыл и горячность вампира в другом. Но если мы будем действовать как отдельные организмы, наша общая эффективность не будет достаточно высокой.

— Способ увеличить нашу боеспособность на первый взгляд кажется отвратительным. Но нам не приходится выбирать. Мы станем големом, смертоносным соединением трех организмов в одном, и ничто не будет способно остановить нас. В каждый момент времени, согласно ситуации, контроль будет переходить к той или иной личности или же к их комбинациям. Таким образом мы станем весьма опасным противником для любого, кто станет на нашем пути.

Порфир наслаждался случайной властью над вампирами. Желание мести трансформировалось, преломившись в призме трансформаций его психики.

— Ватек знает о вашем существовании. И он будет готов к разговору. Единственное, чего стоит избегать, так это лишних провокаций. Он напряжен до того предела, после которого он будет бить и только потом интересоваться, кто попал под удар. Следовательно, действовать необходимо деликатно и осторожно. Если у вас припасены варианты диверсий и предательских ударов, то лучше отложите их до более подходящего момента.

Машруш, более расположенный к вдумчивым разговорам, внимательно посмотрел на Порфира.

— Давай вначале выясним, кем ты стал.

— Это не имеет значения.

— Отнюдь, — Машруш сделал шаг в сторону человека, — я не намерен оставлять за спиной потенциально опасных персон, как бы они ни старались показаться дружественными. Так что тебе придется все нам рассказать.

Порфир вздохнул.

— Я сам не понимаю, что происходит. Еще вчера я дрожал от страха при каждой необходимости видеть любого из вас. Но потом что-то стало меняться во мне. Нечто постороннее рождается у меня в голове, и это пытается меня контролировать. При этом мой собственный разум не отторгает чужие мысли, не пытается с этим бороться. Я просто говорю что-то, а внутри растет уверенность в том, что я это всегда знал, чувствовал, только не мог найти правильных средств для выражения. Странно.

100 проворчал нечто неразборчивое, но, перехватив укоризненный взгляд брата, решил, что лучше будет впредь хранить молчание. Каким бы необузданным ни был его нрав, он понимал всю серьезность происходящего. Для обиды в том, что от него скрывают львиную долю информации, не было места.

Тем временем Порфир продолжил импровизированную исповедь.

— Когда я вошел в логово Шерхана, я почувствовал, как некая волна накрыла меня, отгородила от окружающего мира непроницаемой оболочкой. Я стал снарядом, выпущенным из мощного оружия. Не было преград, способных меня остановить. Раньше я полагал, что, добившись справедливого возмездия, стану свободным от прошлого. Но теперь знаю, что ничего подобного не будет по той причине, что в том прошлом жил совсем другой человек. Я же сам, моя потаенная часть, существует отныне с совсем иной целью. Я более не хочу мстить каинитам, потому что начинаю чувствовать как они.

— Ты же человек? Каким образом тебе стал доступен наш образ мысли?

— Это объяснить еще труднее. Как и тот факт, что мне очень хочется выпить чью-нибудь кровь…

99 рассмеялся. Он сделал это так неожиданно, что 100 и Машруш не нашли ничего лучше, чем схватиться за оружие и направить его на каинита. Тот лишь рассмеялся еще громче. Только Порфир, грезивший наяву, остался невозмутим.

— Скажите, — спросил он тихим голосом, — я становлюсь вампиром?

К тому времени, как на местном небе четко проступили силуэты марсианских спутников, вампиры пришли к общему мнению по поводу проникновения в кондо Ватека. Машруш, на чье усмотрение были отданы вопросы тактического прикрытия команды, решил положиться на удачу. Более острожный 100 долго упирался, настаивая на молниеносной и неожиданной атаке. Его брат, давно решивший полагаться исключительно на собственные силы, активного участия в дискуссии не принимал. Окончательный вердикт вынес Порфир, к голосу которого прислушивались уже практически беспрекословно.

— Ватек не проявит особой агрессии в наш адрес. Более того, он с нетерпением ждет нас.

— Без ловушек не обойдется. — Машруш, отчасти довольный собой, спокойно чистил оружие, изредка поглядывая в окно на ночное небо.

— Конечно, не обойдется. Но Шерхан не намерен уничтожать нас до того момента, пока не получит от нас всей возможной информации об активности Патриархов.

100 и 99 переглянулись. Человек ухитрился в очередной раз поставить их в тупик.

— Какой информации? — 100 старался довести свою интонацию до максимально спокойного тона. В ряде случаев ему это удавалось.

Порфир не смог ответить сразу. Смысл сказанного был весьма расплывчат и для него самого. С одной стороны, он уже привык к тому, что внутри него другая личность варится в своем собственном информационном соку. Но он постоянно забывал о собеседниках, вольно или невольно становившихся свидетелями перманентного раздвоения его личности.