Алексей Чумаков - В поисках призраков

– Так что, общение зашло совсем не в ту степь?

Михаил был обескуражен и не понимал, как теперь вести переговоры.

– А если я дам ей много денег?

– Я передам твое предложение, обещаю. Если ты думаешь, что я хочу влезать во все это дерьмо, то ты не прав.

– Хорошо, и как поступим? – Михаил мигом стал шелковым.

– Если с Лизой или со мной что-то случится, ну, вдруг, мало ли, то можешь считать, что эта запись уже в полиции. И тогда сядет не только твой племянник, но и ты. Подумай о своих родителях, вряд ли они переживут такое! Также я передам Лизе твои слова о вознаграждении, и если она примет это предложение, то я не буду давить и добиваться справедливости. И последний совет. – Поль взял маленькую бутылку воды из подлокотника и неспешно сделал глоток. – Позвони Лосеву и останови его, не рой себе яму. Прекращай блефовать и просто дай мне поговорить с Лизой.

Михаил негромко смеялся в трубку. Поль слушал его злорадный смех, глядя на пролетающий мимо пейзаж. Наконец, тот успокоился.

– Ну что, мой друг, тогда на связи? – негромко произнес Михаил.

– Именно.

– Признайся, чувствуешь себя Наполеоном?

– В каждом французе есть что-то от Бонапарта.

– Хм… – усмехнулся тот. – Тогда вы должны помнить и о Кутузове.

– Что-то припоминаю… Если мне не изменяет память, у него остался лишь один глаз? В этом вы с ним пока не схожи. Но не думаю, что нужно повторять ход истории и оставлять тебя без последнего шанса увидеть мир во всем его разнообразии. – На этом Поль закончил разговор.

Отстранив телефон, он остановил запись встроенного диктофона и тут же отправил аудиофайл на несколько своих электронных ящиков, включив в рассылку и Жаклин. Удостоверившись, что письма отправлены, он набрал номер Елизаветы.

«Абонент временно недоступен или находится вне зоны действия сети».

Поль сделал еще несколько тщетных попыток и откинулся на спинку кресла. Мерзкое чувство беспокойства усиливалось с каждой минутой. Он быстро набрал текст и отправил SMS Жаклин: «Долетел прекрасно. С добрым утром. Люблю».

Дисплей погас, оставляя его наедине с мыслями, в сопровождении еле слышного шума мотора и мелькающей за окнами Москвы.

Холодный ветер вальяжно прогуливался по улицам, то и дело натыкаясь на пешеходов и отвешивая им невидимые, но ощутимые пощечины. Природа нынешней ранней весной не отличалась благосклонностью, и заморозки упорно не желали отступать. Но всевластное время возвращает все на круги своя, тщательно восстанавливая равновесие. Людям остается лишь покорно ждать благосклонности одной из главных сил и своевременности другой, пытаясь не сойти с ума от осознания собственной беспомощности.

Поль посмотрел на часы и направился к выходу. Проторчав весь день в офисе в попытках правильно выстроить дальнейшие действия, он задумчиво сел в машину.

Чтобы сыграть на опережение, он старался просчитать все возможные ходы Михаила, который явно не планировал сдаваться так быстро. Женотье смог на время загнать его в тупик и дать себе небольшой тайм-аут, но как долго он продлится – этого не знал никто. Михаил был слишком не прост и имел достаточно серьезные связи, чтобы устроить всем вокруг «сладкую» жизнь. Война началась.

– Домой, – сказал он водителю и поднял шторки на задних стеклах.

Лиза до сих пор не появилась. Женотье не находил себе места, пытаясь отогнать мысли о самом худшем. Он несколько раз говорил с Сергеем, начальником охраны, но смог узнать лишь то, что Лиза уехала на их машине. Подробностей о трупе и видеозаписях выудить так и не удалось. Цепной пес большого босса был крайне осторожен в общении с ним и не собирался выкладывать факты, способные хоть как-то повлиять на ход дальнейших событий.

Было ясно, что Женотье недолго удержится в этой телевизионной компании. Возможно, он вообще больше не сможет работать в России. Поль слишком хорошо знал, что страшнее беспринципного спрута может быть лишь уязвленный беспринципный спрут с хорошей памятью. Это крайне небезопасно в стране, где у руля зачастую бандиты, выжившие в лихие девяностые и чудесным образом превратившиеся в «законопослушных» предпринимателей. Безусловно, ждать честной игры нигде не приходится, так устроена жизнь, но все-таки у стен Лувра меньше шансов быть съеденным заживо, чем в клетке со львами.

Они доехали от улицы 1905 года до Мосфильмовской за какие-то двадцать минут. Поль вышел из машины и жестом показал водителю, что сам позвонит, когда будет нужно. Тот кивнул и без лишних вопросов исчез за поворотом.

Промозглый ветер сквозил среди припаркованных машин и с легкостью взлетал на пандус, на котором одиноко стоял Поль. За спиной была дверь в подъезд элитной многоэтажки, больше напоминавшей огромный бизнес-центр, но Женотье не спешил внутрь. Он все пытался понять, чего пугаться больше: произошедшего или неуверенности в собственных силах. Он давно не был настолько подавлен.

И все-таки больше всего его беспокоила угроза, нависшая над Елизаветой. Никогда доселе он не принимал так близко к сердцу проблемы по большому счету постороннего человека. Все его мысли были о том, как спасти ее, а потом уже уберечься самому. В этом не было наигранного героизма, это были честные мысли взрослого человека, осознающего свою ответственность. Конечно, Поль мог бы в любой момент исчезнуть навсегда и забыть этот кошмар, пустив все на самотек, но трусость была не в его правилах.

Поль посмотрел на темное небо, освещенное иллюминацией гигантского города, и вдохнул холодный воздух. Перед его глазами стоял Париж, его улочки и особая атмосфера любви и свободы. Всего несколько часов назад он дышал тем воздухом, ощущая рождавшуюся в нем умиротворенность. Он уже успел привыкнуть к России, но сейчас, стоя под хмурым московским небом, Поль впервые почувствовал себя чужаком в этой стране. Бессилие и уязвимость впились в него острыми когтями, затягивая все глубже в свою нору, полную страха и неизвестности.

Однажды, когда он был маленьким мальчиком и страшно переживал из-за развода родителей, отец привез его на Елисейские поля. Они долго гуляли, ели мороженое, а затем поехали к Эйфелевой башне и поднялись на нее. Вокруг не было ни души. Наверху отец взял его за руку и подвел к самому краю.

– Сынок, сейчас у нашей семьи не лучшие времена. Я знаю, что для тебя это сильнейший удар, знаю, что ты обижен на меня и на маму и имеешь на это право, но я хочу сказать тебе кое-что, – отец обнял его за плечи. – Посмотри вниз. Что ты видишь?

– Город, – ответил маленький Поль.

– Город, огромный город! Но мы сейчас так высоко, что все улицы и дома кажутся игрушечными.

– Да.

– Я хочу, чтобы ты запомнил сегодняшний день и каждый раз, когда встретишь на своем пути проблемы, которые будут казаться тебе неразрешимыми, ты смотрел на все отсюда – с Эйфелевой башни. Все, что тебе кажется гигантским, на самом деле не такое уж и большое. А все потому, что по-настоящему большой мир – это твое сердце, а не то, что вокруг. Достаточно подняться на башню, как все покажется маленьким и смешным, и лишь то, что внутри тебя, останется неизменным, вне зависимости от высоты над уровнем моря. Запомни: нет проблем, которые невозможно решить, есть лишь страх внутри тебя, который не позволяет увидеть их в нужном ракурсе.