Джеффри Барлоу - Северные огни

— Вот до чего, черт подери, дошло, — энергично закивал Билли.

— Друг трактирщик, — взял слово мистер Хикс. Он приветливо улыбался гиганту, изогнув брови и всем своим видом демонстрируя, что намерения у него самые добрые.

Мистер Бейлльол склонился ниже; его лицо, гладкое, точно мрамор, оказалось на одном уровне с красно-кирпичной физиономией мистера Хикса.

— ТАК ЧЕГО ВАМ НАДО? — громко вопросил он, и все сидящие за столом получили, пользуясь выражением хозяина, изрядную дозу треклятой звуковой волны.

— Пари, друг Бейлльол, — откликнулся мистер Хикс, нимало не смутившись. — Оченно маленькое такое пари — совсем пустяковое, вот что старина Хикс предлагает сидящим здесь великодушным джентльменам. Возможно, вам будет небезынтересно выслушать, в чем оно состоит, о достойный трактирщик, а возможно, вы и сами поучаствуете какой-нибудь малостью?

Глаза трактирщика едва не выскочили из орбит. Синевато-стальной подбородок сделался еще синее, а на шее вздулись и вспухли вены.

— ЧТО Я СЛЫШУ — ПАРИ? ВЫ ПАРИ ПРЕДЛАГАЕТЕ? ПАРИ — ЗДЕСЬ, В МОЕМ РЕСПЕКТАБЕЛЬНОМ ЗАВЕДЕНИИ? ЕЩЕ ЧЕГО НЕ ХВАТАЛО!

— Да, предлагаю.

Это чистосердечное признание, похоже, потрясло мистера Бейлльола до глубины души.

— В результате долгих наблюдений за городской жизнью, — продолжал мистер Хикс добродушно, — я подметил некую особенность, касательно которой и предлагаю заключить небольшое пари. И состоит оно в следующем. — Он оперся ладонями о стол. — Ставлю двадцать к десяти, джентльмены, что из следующих же тридцати прохвостов, что пройдут мимо окна, двадцать будут держать по меньшей мере одну руку в карманах брюк или куртки. Более того, ручаюсь вам, что из помянутых тридцати негодяев пятнадцать будут держать обе руки в карманах брюк или куртки. А? Как вам такое пари, джентльмены?

— Ты пьян, — не замедлил с ответом Чугунный Билли.

— Ты рехнулся, — фыркнул мистер Пилчер, снова щурясь на окно.

— Ага, — подал голос Баскет, хотя определить, с которым из двух мнений он соглашается, возможным не представлялось.

— ЧТО ЭТО ЕЩЕ ЗА ПАРИ ТАКОЕ? — яростно взревел мистер Бейлльол. — КАРМАНЫ БРЮК И КУРТОК, ОДНА РУКА ИЛИ ДВЕ… ДА ЧТО ЭТО ЗА ЧЕРТОВО ПАРИ ТАКОЕ? ЧТО ЭТО ЕЩЕ ЗА…

Но от дальнейших комментариев его отвлек внезапный грохот и звон разлетающейся на черепки посуды, донесшийся со стороны кухни.

— ВЯХИРЬ! — рявкнул трактирщик на тщедушного поваренка, забившегося в уголок потемнее. — ВЯХИРЬ! РАЗУЙ ГЛАЗА! ВЫ ТАМ СТРЯПНЕЙ ЗАНЯТЫ ИЛИ ЧЕМ? ЧТО ЭТО ЕЩЕ ЗА ЧЕРТОВА КАТАВАСИЯ? ГОСПОДОМ КЛЯНУСЬ, ПОВАРЯТА, ВЫ МЕНЯ В МОГИЛУ СВЕДЕТЕ! — И он опрометью бросился в кухню следом за мальчишкой, где и продолжал громогласно распекать тех, что, видите ли, смеют называть себя поварами.

— Экий храбрый вояка, — ухмыльнулся мистер Пилчер.

— Ты хочешь сказать, олух, — возразил Чугунный Билли, теребя короткую седоватую бородку. Его глаза отливали стальным блеском, челюсть казалась изваянной из камня, а манеру тихонько хихикать про себя я отлично помню и по сей день.

— В жизни таких дураков не встречал, — молвил мистер Пилчер, лениво наклонив голову.

— Этот каналья — перфекционист, вот в чем его проблема, — сказал мистер Хикс. — Чуть что — сразу заводится.

— Кого волнует! — воскликнул Билли. — В конце концов никто из нас ему не сторож… в служители зверинца мы не годимся! — И он шумно расхохотался.

— Ага. Рассудок к нему вернется не раньше, чем луна семь раз обновится.

— Отличная погодка выдалась, — иронически заметил мистер Пилчер, глядя в окно на унылую улицу.

— Ого-го! Лучше не бывает, — согласился Билли.

— А вот и он, джентльмены, — возвестил мистер Хикс, барабаня костяшками пальцев по столу, чтобы привлечь внимание собеседников. — Вот вам прохвост номер один.

Мимо быстрым шагом прошествовал мрачный джентльмен в черном, высокий и холеный. Четыре пары глаз над крепко сбитым столом бдительно проследили за его перемещением.

— Один карман, — отметил мистер Хикс с сухим смешком.

— Погодка в самый раз для того, чтобы держать руки на холоде, леденя пальцы на западном ветру, — хмыкнул мистер Пилчер.

— Отличный денек он выбрал для своего пари, — проворчал Чугунный Билли, с запозданием осознав эту нехитрую мысль.

— Перчатки, джентльмены, — проговорил мистер Хикс, вытягивая вперед руки с растопыренными пальцами, — всегда, знаете ли, существует такая вещь, как перчатки. Если есть перчатки, карманы ни к чему.

Второй джентльмен, с виду — сельский житель, в брюках, высоких сапогах с отворотами и табачного цвета куртке прошлепал по грязи.

— Два кармана, — отметил мистер Хикс.

Прошел третий джентльмен (два кармана), а за ним и четвертый (один карман). В промежутке между этими двумя явилась молодая женщина в плаще и шляпке, что в одной руке держала зонтик, а в другой — ридикюль, однако мистер Хикс дисквалифицировал ее на том веском основании, что под категорию «прохвоста» она определенно не подпадала. Похоже было, что бодрый владелец брюк в мелкую полосочку одержит решающую победу.

— Надувательство, — проворчал Чугунный Билли. Его стальные глаза обратились на Самсона Хикса, а физиономия искривилась в жуткой гримасе. — Знаю я, как эти дела делаются: небось еще одно поручение от чертовых законников, будь они неладны! Да у него таких поручений — сотни, нет, тысячи, считать — не пересчитать! Вот что значит якшаться с погаными судейскими… с этими паразитами, скопидомами… с этими… с этими… с этими Баджерами и Винчами!

— А скажите, Хикс, — молвил мистер Пилчер, лениво выбивая трубку, — почему они до сих пор прозываются «Баджер и Винч», если Баджера давным-давно нет?

— Вы разве не помните, джентльмены? — отвечал мистер Хикс, словно для любого мыслящего человека все было ясно, как день. — Все из-за жирного прохвоста Винча. Да-да! Неужто вы позабыли, как много лет назад, когда старик Баджер копыта отбросил, жирный прохвост испугался потерять самого богатого клиента во всем Солтхеде — я про Таска, понятное дело. И пообещал скряге, что поступится гордостью и имя «Баджер» оставит. Понимаете, скряга жирному прохвосту не доверял, ведь Винч был всего-то навсего младшим партнером и во главе фирмы отродясь не стоял. И поскольку воскресить старика Баджера жирному прохвосту было не по силам, он вместо того оставил его имя на вывеске. Долговязый гнусный прохвост терпеть не может перемен, понимаете ли, и Винч об этом оченно даже хорошо знает. Да в фирме «Баджер и Винч» от Баджера не больше, чем от коня — в конском щавеле!

— АГА! ЧТО ЭТО У НАС ТУТ ТВОРИТСЯ? — взревел трактирщик, возвращаясь с недавнего кухонного побоища. Черные глазищи обозрели залу — и почти сразу же высмотрели многообещающую жертву. — НУ? НА ЧТО ПЯЛИТЕСЬ, ЧЕРТ ВАС ДЕРИ? ЧЕГО НАДО-ТО, НЕБОСЬ ЕЩЕ ТРЕКЛЯТОГО ГОРЬКОГО ПИВА?