Стивен Волк - Готика

— Да, «кто-то», я встречал «каких-то» посторонних. В Уэльсе, из разряда привидений. Оно пыталось убить меня тогда и пытается убить меня сейчас! Всюду меня преследует мстительный демон! Я видел его жестокие глаза, не мигающие в темноте… слышал его бесшумные шаги, приближающиеся ко мне… Теперь настало время… Он нашел меня, и я нахожусь в его власти.

— Гораздо более вероятно, что это какой-то сумасшедший турист с ножницами в трясущейся руке желает отхватить локон моих волос! Байрон погладил лысый череп Полидори своей ладонью — хотя, не понимаю, как можно даже в темноте перепутать меня с этим хлыщем…

Полидори нервно сбросил с себя руку Байрона. Гнев пенился на его губах:

— Если бы ты видел его, ты бы не шутил! Господи!

— Мы видели его, — вставила я спокойно.

На мгновение все замолчали. Я закрыла аптечку и поставила ее на шкаф рядом с Арабской Танцовщицей. Затем подошла к окну, протерла стол и вгляделась во мрак за окном.

— Мы видели его, — продолжала я. — Наверняка это то же самое безобразное создание, которое я наблюдала в моем окне…

— Или воображала, что наблюдала, — произнес Байрон.

— То же самое, что я якобы воображал в сарае сказал Шелли, — мы вдвоем якобы воображали , что оно терзало беспомощную, несчастную птицу на чердака.

— Да , воображали ! — вскричал Байрон. Он хватался за соломинку, это было очевидно. Половина крестьян после поезда страдают от плохого питания расстройством желудка — вот ваш монстр! Посмотри на его шею, не надо далеко ходить! — он сам нанес себе рану!

— Нет, — протестовал Полидори.

— О да, да!

Байрон усадил его назад в кресло, взяв за ухо.

— Милашка Полли всю жизнь толкует о серной кислоте или вскрытых венах, или перерезанном горле…

— Ради Бога!

— Да, ради Бога!

Полидори наклонил голову, я увидела на одной из ладоней, которую он тщательно скрывал между коленями, выемку.

Шелли бросился к двери. Байрон захлопнул ее. Шелли подбежал к подносу с графинами, но неловко обернувшись, свалил все на пол. Однако графины были пусты.

— Пожалуйста, не нужно больше пить! — сказала я. — Он сводит тебя с ума!

— Если я не буду пить, меня сведут с ума привидения.

Шелли подносил графины один за другим ко рту, но все они были пусты — ни капли драгоценного зелья. Он отшвырнул последний из них прочь, графин ударился о стену и разбился.

Полидори засмеялся.

— Атеисты! Проклятые атеисты! Вы довольны? Бог послал своего эмиссара, чтобы наказать нас . Квос деиу вулд пердере, примус де мен тат — Бог лишает разума того, кого хочет покарать!

Я вспомнила слова демона Шелли: «Клянусь Господом, я буду отомщен. Я уничтожу твою жену и ее сестру . Клянусь Богом, я буду отомщен ».

— Молчать! Молчать! — заорал Шелли, — мы сами боги теперь! Человек — единственный творец!

Я все еще смотрела в окно. Мы сами создали свое наказание. Отражение в оконном стекле искажало лица мужчин, создавая иллюзию одного трехликого существа взирающего на меня. Но что создали?

Замок был площадью в девяносто миль, шесть сотен метров возвышалось над облаками. Он покрывал собой все королевство, в нем не было ни дверей, ни замочных скважин. Одна из комнат была городком, похожим на Лондон, все пролеты и коридоры были освещены зелеными фонарями, а пол вымощен камнями на швейцарский манер. Среди этих покинутых, мощеных улиц брела Клер Клермон, обнаженная, уходя от гремящих копыт ее преследователей. Она шла вдоль базарных рядов и слышала, как приближаются звуки хлыста, она знала, что если остановится, то умрет.

Мокрое серебристое пятно рядом с кроватью отразило открывшийся глаз. Сначала все происходило медленно. Легкое подрагивание и вздохи, постепенно дрожание головы перешло в беспокойное мотание из стороны в сторону, затем ее руки и ноги одеревенели. Она замерла.

Она увидела фигуру.

Клер вдруг стала извиваться в конвульсиях, словно вспыхивающие над озером молнии поражали ее тело, ее кожа блестела, как поверхность озера, волосы встали дыбом, как черные проволочки, спина выгнулась, и она приподнялась на кровати. Конвульсия за конвульсией. Маленькие кулачки судорожно вцепились в матрас.

Между вспышками молнии она замирала. Кожа на лице натянулась до предела, казалось, что она вот-вот лопнет. Ее голова откинулась в сторону. На мгновение, прежде чем темная тень накрыла ее, на шее можно было заметить небольшой, но отчетливый укус.

— Вампиры, привидения, демоны… — сказал Шелли, смотря на свое отражение в зеркале при свете свечи. — Конечно, Мери права.

— Великие фантазеры! И что вы создали теперь? — поинтересовался Полидори, перебирая четки, — ин номине патри эт филиус эт спиритус санкти —

— Ин коитус максимос — поддразнил его Байрон, сложив руки в молитвенном жесте, расхаживая по комнате, как благостно размышляющий.

Шелли подошел к нему.

— Мы должны вспомнить, что мы думали во время сеанса !

— Нелепо!

— Ты слышал его, сказал Полидори. — Ты слышал голос своего хорового мальчика, трепетавшего и лепетавшего милые глупости из гроба. — Не лги!

— Ты узнал голос? — сказал Шелли, хватая Байрона за лацкан пиджака. — Это, правда? ты узнал голос?

— Да! — Выдавил из себя Байрон, отпихивая Шелли. Он прислонился к панели рядом с зеркалом. — Эдлстон. Да! Признаю! Довольны? Голос звучал так, словно мой друг Эдлстон, который умер… говорил устами Клер. Но…

— Это был голос, который пытался предостеречь нас, помнишь, он говорил, прекратите? Прекрати, — но нет. — Шелли метался по комнате, как раненная антилопа. — Оно существует , разве ты не понял? Ты хотел, чтобы мы создали привидение. Ты сказал, вызови в себе самые темные страхи… мы дали жизнь… существу… созданному из наших общих страхов, дав ему плоть и кровь!

— Что ты представлял во время сеанса? — обратился к Шелли Полидори, — мстительных духов, преследующих тебя? Женскую грудь с глазами на месте сосков?

— Нет.

— Что тогда?

— Нечто более страшное и ужасное, — сказал Байрон. — Ты когда-нибудь представлял себе могильный смрад? Разложение, заполняющее твои легкие? Запах свежевскопанной земли, скользких червей — сырость земли, погребающей тебя заживо?

— НЕТ! — простонал Полидори.

— Это именно то, что он воображал, больше всего он боится быть погребенным заживо!

— Это правда! Таков мой вклад в создание нашего монстра, а твой?

Байрон виновато огляделся. Он обернулся, словно ожидая удара, беспокойно заходил по комнате. На лице его отобразилась масса эмоций, он уже был готов бросить эту затею, но понял, что что-то произошло. Некоторое время он подбирал слова, но так и не удовлетворившись своим выбором, произнес: