Виталий Вавикин - Дети ночных цветов. Том 2

– Нам нужно остановиться, – сказал Бадди, как только они оказались в Честоне.

– Решил сбежать? – презрительно скривилась Бонни.

– Нужно сделать покупки. – Хоскинс застучал уродливой рукой по стеклу, показывая на магазин. – Мне нужно сделать зелье.

– Снова зелье? – зашипела на него Бонни.

– Зелье, которое сможет открыть ворота в другой мир. Мы выпустим тех тварей в город. Они будут слабы и будут искать новые сосуды, новых детей, но детей не будет… А утром они умрут.

– Все?

– Все, кого удастся выпустить.

– Тогда нам понадобится много зелья.

– Очень много! – глаза Хоскинса вспыхнули безумием.

Бонни свернула на стоянку, вышла из машины, позвав Томаса. Продавцы встретили странную троицу недружелюбными взглядами. Женщина лет сорока подошла к Хоскинсу и спросила, не нужна ли ему помощь, затем почувствовала запах мочи, с отвращением отшатнулась.

Вечером они сняли номер на троих. Бонни боялась, что Хоскинс может сбежать, поэтому убедила Томаса, что они должны присматривать за ним, а для этого лучше всего будет жить вместе, однако уже через два дня, когда от запаха химикатов невозможно было дышать, сама предложила перебраться в соседние номера.

– Заодно избавимся от жалоб соседей на постоянную вонь от экспериментов Хоскинса, – сказала она. – К тому же мы можем продолжать следить за ним, но теперь по очереди.

– За тобой мне тоже придется следить? – спросил Томас.

– Думаю, да, – сказала Бонни, но так до конца и не поняла, шутит он или говорит всерьез.

За две недели, которые они провели в отеле, Бадди Хоскинс так ни разу и не вышел из своего номера. Он даже не просил еды, лишь Бонни иногда приносила ему вечерами пирожки и кофе из торговых автоматов. С Томасом она почти не встречалась. Они дежурили по очереди, продолжая наблюдать за Хоскинсом, хотя наблюдение давно начало деформироваться в нечто большее.

Сначала Бонни начала думать, что готова простить Хоскинса, затем, что готова назвать своим другом. Она даже поругалась с несколькими постояльцами, которые начали жаловаться на вонь из открытых окон номера Хоскинса. Крики разбудили Томаса. Он вышел на улицу еще сонный, уладил конфликт, зашел в номер Бадди и попросил его закрыть окно. Бонни сама это слышала – не приказал, не велел, а попросил. Последнее удивило ее. Она сказала, что пойдет спать, но закрывшись в своем номере, стала наблюдать за Томасом.

Убедившись, что Бонни ушла, он купил еды и отнес в номер Бадди.

– Не знала, что ты тоже его кормишь, – сказала Бонни.

– А ты против? – спросил Томас. Бонни замялась, пожала плечами.

– Да нет. Наверное, нет. – Она тряхнула головой, вернулась в свой номер.

Сон был неровный, и запомнить его было невозможно. Бонни проснулась за пять минут до звонка будильника, оделась и сменила Томаса. Один из постояльцев, с которыми она недавно ругалась, принес ей пакет с химическими препаратами и попросил передать Бадди Хоскинсу. Она выполнила просьбу, даже не задумавшись о странности последней. Вопросы появились лишь в кафе за обедом, да и то это были далекие, смазанные призраки чего-то ненужного.

Бонни чувствовала, что должна просто охранять Бадди. Не спрашивать, не пытаться понять, а просто охранять, оберегать. Понимание этого пришло как-то внезапно, но почти сразу стало чем-то естественным, как запах из окон номера Хоскинса, которые снова были открыты, но никто уже не обращал на это внимания, никто не приходил ругаться. Наоборот, этот запах начинал нравиться людям. Приторно-цветочный запах: манящий, очаровывающий. Запах настораживал лишь новоприбывших, но для них была создана завеса обыденности и неторопливости знойных будней.

Жизнь продолжалась, но лишь опытный глаз мог заметить, что вращается она исключительно вокруг номера Бадди Хоскинса, как это было много лет назад в отеле Палермо. Но об этом никто не знал, кроме Томаса Мороу. Никто не помнил, кроме него. Но воспоминания, от которых он так отчаянно хотел отказаться в детстве, больше не пугали его. Наоборот, они стали чем-то самым реальным из всей его прошлой жизни.

– Тебе не кажется это странным? – спросила его как-то раз Бонни.

– Странным? – Томас нахмурился, бросил короткий взгляд на открытые окна в номер Хоскинса, качнул головой. – А почему это должно быть странным?

– Я не знаю. – Бонни задумалась на какое-то время, но так и не смогла найти ответ. – Мне казалось, что мы должны были давно уехать, но мы все еще здесь. Почему? – спросила она первое, что пришло в голову.

– Наверное, Бадди чего-то ждет, – сказал ей Томас. Она снова задумалась.

– А чего он ждет?

– Я не знаю, – Томас натянуто улыбнулся, посмотрел на часы и сказал, что ему пора съездить в магазин за канистрами для зелья, которыми доверху были заполнены уже пара номеров.

– Интересно, как мы сможем отвезти все это в Милвилл? – спросил управляющий отеля, окидывая канистры с зельем задумчивым взглядом. – Можно, конечно, нанять фуру…

– Думаю, у меня есть идея получше, – сказал Томас, устремляя горящий безумием взгляд за окно, где остановился разрисованный тягач с блестящей в лучах обеденного солнца цистерной.

Водителем тягача был здоровенный детина с вислыми рыжими усами и злым взглядом, но обед с новым зельем, которое создал Бадди, превратило его в раба. Его имя было Бенджамин Клэнси. Было когда он заходил в кафе, было когда он шел в номер, надеясь выспаться, но когда он проснулся, то стал таким же как и все остальные в этом отеле – человеком-слугой. Он поднялся с кровати, оделся, вышел на улицу, с трудом понимая, кто он и что должен делать.

– Нам нужна твоя помощь, приятель, – сказал ему Томас.

– Помощь? – подозрительно переспросил Клэнси, но уже четверть часа спустя рыл с другими постояльцами яму за отелем, чтобы слить в нее бензин из цистерны своего тягача.

От стоявшего запаха кружилась голова и начинало звенеть в ушах, но никто не уходил. Дождавшись, когда цистерна опустеет, собравшиеся за отелем люди так же монотонно закопали яму, однако запах бензина витал по отелю еще несколько дней. Он был настолько сильным, что перекрывал даже вонь химикатов из номера Бадди Хоскинса. Но никто из жителей не обращал на это внимания, никто не замечал этого.

Лишь когда тягач с заполненной под завязку зельем цистерной покинул отель, появились первые вопросы, на которые не было ответов. Даже спустя месяц никто из жителей не смог вспомнить, что с ним случилось.

– С ними все будет в порядке? – спросил Томас Бадди Хоскинса, когда они покидали отель. – Я помню, что случилось в отеле Палермо…

– Это не отель Палермо, – заверил его Хоскинс. Томас обернулся, встретился с ним взглядом, кивнул.

– Следи лучше за дорогой, – посоветовала Бонни. Задние фары тягача Бенджамина Клэнси вспыхнули впереди.